Бал виновных

– Викки! – окликнул он едва слышно, чтобы его голос не донесся до блуждающих где-то в лесу агентов. Благо волны шумели, разбиваясь о скалы, и вряд ли бы позволили его словам достичь ушей полиции.

Викки остановилась, потому что земля впереди обрывалась, и развернулась, собираясь побежать вдоль обрыва. Однако дорогу ей преградил Йон и грубо схватил за локоть, не давая ей возможности сдвинуться с места.

– Йон, – жалобно сказала Викки. На ее лице были страх и обреченность, а глаза полнились виной. Совсем не это ожидал увидеть Йон. – Прости.

У Йона земля ушла из-под ног. Виноватый взгляд, слезы в глазах, извинение… Все это словно ударило его под дых и разломило на части его мир. Неужели это правда? Она на самом деле виновна? Но как она могла? Воткнуть своему другу нож в спину и еще им покрутить, чтобы принести как можно больше вреда. Подруга, называется. Да как она могла?! И неужели думает, что это жалкое «Прости» что-то изменит? Это «Прости» Йона только разозлило. Его глаза налились яростью, он схватил Викки за плечи и как следует ее встряхнул, зашипев ей прямо в лицо:

– Так значит, это была ты?! Это ты убила моего отца? А мою мать и брата? А дона Игнасио? Ты тоже в этом замешана? Ты была моей подругой, черт бы тебя побрал! Зачем? Что плохого я тебе сделал?!

– Нет, Йон! – взмолилась она. – Я не знала! Я не знала, что дон Хавьер твой отец!

– Но это ты его убила?! – закричал он. – Говори, ты убила его?!

– Только его, больше никого… – сквозь слезы ответила Викки. – Но я не могла иначе, не могла!

– Что значит не могла?! Я считал тебя подругой! А ты оказалась такой сволочью! – кричал он, даже уже не задумываясь о том, услышат ли его голос агенты. – Поверить не могу. Да ты… Нет слов просто, как тебя назвать, дрянь ты такая!

– Пожалуйста… Прости, – плакала Викки, отчаянно хватаясь за руку Йона, но он оттолкнул девушку от себя и отошел на несколько шагов назад.

– Даже не смей ко мне подходить. То, что ты сделала, простить невозможно.

– Вот она! – раздался крик агентов. Те уже бежали к обрыву на всех парах. – Задержите ее! Сеньор Гарсиа, не дайте ей убежать!

– Нет… – прошептала Викки, глядя на агентов, которые стремительно приближались в их сторону. – Я сожалею, Йон, – сказала она, бледнея от страха и пятясь назад. А после, не зная, какой выход еще можно найти, она шагнула вниз и полетела с обрыва, туда, где темные океанские воды разбивались об острые скалы.

***

Йон сидел на обрыве, курил и смотрел на бескрайние воды залива. На душе было паршиво. Друзья предают, семья разваливается, а весь мир идет прахом. Как Викки могла так поступить? Девушка, которая всегда его поддерживала, лечила после боев в таверне и помогала решить проблемы, даже если они были до ужаса пустяковыми. С ней всегда было весело и легко. Невозможно поверить, что она могла кого-то убить. Воткнуть в шею умирающему человеку шприц со смертельной дозой морфия. Что должно быть в голове у человека, чтобы такое совершить? Что значит, она не могла по-другому? Она знала, что за убийство следует смертная казнь, неужели она думала, что это сойдет ей с рук? Чужая душа темнее дремучего леса – ни за что не разглядишь, что в ней творится.

Сколько же еще остается вопросов. Кто убил маму? Кто убил Матео и дона Игнасио? Кто тот мужчина в маске, который стрелял в Йона и Лукаса. Кто тот могильщик, который напал на Йона на кладбище? Неужели самый страшный человек до сих пор находится где-то рядом и только и жаждет момента, чтобы убить кого-то еще из семьи Гарсиа?

И чертов аноним. Точнее Дон Хоакин… Мог ли он организовать все это? Мог ли заставить Викки это сделать? Но зачем ему стрелять в Лукаса? Мог ли дон Хоакин так поступить со своим собственным сыном? А если и да, то на кой черт ему это надо было?

– Йон, – раздался голос где-то позади. Это был голос Альбы, которая в компании Адель и детектива двигалась к обрыву.

Йон кинул окурок вниз и поднялся на ноги.

– Агенты рассказали, что произошло, – сказала она. – Мне жаль.

– Она убила моего отца, ее бы все равно казнили, – без эмоций ответил он. Разумеется, таким холодным он был только снаружи. Внутри все переворачивалось и бушевало, и Йон даже не понимал, какие чувства испытывал в тот момент.

– Есть вероятность, что она могла отравить еще дона Игнасио. Это вполне было бы ей под силу. Но доказательств этого нет, – решил поделиться мыслями Монтойя.

– Нет, – возразил Йон. – Она сказала, что убила только отца.

– Ты ей поверил? – спросила Адель.

– Она сказала это перед смертью. Так что да, я поверил.

– Как бы там ни было, в этом я разберусь, будьте уверены. И, сеньор Гарсиа, заранее прошу прощения за то, что я сейчас попрошу, – перевел тему Монтойя. – Вчера мы задержали могильщика. Вы нужны нам, чтобы его опознать.

– Детектив, разве это не может подождать?! – возмутилась Альба. – Он столько сейчас пережил…

– Я пойду, – оборвал её Йон. – Может быть, он сможет сказать, на кого он работает и кто ему платит.

– Тогда пойдемте в участок.

***

В участок поехали на машине, которую Альба взяла, чтобы отправиться с детективом на поиски Йона и сбежавшей горничной, о которой рассказал один из прибежавших в отель агентов. Правда, Викки искать больше не пришлось, другие агенты, что пытались найти её в лесу, сообщили о том, что та бросилась с обрыва.

Ехали в напряженном молчании. За всю дорогу никто не произнес и звука. Первая фраза, произнесённая за всю поездку, прозвучала только тогда, когда Альба остановила машину около участка, который располагался в каменном средневековом доме. И принадлежала она Монтойе, который поблагодарил за то, что его довезли, и любезно попрощался, потащив за собой Йона.

В участке Йона проводили в какую-то тёмную сырую комнату, где в линию уже стояло пять человек. Среди них были простые люди из деревни, которых, видно, попросили в этом участвовать, и один из агентов полиции, которого Йон уже однажды видел.

Арестованный бросился в глаза сразу – он был зажат и бледен, с огромными синими мешками под глазами и беспокойным взглядом. Неудивительно, что он так выглядел, ведь наверняка ему пришлось провести в камере целую ночь. И вряд ли за эту ночь ему удалось сомкнуть глаза. Йон остановился рядом с ним и оглядел с ног до головы. И понял, что это не он. Это не этот человек хотел убить его на кладбище.

– Его здесь нет, – сказал Йон, подойдя к детективу.

– Посмотрите внимательнее, сеньор Гарсиа, – посоветовал Монтойя, чем Йона только разозлил.

– Я говорю, это не он, – повторил юноша. – Вы не того задержали.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

Детектив обреченно вздохнул и приказал агентам отпустить мужчин.

– Видно, с места мы так и не сдвинулись, – изрек Монтойя. – Я сообщу вам, когда подготовлю бумагу с вашими показаниями для подписи. А теперь мне бы хотелось с вами еще кое о чем поговорить, если у вас, конечно, есть свободное время.