Авиатор: назад в СССР 14

— Пустяки. Всё ради общего дела. Мы живём в эпоху перемен и реформ. Что вы о них думаете?

— Если честно, то что-то не то происходит. Армия сокращается, а проблем в экономике всё больше.

Русов встал со своего места и прошёлся по кабинету.

— Не бывает всё просто так. Наша система экономики и государственного устройства… сложная. Помимо этого, я давно замечаю, что много людей лишних на своих постах.

— Что-то с этим нужно делать, — ответил я.

Русов улыбнулся и подошёл к большим часам на стене.

— Время бежит неумолимо. А по поводу системы. Мой научный руководитель в университете говорил, что есть разные пути для преодоления кризиса системы. Например, её уничтожение диссидентством. Но оно бесперспективно.

О чём это он? О каком диссидентстве он говорит? Истинный коммунист не будет это даже упоминать. Тем более на государственном посту.

И… о каком университете он говорит? Русов же не оканчивал университет. Насколько мне известно, за плечами Григория Михайловича лётное училище и курсы в академии.

— И в каком университете этот научный руководитель?

— Как в каком? В Колумбийском. Я был там на стажировке в 1958 году. Чудесное место!

Глава 30

Такое не каждый день услышишь. Эффект от данной информации сродни удару ниже пояса. Причём акцентированного, а не по касательной.

— Родин, вы удивлены? — спокойно поинтересовался Русов, заметив, как я не свожу с него глаз.

Это ж надо! Как так вышло, что на такой высокий пост забрался человек, являющийся агентом влияния Запада? Теперь всё сходится.

Проблемы в экономике были созданы искусственно. Их не должно было быть с окончанием войны в Афганистане и отсутствием аварии на Чернобыльской АЭС.

Не должно было быть и слепой веры в открытость Запада. Из-за этого рухнула ГДР и вот-вот прекратит своё существование Организация Варшавского Договора.

Близится развал Советского Союза, поскольку вот такие граждане будут и дальше всех кормить идеалами демократии и постулатами «перестройки».

— Сергей Сергеевич, вас смущает тот факт, что я учился в Америке? Так, я там был не один. Например, ваш знакомый Бурченко, с которым вы работали в Ливии. Очень способный человек. Кстати, он должен будет возглавить КГБ в ближайшее время.

Что-то мне подсказывает, что именно Андрей Константинович сливал информацию американцам в Ливии. Он знал обо всех операциях и пару раз исчезал из виду. На кого мы только тогда не грешили, а предатель был у нас под носом.

Кажется, меня снова ударили ниже пояса.

— К чему эти признания, Григорий Михайлович?

— Признания? Я просто вам рассказываю некоторые детали. Вывод делайте сами, — ответил Русов и сел на своё место.

Он нажал на кнопку вызова и дал распоряжение принести нам чай.

— С мятой или лимоном? — спросил Григорий Михайлович.

— Я не собирался с вами пить чай.

— Придётся, если хотите спасти ваш авианосец, — ответил Григорий Михайлович и снова нажал на кнопку. — Катенька, один с мятой, один с лимоном. Мне пять капель «Арарата» добавь.

Секретарша приняла заказ, и Русов откинулся назад в кресле. Он расстегнул пиджак и слегка расслабил галстук.

Теряюсь в догадках, зачем я нужен сейчас этому человеку. У него власти достаточно, чтобы меня уничтожить. А заодно и мою семью.

Начинаю догадываться, что смерть его зятя Чубова не была случайной. Если бы Русова так волновала жизнь Егора Алексеевича, он бы землю рыл в поисках правды. А он чай заказывает с коньяком и улыбается.

— Смотрю я на вас и восхищаюсь, Сергей. Молодой, талантливый, грамотный! Герой страны и любимец публики. Я видел репортажи на французском телевидении. Знаете, француженки восхищались вашим телосложением в женских программах.

— Рад, что им понравилось. Я думал, что больше оценят пилотаж на авиасалоне.

— О! Это тоже оценили. Благодаря вам, мы уже подписали несколько контрактов на поставку МиГ-29 и Су-27. В Анголу, например. Правда, придётся нашим бывшим союзникам подождать.

— Почему бывшим союзникам? Вы и оттуда выводите советников?

— Конечно. Нам не нужна эта земля. Ресурсы? Да нам свои некуда девать. А вот как разменная монета в отношениях с нашими западными партнёрами она как нельзя кстати подходит.

Бросить на произвол судьбы народ Анголы, которые поверили нам. Теперь там снова начнётся война. Западные державы поддержат оппозицию. Те, в свою очередь, захватят месторождения ресурсов и будут их поставлять на Запад за копейки. Классическая схема!

— Григорий Михайлович, может, вы уже к делу перейдёте, — предложил я.

Дверь в кабинет открылась, и вошла девушка в белой блузке и облегающей юбке. Она поставила передо мной чай и понесла кружку Русову.

Девушка так и стреляет глазами то на меня, то на Григория Михайловича.

— Катенька, спасибо, — ответил Русов.

Секретарша медленно пошла в сторону двери, постукивая каблуками по паркету. А Григорий Михайлович оценивающе смотрел ей вслед.

— Мда, хорошо! Это я не только про коньяк, — причмокнул Русов. — К делу, так к делу. Решишь проблемы в Конго — авианосец спасём. А я знаю, что для тебя эта посудина очень дорога.

— У «посудины» есть имя. Его назвали «Ульяновск», — поправил я Русова.

Григорий Михайлович поставил чашку, посмотрел на меня суровым взглядом и надменно улыбнулся. Вот он звериный оскал! Вся подноготная души человека, который ведёт давнюю игру по развалу страны.

— Мне всё равно, как его назвали. Если допил чай, то я тебя не задерживаю.

— Я и не собирался.

К чашке так и не притронулся. Поднялся со своего места и вышел из кабинета. Надев куртку и шапку, направился вниз по лестнице. В голове были смешанные чувства. Хотелось что-то сломать или крикнуть от злости на всё происходящее.

— Да, всё именно так, — услышал я в коридоре одного из этажей знакомый мне голос.

Повернув голову, я увидел, как в одну из дверей входит преклонного возраста человек в строгом костюме и со звездой Героя Советского Союза на груди.

Тут же этот старик останавливается и обращает внимание на меня. Этот усталый взгляд, офицерскую выправку я помню ещё с Афгана.

Маршал Советского Союза Ахромеев теперь не носит мундир. Он одет по гражданке.

— Молодой человек, вы не ко мне? — спросил он.