Баба Люба. Вернуть СССР

Удобно, что дворницкая Семёна находилась в соседнем дворе, через два дома от моего. Так что сбегала я быстро, дети даже позавтракать не успели (зато поэтому я и не позавтракала).

— И зачем ты сказала бандитам про деньги?! — возмутился Пётр.

— Но это же твой сын проиграл их, — не удержалась от сарказма я, — откуда бы я взяла такую сумму?! Они угрожали моей жизни и жизни детей. Поэтому я и сказала, пусть с тобой разбираются. Ты всё-таки биологический отец. И мужик в доме.

Пётр только крякнул.

Ужинали в молчании. Ричард с опухшим от слёз лицом и немного несимметричным алым ухом (Пётр дал ему ремня за деньги) был невесел по понятной причине, Анжелика дулась, так как отец подарил ей куклу, и она восприняла это как личное оскорбление. А я была, во-первых, уставшей после этих переездов, а, во-вторых, сердилась на себя, что не получилось закатить скандал, который бы вбил кардинальный клин в наш брак.

А дело близилось к ночи. Пётр, по всей видимости, был любвеобильным мужчиной, но я даже представить себе не могла, что лягу спать вместе с этим придурком. Поэтому, пока все ели, мой мозг лихорадочно размышлял, к чему бы прицепиться, раздуть скандал и выгнать его к чертям.

Но обдумать я не успела.

Пётр начал первым:

— Ты, Люба, в следующий раз головой хоть немного начинай думать! Наломала дров, как я теперь и порешаю это всё?! И прежде, чем что-то делать, со мной советуйся! У тебя муж есть, чтобы главные вопросы решать! И не надо своим бабским умом лезть, где не понимаешь! Ты меня поняла? Поняла, я спрашиваю?!

— Не ори!

— Ты гля, какая — не нравится ей, что муж говорит!

— Ерунду говорит, вот и не нравится!

— А не нравится — так уматывай!

— Ну и прекрасно! — я заметалась по квартире, скидывая вещи в чемодан.

— Ага, и ложечки, главное, серебряные прихвати! — начал ёрничать Пётр, — уголовнику своему будешь чай помешивать, серебряными-то…

— Не твоё дело! — хлопнула я дверью.

И куда теперь идти? Мда, кажись, перестаралась.

Нет, выбешивал меня этот мужичок изрядно, но ведь в планах у меня было выгнать его, а самой остаться жить в квартире. А вышло — наоборот.

Ну что же, вышло, как вышло. Зато дети остались с ним. А я теперь свободна, как ветер.

Да, с одной стороны, как бы уже и привязалась к ним, сердце немножко заныло. Но, с другой стороны, он их родной отец, так что всё так и должно быть.

И куда же мне теперь податься на ночь глядя?

Решение пришло быстро, и я отправилась в дворницкую Семёна. Там, конечно, не ахти, но ночку перекантоваться можно. А то, где я сейчас место ночлега искать буду? Не к родной же «сестричке» мне идти? Я хмыкнула, представив, как «обрадуется» Тамара и её муженёк моему приходу.

Нет, так-то они от того, что я ушла от Петра, обрадуются — их план сработал. Но вот дальше…

И что мне теперь делать? Работы нету, жить негде, а на дворе разгул дикого постсоветского капитализма девяностых. Зашибись перспективка.

Я окинула взглядом заросшую паутиной и пылью сторожку дворника и поморщилась. Нет. Явно не королевские условия. Но выбирать не приходится.

Да, можно поехать прямо сейчас к Любашиному отцу, там большой дом, жить есть где, будем огородом заниматься, я готовить, стирать, убирать буду, он своими курочками-козочками заниматься. Нормально будет.

Но, с другой стороны, через сколько я со скуки взвою рядом с совершенно чужим мне человеком?

Нет, так-то он видно, что дядька хороший. Но остаток жизни прожить там?

Так ни до чего и не додумавшись, я бросила халат поверх топчана, заваленного каким-то Семёновым тряпьём, и легла спать — всё равно приводить здесь всё в порядок ни сил, ни желания сейчас нету, а завтра утром посмотрим.

Утром проснулась рано. Кто-то долбился в сторожку.

Спросонья сразу и не поняла. Всклокоченная, сердитая, накинула халат и пошла открывать.

— Семёна позови! — велел мне какой-то хмурый мужик, явно из жильцов.

— Нету Семёна, — ответила я также нелюбезно.

— А ты кто такая?

— А ты кто такой?

— Я Сидоров, — ответил мужик.

— А я Скороход, — в тон ему ответила я.

Мужик вылупился на меня удивлённо.

Ну а что, разве мне что-то должна говорить его фамилия?

— Мне Семён обещал деталь выточить, — сказал Сидоров.

— Нету Семёна, — повторила я.

— А ты кто такая будешь? — зациклился мужик.

— Скороход я, — мстительно ответила я.

Наконец, поняв абсурдность ситуации, мужик рассмеялся:

— Извините, но этот дурень Семён взял у меня заготовку и обещал сделать деталь. Прошло две недели, ни детали, ни Семёна.

— А вы ему деньги наперёд что ль давали? — уточнила я.

Мужик со вздохом кивнул.

— Ну вот, — развела руками я, — но Семён вернется примерно через две недели. Это всё, что я знаю. Информация стопроцентная.

— А вы… — начал было Смирнов, но запнулся, полагая, что я опять скажу, что я Скороход.

— А я временно приютилась в сторожке, пока Семёна нету, — ответила я, — дня на два, максимум на три. От мужа я ушла. Перекантуюсь и перееду. Как раз комнату снять ищу. А работаю я тоже дворником, только в другом участке.

— Ясно, — успокоился мужик, — ну, удачных вам поисков.

— И вам хорошего дня, — вежливо ответила и я.

Мужик ушел, а я вернулась обратно и задумалась, глядя на бедлам в сторожке.

Я вчера, когда уходила из квартиры, побросала в чемодан кой-какие свои вещицы. Но остальное оставила. В том числе и продукты, привезённые из деревни, и продукты, ранее купленные мною в магазинах и на рынке. И сейчас я сама «гол, как сокол», и в сторожке нет ни маковой росинки.

Поэтому первый вопрос, что встал передо мной — что позавтракать? Вот банально надо позавтракать. А потом с остальными проблемами разберусь по ходу дела.

На часах было семь утра. Я вздохнула. И вот что работает в семь утра в городе Калинов? А ничего. Придется ждать до восьми, девяти. А то и десяти, пока всё откроется.

Пока у меня появился час свободного времени, я умылась, так как служебная колонка была за сторожкой. Отыскала таз. Но он оказался настолько грязным (цемент в нём Семён разводил, или кишки кому-то выпускал, непонятно?), поэтому попытки отмыть таз я даже не рассматривала. Нет, если жить здесь долго, то так и быть, таз бы я отмыла, но если мне повезет, и я что-то найду, то съеду отсюда моментально.