Авиатор: назад в СССР 14

Мне казалось, что голова сейчас взорвётся. Как такое возможно, что здесь, в Циолковске на испытательном аэродроме присутствуют американцы и британцы. И спокойно рассматривают наш новейший самолёт!

— Так что вы нам расскажете, мистер Гордин? — повторил свой вопрос американец.

Я медленно снял шлем и надел тёплую шапку. Внутри всё сжималось оттого, что это происходит на моих глазах. Очевидно… нет, нагло мою страну бросают к ногам вероятного противника.

— Мистер Гордин, вы себя хорошо чувствуете? — спросил у меня британец.

Чубов продолжал смотреть на меня, натянуто улыбаясь и аккуратно подталкивая меня к ответу. И журналисты рядом.

— Знаете, об этой машине лучше всего говорит тот факт, что у вас такой нет, — ответил я. — И прежде чем спрашивать, уточните фамилию того, к кому вы обращаетесь.

— Да будет вам, Родин! Ну, ошиблись товарищи Маклай и Деверс, — похлопал меня по плечу Чубов.

— Они не у себя дома, — ответил я.

Американец и британец пропустили эту фразу, отойдя на разговор с кем-то из членов кабинета министров. Оставаться на месте я не стал и пошёл к самолёту, который уже цепляли на буксировку в ангар.

Я расписался в журнале и ещё раз поблагодарил техсостав. Традиционно похлопал самолёт по фюзеляжу и направился в сторону машины для перевозки экипажа.

Не успел я дойти до транспортного средства, как рядом со мной остановилась чёрная «Волга». Окно открылось, и я увидел на заднем сиденье суровое лицо Чубова.

— Сядьте в машину, Сергей. Нам нужно поговорить, — сказал Егор Алексеевич.

Глава 28

Неожиданное предложение от Чубова. Взгляд «арийца», с которым меня свела судьба почти 10 лет назад, не был надменным. В хорошей актёрской игре Егор Алексеевич никогда не был замечен.

— Родин, на улице мороз, а вы после полёта вспотели. Можете простудиться, — поторопил меня Чубов.

Я отвечать не стал и сел на заднее сиденье. Тут уже лежал большой букет роз и рабочая папка министра Авиапрома.

Только я захлопнул дверь, машина медленно поехала в сторону испытательной станции нашей фирмы.

— А вы первый раз сегодня без сопровождения, — заметил я, что за нами нет других машин.

— Сейчас у моих сотрудников есть дела поважнее. Надо развлекать публику, как того требует от меня новый курс политики государства.

В голосе Чубова звучали нотки недовольства и расстройства. Что-то не то с Егором Алексеевичем.

— Так что же вы хотели?

— Ничего личного, Сергей Сергеевич. Просто хочу подвести одного из лучших лётчиков на лётную станцию. Заодно и про самолёт спросить, а то конструкторы только расхваливают, — посмеялся Егор Алексеевич.

Он мог это спросить и на улице. Чубов смотрел в окно, не поворачиваясь в мою сторону. Пока я рассказывал, мы подъехали к одному из ангаров и остановились. Перед нами тягач тянул за собой МФИ-1.

— Красивый самолёт, — тихо сказал Чубов.

Взгляд у него такой, будто он влюблён в этот самолёт, как школьник в красавицу-одноклассницу.

— Он будет ещё лучше, если продолжим над ним работать, — сказал я.

— Само собой. У нас есть планы на него. В коммерческом плане он очень привлекателен, — заявил Чубов.

Кому что, а Егор только о деньгах. Правда, сказано это было слишком уж натянуто. Будто кто-то заставляет Чубова так разговаривать.

Самолёт прокатили, и мы поехали дальше.

— А знаете, я давно не был в КБ Яковлева. Ваша супруга ведь там ещё работает? — спросил у меня Егор Алексеевич.

— С какой целью интересуетесь?

— Ничего личного. Просто она у вас очень шикарная женщина. Вам с ней повезло, — отвернулся от меня Егор. — Боря, в КБ Яковлева поехали. Я там Сергея Сергеевича познакомлю с одним человеком.

В любой другой ситуации я бы сказал водителю тормозить. Вышел и пошёл бы пешком. Но уж слишком какой-то интересный квест задумал Егор. Жизни моей здесь ничего не угрожает, а от здания КБ Яковлева идти недалеко. Если надоест играть с Чубовым, соберусь и уйду.

Мы подъехали к лётной станции «яковлевцев» и водитель потянулся, чтобы заглушить машину.

— Боря, я передумал. Не пойду к ним. Сбегай и отнеси это… ты знаешь кому, — взял Егор букет и протянул водителю.

— Понял.

Только водитель вышел, как я решил задать напрашивающийся сам собой вопрос.

— Если вам нужно было поговорить наедине, мы могли бы это сделать и в здании нашей лётной станции.

Чубов повернулся ко мне и достал из внутреннего кармана фляжку. Сделав несколько глотков, Егора передёрнуло, а салон наполнился ароматом коньяка.

— Бурченко мне говорил, что вы довольно проницательны. Думаю, вам не нужно говорить, кто такой Андрей Викторович, — быстро сказал Егор и снова выпил из фляги.

Мир невероятно тесен. Было непросто скрыть удивление, когда прозвучало знакомое мне имя.

— Видите, а я знаю, что у вас есть друзья в КГБ. И они вас хорошо знают, — добавил Егор.

— Друзья и КГБ — понятия несовместимые, — ответил я.

— Наверное, вы правы. Доверять никому нельзя. Страна валится с горы в пропасть неизбежности, а я пью коньяк на заднем сиденье в машине с вами. Ожидали такого приглашения на поминки по Союзу? — усмехнулся Чубов.

— Нет.

— Считайте, что приглашены. Вы должны знать, Родин, что страну уже не спасти. Гидра, олицетворяющая предателей, расползлась везде. Думаете, мне было приятно играть свою роль? Ничего подобного.

Водитель уже должен был вернуться.

— Похоже, что вы тоже одна из голов этой самой гидры, — ответил я.

— Да. Так что отруби меня, особо ничего не поменяется. Чего молчите, Родин. Удивлены, почему я вам всё это говорю?

— Допустим.

Егор Алексеевич сделал паузу, закрыл фляжку и убрал её во внутренний карман.

— Я и сам не знаю, почему. За месяц до поездки в Ле Бурже, на вашем месте сидел мой отец и говорил то же самое, что и я. А потом он «отошёл от дел». Инсульт! На ровном месте! И вы думаете, я поверю что это была случайность? Нет!

Не верю в подобные исповеди, но уж слишком уверенно и серьёзно говорит Чубов. Зачем только мне он всё это рассказывает? И при чём здесь мои знакомые в Комитете?

Из дверей здания вышел водитель.

— Не вздумайте идти и бить в колокола. Не кричите на каждом углу, что кто-то ведёт страну к развалу. Не лезьте в естественный порядок вещей. Вы ничего не измените. Делайте то, для чего вы были рождены — летайте. И берегите семью.