Ба

"Ба, хватит!
– думаю я.
– Соберись! Вставай и иди домой! Как ты оставишь детей с Архипом, ты подумала, а?!"

Алёна злится на Таню, снова тянущую её наверх, или на меня. Ба размахивает слабыми руками, отбиваясь от Тани и шипит.

– Уйди...
– хрипит Ба.
– Уйдите...

Попыткам Тани помочь Алёне не суждено сбыться, а я пытаюсь докричаться до Ба, хоть и понимаю, что Алёна смотрит на серое небо деревни в последние минуты.

"Вставай!
– кричу я.
– Не смей помирать здесь, Ба! Не смей помирать нигде! Что я без тебя сделаю? Ты обо мне подумала, а?! Вставай!"

Алёна отмахивается руками, а всё вокруг становится темнее и темнее. Танины руки больше не кажутся тёплыми, а земля - холодной. Наоборот, на землю хочется прилечь, хочется прижаться, как к пуховой перине. Кашель пропадает, да и боль в груди становится всё тише и тише...

***

Проснувшись от бешеного биения сердца, я подумала, что слышу голоса, но оказалось, что соседка-хорватка разговаривала по Скайпу. Она не обратила внимания, когда я на ватных ногах вышла из комнаты.

Я выползла на улицу Ла-Серены, где посреди ночи не было ни одной живой души, и уселась на скамейку у соседнего магазина перевести дух. Боль в груди до сих пор физически ощущалась, а во рту был привкус крови, и вдруг мне стало так страшно, будто я тоже умираю, что я хотела вызвать скорую.

Встречая рассвет, поднимающийся из-за гор, я поняла, что просидела на улице несколько часов, но страх никуда не ушёл. Я всегда боялась говорить кому-нибудь о страшных снах и об Алёне, потому что объяснения получились бы по меньшей мере странными. Но сегодня как никогда хотелось выговориться. Сказать, что я умираю от ночного кошмара? Сказать, что болит в груди, потому что моя полупридуманная родственница умерла двести лет назад? Мне будут проверять не грудную клетку, а голову!

"Ба, ты меня слышишь?" - спрашивала я, но ничего не слышала.

Я отправилась на общий завтрак и болтала с коллегами как ни в чём не бывало, пытаясь смехом заглушить колотящееся сердце и успокоить болящую голову. Я чувствовала, как адреналин гоняет кровь, и вспоминала, как вместе с Алёной учила биологию и проходила отрицательное влияние адреналина на нервную систему в целом и на адекватность психики в частности. Мне хотелось убежать отсюда как можно скорее, из жилого корпуса, из обсерватории, из города, из Чили...

На завтраке меня отвлёк звонок Пети. Он сообщал, что работы над статьёй об экзопланете давно закончены, команда обсерватории Ла-Силья отпраздновала победу, а он хочет заехать ко мне в гости. Я надеялась получить выходной, но тут к моему столику подрулил директор Смит и спросил:

– Илона, вы сегодня закончите сопоставление наших расчётов движения галактики и новых спектральных данных составляющего её вещества?

"Ба, ты управишься?
– по привычке обратилась я к Алёне, но она промолчала.
– Ба, ау! Ау, ты спишь? Смит от меня что-то хочет!"

– Успеете или нет?
– повторил Смит.

– Разумеется, - кивнула я.

"Ба, что творится?
– думала я.
– Ба, мне нужна твоя помощь срочно!"

Отправляясь на вершину Серро-Тололо, я отправила Пете сообщение, что не смогу сегодня быть в городе. Недолго думая, Петя сказал, что может приехать прямо в обсерваторию, если не помешает мне и другим сотрудникам.

На своём рабочем месте в обсерватории я нашла кучу файлов с расчётами Алёны, больше похожими на шумерскую клинопись, чем на то, что может прочесть современный человек. Я снова и снова пыталась докричаться до Ба, но безуспешно.

– Илона, к тебе этот... рыжий из Ла-Силья, - крикнула со входа Изабель, несущая несколько планшетов с данными в кабинет доктора Штейн.

Смит запрещал сотрудникам Ла-Сильи заходить в офисы нашей обсерватории, поэтому мы с Петей вынуждены были сидеть снаружи, укрывшись пледами с логотипом Серро-Тололо. В Чили наступала осень и становилось прохладнее, но Петя светился изнутри гордостью за участие в проекте Андреева по экзопланете Росс 128, и холод его не пугал.

– Поздравляю!
– пожала я его руку.
– Вы сделали огромное открытие!

– Спасибо, - довольно улыбнулся Петя.
– Хотя я к нему мало причастен, присоединился в последний момент... Андреев на радостях улетел к семье в Брюссель, и теперь я, честно говоря, даже не знаю что делать. Формально я часть команды обсерватории Ла-Силья, но у всех были и другие проекты, кроме экзопланеты, а я теперь не у дел... А вы что исследуете? Ты говорила про какие-то неправильные галактики?..

– Да, неправильные...
– я не могла вспомнить, что же именно неправильное с ними было.

– Не претендую на ваши лавры, просто интересно... Это связано с чёрными дырами?

– Не знаю, - пожала плечами я.

– А с чем?
– загорелись глаза Пети.
– С гравитационными волнами? С ошибками в теориях Эйнштейна?

– Я... правда не знаю, - мне показалось, что голос задрожал.

– С тобой всё в порядке?
– Петя приложил руку к моему лбу, а потом сравнил со своим.
– Ты замёрзла? Хочешь вернуться под крышу?

– Нет, не в этом дело, - покачала головой я. С одной стороны, я чувствовала сильную нужду поделиться с Петей, но с другой - ужасно хотелось сменить тему.

– А в чём?
– беспокоился тот.

– Просто много работы...
– я вспомнила ужасающе непонятные графики на рабочем столе Алёны, и ноги стали ватными, - которую я не представляю, как выполнять.

– Думаешь, ты недостаточно квалифицирована?

– В некотором смысле да. Раньше была квалифицирована, а теперь нет.

– Что за бред?
– по-доброму усмехнулся Петя.
– Ты просто переутомилась!

"Ба, ты переутомилась?" - спрашивала я, не получая ответа.

– Наверное, - вздохнула я.

– Слушай, у меня идея!
– хлопнул в ладоши Петя.
– Ты когда последний раз была в России?

– Я с поступления в КалТек вырваться не могла.

– Точно, ты же говорила! Слушай, я уверен, тебе нужно взять отпуск. Климат Чили тебе, как и всем нам, непривычен. Нужно вернуться в комфортную среду, и сразу всё пройдёт! У меня сейчас свободное время. Да и у вас, как я понял, больших событий не планируется.

"Ба, поможет ли тебе, если я уеду из Чили? Съезжу в Россию?
– думала я.
– А может быть, я должна съездить в твою деревню?"

Кажется, последняя мысль отобразилась на лице как яркое озарение, потому что Петя спросил:

– Что не так?

– Нет, всё так! Понимаешь... если я что-то срочно не исправлю, то не смогу работать просто... никогда! Блин, ты, возможно, прав. Я... должна попытаться.

– Ты сильно устала, я даже не понимаю, что ты несёшь, - сочувственно заметил Петя.

– Слушай!
– я вцепилась в руку Пети.
– Ты что-нибудь понимаешь в... как её... экзотической материи?

– Ну, намного меньше тебя, раз это твоя специализация, - растерялся тот.