Азбука для побежденных

Аполлинария нахмурилась. Баба Нона была сейчас совершенно права, вот только от её правоты Аполлинарии сделалось тоскливо.

— Выходит, оно вот так бывает везде и всегда? — спросила она. — Подчинение разуму, подчинение силе, и подчинение вере, так? Иначе невозможно?

— Да, — кивнула бабуля Мелания. — Иначе невозможно. Иначе не бывает. Нигде и никогда не бывает иначе. Это грустно, но это правда, Поля. И ты сейчас осознаешь, что это правда, и что иной правды не бывает, да и быть не может.

— Неужели не может? — с отчаянием спросила Аполлинария. — Совсем-совсем?

— Совсем-совсем, — подтвердила тётя Мирра. — Единственное, что действительно возможно — это повлиять на качество того, кому будут подчиняться. Но и это тоже совсем непросто.

— Очень непросто, — закивала бабуля Мелания. — Иерархия, девочка моя, это гадкая штукенция, уж поверь старой бабушке. Но ты не огорчайся. Есть, знаешь ли, довольно хитрые пути, чтобы этой иерархии аккуратно подстричь усы так, что она будет вести себя прилично.

— Не надо про усы, — попросила Аполлинария. — Выдра рассказывала, что им как раз усы носить запрещали.

— Забудь о выдрах, — махнула рукой тётя Мирра. — Ерунда. Усы у них давно новые выросли. Так вот, бабуля Мелания права. Есть способы в нужный момент приструнить того, кто много себе позволяет, запомни это. Другой вопрос, что многие не видят в этом смысла.

— Почему? — спросила Аполлинария с удивлением.

— А оно надо? — хмыкнула бабуля Мелания. — Что так, что этак, всё едино. Компоненты-то живут, а уж плохо или хорошо — не твоя печаль. Уяснила?

— Ну… наверное, немного уяснила, — ответила Аполлинария. — Хотя мне это всё не нравится.

— Чем же? — полюбопытствовала тётя Мирра.

— Я не люблю, когда кому-то плохо, — тихо ответила Аполлинария. — Мне нравится, когда всем хорошо.

— Всем хорошо никогда не бывает, — покачала головой бабуля Мелания. — Запомни раз и навсегда: никогда не бывает, и не будет так, чтобы всем было хорошо. Это закон. Ясно?

— Ясно, — кивнула Аполлинария.

— Вот и славно, — заключила бабуля Мелания. — А теперь иди отдыхать, девочка, а то у нас много работы, и на болтовню с тобой больше времени сейчас нет. Позже пообщаемся.

— Ладно. Всего доброго, — вежливо ответила Аполлинария.

* * *

— Нет, Итище, это всё-таки демиург, — Скрипач захлопнул дверь машины, и щелкнул брелоком. Машина протестующе пискнула. — Это демиург, которого сейчас учат бабки с вязанием, которые Мойры. И учат они этого демиурга отнюдь не хорошему, заметь. Неотвратимости они его учат, в свете несовершенства живых созданий. Не согласен?

— Пока что приму твою версию, — сдался Ит. — Но мне всё-таки кажется, что ты упрощаешь. Именно кажется, я на своем мнении не настаиваю. Ладно, давай про это потом, нам идти надо.

— Надо, значит пойдем, — кивнул Скрипач. — Посмотрим, что за тётка такая, эта директриса Сюся.

…Машину они поставили рядом со школьным забором, и найти место для парковки оказалось делом непростым — искали они это место пятнадцать минут, и нашли с большим трудом. Школьного охранника пришлось взять на воздействие, потому что пускать в школу он двоих парней совершенно не хотел, что, впрочем, было вполне ожидаемо. Кабинет директора отыскался на первом этаже, в дальнем крыле; сейчас шёл урок, поэтому в кабинет попали беспрепятственно, мешать оказалось некому.

И приёмная, и сам кабинет производили странное впечатление — тут всё было вперемешку. Ит, когда они вошли в приемную, и попросили секретаря вызвать директора, огляделся, и присвистнул. Да, тут было на что посмотреть. В книжных шкафах педагогические журналы и методические справочники соседствовали с книгами по нумерологии и магии. На стенах висели портреты, в большом количестве, и самые разные — но ни к педагогике, ни к образованию эти портреты отношения не имели. Какие-то тётки с биоэнергетическими крутилками в руках, какие-то бородатые дядьки с перьями в волосах и разукрашенными лицами…

— Дурдом, — шепотом сказал Скрипач, когда секретарша ушла. — Это форменный дурдом.

— Детей жалко, — кивнул Ит.

Вскоре секретарша вернулась в сопровождении дородной дамы, увешанной, как новогодняя ёлка, разнообразной цветастой бижутерией, с густо подведенными глазами, и с вытравленными до белого цвета волосами.

— Сесилия Павловна, — представилась дама. — Что вам угодно?

— Нам угодно узнать, почему вы разместили в типографии «Цветной сон» заказ на печать книги, и кто вас об этом попросил, — ответил Скрипач, одновременно забирая на воздействие и секретаршу, и директрису. — Только давайте покороче, мы торопимся.

Они и впрямь торопились, что было, то было. После памятного разговора с Лийгой Ит боялся надолго оставлять её одну.

— Какой книги? — нахмурилась директриса.

— «Азбука для побежденных», — ответил Ит.

— А, это, — лицо директрисы посветлело. — Так это заказ из министерства был. Прислали файлы, прислали деньги, я через курьера отправила. А забирали они сами, кажется.

— Кто именно прислал? — спросил Скрипач.

— Ой, да я не помню. Ксюша, посмотри у себя в компьютере, кто «Азбуку» прислал, — попросила она секретаршу.

— Заместитель главы департамента, Шевцов, — ответила секретарша через несколько минут. — Сесилия Павловна, так он, вроде, уволился… хм… на следующий день после того, как прислал, и уволился.

— Ясно, — кивнул Скрипач. — Ну, спасибо вам большое, дамы, за содействие. Придется нам поискать этого Шевцова, по всей видимости.

— А зачем вам? — вдруг спросила директриса.

— Автора книжки найти хотим, уж больно она нам понравилась, — ответил Ит.

— А, ну тогда ладно, — улыбнулась директриса. — Как найдете, передайте ему привет. Он хороший мужчина, и цифры у него правильные.

— Какие цифры? — не понял Скрипач.

— Его даты, и его машина. Всё зеркальное. Очень красиво…

Часть II Неизменность основы