Баллада о Лорелее

— Без вариантов. Абсолютно нереально.

— Это я и без тебя знаю, — лицо командира перекосилось, словно от сильной зубной боли. — Но людей все равно нужно спасать.

Внезапно замерший в неподвижности Марк вскинул вверх руку, очевидным образом призывая всех к молчанию. В ответ на полный безмолвного удивления взгляд Николая Михаил Александрович только философски пожал плечами. Мол, кто ж его знает, что еще такого гениального могло прийти в голову нашему Аврелию. Сейчас дозреет, и сам скажет. Либо признает полным бредом, одно из двух.

— Что? — не выдержал Майкл.

Марк раздраженно потряс ладонью, а потом вдруг сорвался с места и со словами: «Сейчас, сейчас…», торопливо покинул командный пункт.

— Что это было? — осведомился Николай. — Кто-то хоть что-нибудь понял?

— Судя по всему, — ответил командир, — на нашего инженера снизошло очередное гениальное озарение. Дай бог, чтобы это было именно так, потому что времени на раздумья у нас практически не осталось.

Воцарилась напряженная тишина. Николай почти физически ощущал, как уходят в небытие ставшие отчего-то на редкость быстрыми секунды. Секунды жизни застрявших в огненной ловушке людей.

Наконец, в коридоре раздались быстрые шаги, и в командный пункт буквально ворвался сияющий ослепительной улыбкой Марк. В руке он держал какую-то непонятного назначения железяку.

— Вот, — он торжествующе грохнул свою ношу прямо на стол и окинул экипаж «Афродиты» взглядом победителя.

— Ну и что это? — в полном недоумении спросил Николай.

— То, что всех нас спасет. Двунаправленный клапан.

— Что? Какой еще клапан?

— Обычный, — пояснил Марк. — Двунаправленный. Вот и переключатель, либо в ту сторону, либо обратно… Ну? Еще не поняли?

Николай коротко взглянул на Михаила Александровича, быстро перевел взгляд на недоумевающих стажеров, а затем откинулся на спинку кресла и уставился на Марка в упор.

— Стоп-стоп-стоп, — сказал Мих-Мих. — Ничего не понял. Марк, давай, излагай, только покороче. Не тяни кота за хвост, времени на разгадывание загадок у нас нет.

— Значит, так, — произнес враз посерьезневший инженер. — Как уже обсуждалось, сбрасываем в район катастрофы наши скафандры. Федот подбирает их и подтаскивает вплотную к убежищу. Надеюсь, такая работа ему окажется по силам. А далее самое интересное… Как вы помните, внутри убежище состоит из двух отсеков, разделенных мощной переборкой с люком посередине. Вроде вот этого, — Марк указал на экран. — Таким образом, нам ничто не мешает превратить один из них в кессон.

Он снова обвел экипаж станции торжествующим взглядом. Все молчали, ожидая продолжения.

— Итак, все тот же Федот высверливает в одном из отсеков сквозное отверстие, куда затем вставляется вот этот клапан. Соединив его специальным шлангом с компрессором нашего КРИСа, мы получаем возможность менять давление в отсеке по своему усмотрению. От ста атмосфер практически до нуля и обратно. Остается самая малость — заставить Федота затащить скафандры в отсек. Он справится с такой задачей?

Николай криво усмехнулся и неопределенно пожал плечами. Мол, кто ж его знает.

— Надо, других вариантов попросту нет… А сверло такого диаметра у него найдется? — Марк показал, какого именно.

— Вообще-то было. Разве что наши стажеры его угробили, — без особого энтузиазма сказал Николай. Если следовать только что изложенному плану, то нагрузка на бедного Федота предполагалась нешуточная, что вызывало определенные, весьма обоснованные сомнения.

— Проверь, — приказал командир и тут же снова повернулся к Марку. — Давай всю процедуру еще раз и поподробнее.

— Сначала сверлим отверстие, — заново начал Марк. — Давление в отсеке выравнивается с забортным, в результате чего становится возможным открыть внешний люк.

— Это понятно, — прокомментировал Майкл. — Пока внутри обычное давление, люк оторвать не удастся. Никаких сил не хватит.

Марк согласно кивнул и продолжил:

— Затем Федот затаскивает скафандры внутрь. Люк закрываем и снижаем давление до одной атмосферы. Каттнер и Маккуин открывают внутренний люк, переходят в кессон и облачаются в скафандры. Снова выравниваем давление с забортным, открываем внешний люк и выбираемся наружу. Вот, как-то так…

— Все это прекрасно, — заметил Николай. — И, возможно, даже осуществимо. А что мы станем делать, если один из отсеков негерметичен? Ну, скажем, в боку у него дыра или трещина?..

— Нет-нет, — командир поспешил заверить своего подчиненного в обратном. — На этот счет можешь не волноваться. Каттнер совершенно определенно заверил меня, что оба отсека в полном порядке.

— Ну, раз так… — Николай развел руками, признавая, что с его стороны возражений больше не последует.

Майкл некоторое время с сомнением разглядывал лежащий на столе клапан, а затем вдруг спросил:

— А как ты собираешься обеспечить герметичность соединения?

Однако, сбить с толку опытного инженера ему не удалось. Ответ на этот вопрос явно был готов заранее.

— Для этого у меня есть специальная прокладка, — Марк сунул руку в карман и вытащил оттуда широкое кольцо, блеснувшее желтым металлом. — А Федот для прочности приварит ее лазером. Он может?

Николай утвердительно кивнул.

— Что это? Латунь? Бронза?

Марк ухмыльнулся:

— Бери выше. Золото.

Майкл удивленно присвистнул.

— Для условий на поверхности Венеры ничего лучше не сыщешь, — пояснил инженер. — Там, внизу, оно становится мягким и податливым, лучше любой резины. Которая, кстати, сгорит просто в один момент.

Михаил Александрович несколько секунд смотрел на инженера неподвижным взглядом, а затем положил руку ему на плечо и произнес:

— Марк, ты велик…

— Я знаю, — инженер скромно потупил взгляд.

— Итак, — командир возвысил голос. — Приступаем. Марк! Быстро в ангар! Готовь скафандры, шланги… и не забудь свой драгоценный клапан. Сэм, помоги ему…

Марк кивнул и поспешно пошел к выходу, потянув Сэма за рукав.

— Майкл! Берешь на себя пульт управления движением. Снижаемся до двадцати пяти километров. Надеюсь, нам повезет, и станция выйдет из облаков… Ник! Чем порадуешь?

— Есть сверло! — ответил Николай. — Не загубили его стажеры…

— Отлично! Значит, так… Запускай своего Федота и попытайся максимально расчистить проход к убежищу. Только аккуратно! А затем выводи его наружу и жди посылку. А я пока свяжусь с нашими пленниками и введу их в курс дела.

Николай кивнул и положил руки на пульт. Федот задвигался, засеменил своими многочисленными ногами, развернулся и осторожно двинулся в обратный путь. Изображение на экране запрыгало, заплясало так, что оставалось лишь удивляться, как оператору вообще удается ориентироваться в наступившем хаосе.