Бал виновных

– Это ещё не конец, – покачал головой детектив. – Но, во всяком случае, хоть чего-то мы с вами добиться смогли. А теперь пойдёмте, Сиприано, в отель и арестуем убийцу.

Глава 13. Темные воды, острые скалы

Утром после завтрака Альба и донья Беатрис отправились искать донью Канделарию, чтобы узнать, сдвинулся ли с места вопрос об анониме. Точнее уже не анониме, ведь дон Хоакин выдал себя с потрохами.

– Как чувствует себя Йон? – спросила донья Беатрис, когда они с племянницей рассекали коридоры отеля.

– Уже намного лучше. Ждет не дождется услышать имя убийцы.

– Как и мы все.

– Вы все ещё собираетесь отослать Йона в Мадрид? – поинтересовалась Альба, молясь, чтобы ответ был отрицательный. Вчера эта идея ей очень не понравилась, не хотелось бы, чтобы донья Беатрис ее реализовала.

– Думаю, что уже нет необходимости, – ответила женщина. Слава богу, мольбы были услышаны! – Никто не знает, что Йон живет тут, мы спрятали его прямо перед носом убийцы. Да и детектив обещал, что сегодня уже этот убийца будет пойман.

– Значит, главной проблемой теперь остается аноним. Точнее мой отец, – тяжело сказала девушка, все еще не веря в то, что отец мог так поступить. Что они будут делать? Как остановят его и его дурацкие угрозы? Неужели действительно лишат всего – имени, положения, места в отеле, – отправив документы в полицию? Нет. Нельзя этого делать. Как бы там ни было, Альба не хотела, чтобы её семья рушилась из-за преступления, которое совершила бабушка, когда подписала тот дьявольский договор о покупке ребёнка. Ведь тогда разрушится и её жизнь тоже.

В вестибюле донья Беатрис подошла к стойке регистрации и, пока Альба нервно размышляла о своей рушащейся жизни, спросила у администратора, на месте ли донья Канделария.

– Она пьет чай в саду, – отозвался мужчина. – Недавно вышла из кабинета.

– Скажите официантам, чтобы там же накрыли и нам, – приказала донья Беатрис, а после они вместе с племянницей вышли на улицу.

Погода стояла хорошая. Солнце ярко светило, а прохладный ветерок обдавал свежестью. В саду постояльцев почти не было – наверняка многие еще даже не проснулись, – и это оказалось очень кстати, чтобы обсудить некоторые семейные вопросы и не бояться того, что лишние уши могут все услышать.

– Доброе утро, бабушка, – произнесла Альба, оказавшись рядом с доньей Канделарией. – Вы будете не против, если мы составим вам компанию? – В голосе девушки звучал холод, так как обида на бабушку из-за ее поступка с Йоном была ещё свежа. Да и знание о покупке ребёнка теперь представляло ее совсем в другом свете.

– Конечно, – ответила та, хотя всем своим видом показала, что хотела бы побыть в это свежее утро одна.

– Извините, что докучаем вам с утра пораньше, но у нас есть вопрос по поводу анонима, – начала говорить донья Беатрис. – Точнее не столько вопрос, сколько предложение. Мы бы хотели помочь вам его отыскать, ведь будет гораздо продуктивнее, если вы будете это делать не одна.

– Было бы… неплохо, – замявшись, ответила владелица отеля.

– Но есть один вопрос. Если документы будут найдены, а аноним пойман, вы вернете Йона на его законное место?

– Верну, – охотно сказала донья Канделария. – Я до сих пор хочу исполнить волю мужа, но из-за угрозы потерять отель я этого сделать не могу.

Донья Беатрис выдохнула. Она уже готова была начать шантажировать донью Канделарию найденными документами, но была очень рада, что делать этого не пришлось. Не ради нее и не ради дона Хоакина. А ради Альбы, ведь какой же разразился бы скандал вокруг ее семьи и вокруг нее самой! Совсем не то, что нужно юной девушке, еще не нашедшей себе достойную партию.

Альба тоже облегченно выдохнула, но не из-за грядущего скандала и партии, о которой она, в общем-то, не думала и не планировала думать, а из-за отца, братьев, матери и самой себя, потому что это бы уничтожило их всех.

– А что с Йоном? Он едет в Мадрид? – как бы невзначай спросила донья Канделария.

– Нет. Но он в безопасности. Отыщем анонима, и он сможет вернуться на свое место.

– Бог с этим анонимом, – кинула та. – Главное документы. Их нужно найти и уничтожить, чтобы больше никто не смог шантажировать нашу семью. Я была бы вам очень признательна, если бы вы помогли мне их найти. И я верну Йона туда, где он должен быть. Мне кажется, что аноним – кто-то из отеля, а значит, документы находятся тут. Я не представляю, кому мог помешать Йон. И вот что я решила: сегодня же проведем обыск комнат обслуги.

– Вы думаете, это кто-то из обслуги? – спросила Альба.

– Я не знаю. Но все равно нужно проверить.

Наверняка Хоакину помогает кто-то из обслуги, – подумала донья Канделария. – Это действительно нужно проверить. Если окажется, что это так, то этот помощник вылетит из отеля немедленно. А для Хоакина надо будет придумать наказание, чтобы больше неповадно было шантажировать мать и пытаться захватить отель, который по праву ему и не принадлежит. И я даже уже знаю, что можно будет сделать.

К столу подошел официант, на которого не обратили внимания ни донья Беатрис, ни донья Канделария, словно он был предметом мебели. Впрочем, в их глазах он им и был. Как бы хорошо они теперь ни относились к Йону, остальная обслуга по-прежнему оставалась лишь обслугой. Понадобится время, чтобы сеньоры начали видеть в своих работниках людей. И, возможно, этого времени понадобится много.

Альба же придерживалась более современных взглядов, а потому сразу обратила внимание, что официант, после того, как подал чай, в нерешительности замялся и попытался что-то сказать, но никак не смог перебить разговор. Донья Беатрис расспрашивала донью Канделарию о том, могут ли где-то в отеле быть потайные места на случай, если в комнатах обслуги ничего не удастся найти. Они говорили тихо, чтобы никто не мог их подслушать, и даже сама Альба едва могла расслышать обрывки фраз. Бедный официант топтался рядом и не знал, как привлечь к себе внимание и сказать то, что он пришел сказать.

– Что-то случилось, Мартин? – спросила Альба, решив перебить разговор самостоятельно. Донья Беатрис и донья Канделария замолчали и уставились на официанта.

– Извините, я просто хотел предупредить, что к вам сейчас подойдет какая-то сеньорита. Она искала семью Гарсиа, и я сказал, что вы отдыхаете тут.

– Хорошо. А что за сеньорита? Она назвалась? – осведомилась Альба.

– Она сказала, что ее зовут сеньорита Гарсиа.

– Что?! – донья Беатрис едва не подавилась. – Но тут только одна сеньорита Гарсиа.

– Я знаю, но она назвалась так.

– Спасибо, Мартин. Ты сделал все правильно. Можешь идти, – отрывисто сказала Альба, а после с непониманием посмотрела на тетю и бабушку. – Вот так совпадение, у семьи этой сеньориты такая же фамилия, как и у нашей.

– Не то слово, – ответила донья Канделария, а сама ощутила, как сердце в груди забилось в два раза быстрее от нарастающего волнения.

– Кажется, это она. Та сеньорита в черно-белом платье, что так уверенно идет в нашу сторону, – заметила донья Беатрис, кивком указав на гравийную дорожку, по которой размашистыми шагами шла девушка. Девушка эта произвела на нее противоречивое впечатление, и даже не понятно почему. Наверное, из-за того, что вид ее был слишком контрастный, причем эта контрастность проявлялась не только в черно-белом наряде, но и в ее манере держаться и в выражении лица. Вроде бы утонченная сеньорита, но в глазах блещет какой-то огонек, словно от нее в любой момент нужно ждать какую-нибудь гадость.