Баллада: Осенние пляски фей

Я шлепнул место, на которое был направлен его взгляд, и посмотрел на ладонь. Пусто.

— Для придворных фей мы — те же комары, — устало произнес Салливан. — Мы — не равная раса. Наши страдания для Элеонор и прочих — ничто. Мы — ничто.

— Может быть, для придворных фей это и правда, но не для одиночек. Не для меня.

— Неужели? — поднял бровь Салливан. — Ты совсем не хотела заключить сделку с Джеймсом? Ты просто несла ему молоко и мед своей дружбы?

Я хотел за нее заступиться, хотя и знал, что Салливан прав. Когда мы познакомились, я был для Нуалы всего лишь добычей. С другой стороны, для меня она была всего лишь очередной феей.

Нуала смотрела на него, чуть надув губы.

— Послушайте, — сказал я, — я понимаю, что вы оба с радостью задушите друг друга прямо за этим столом. Только учтите, что это — пустая трата времени, и, честно говоря, у меня нет достаточной суммы, чтобы компенсировать официантке труды, которые будут связаны с уборкой этого безобразия. И кстати, вот несут еду. Давайте съедим обед, а не друг друга.

Когда официантка оставила сэндвичи и мы нашли Салливану тот, что был без майонеза, я повторил вопрос:

— Так почему Нуале теперь нужно есть?

Салливан, бессознательно скривив губы, выбирал из сэндвича листья салата.

— Я сказал тебе, что если она ничего не берет, то она должна таять, становиться невидимой. Тем не менее она выглядит даже менее эфемерно, чем в нашу последнюю встречу. — Нуала явно собиралась запротестовать, и он поспешил добавить: — Я однажды видел, как твоя сестра таяла в промежутке между жертвами.

Нуала умолкла. Даже не просто умолкла, а замерла. Ни звука, ни движения, ни моргания, ни вздоха. Превратилась в статую. А потом она очень тихо спросила:

— Моя сестра?

— Ты не знала?… Ну да, откуда? — Салливан извлек из бутерброда помидоры и аккуратно их сложил, чтобы не соприкасались с салатом. — Она, конечно, от тебя отличалась — вы же можете выглядеть как угодно. Но она тоже была лианнан сидой. Я бы и не догадался, что вы родственницы, но Элеонор мне рассказала. У вас один отец. Прости. Не хотел тебя расстраивать.

— Нас двое?

— Да, и вас обеих называют одинаково… — Салливан нахмурился. — Земными. В противовес тем, кто живет под холмами. Не слишком доброжелательное название.

— Минутку, — сказал я, — выходит, Они называют Нуалу человеком?

Я не думал, что в моем голосе будет столько надежды.

— В переносном смысле, — быстро ответил Салливан. — Они так ее называют, потому что лианнан сиды много времени проводят с людьми и часто выглядят как люди. Иногда даже приобретают человеческие привычки.

Я вспомнил, как Нуала сидела в кинотеатре и представляла себя режиссером. Очень по-человечески.

Тем временем Нуала, смакуя картошку, закрыла глаза и расплылась в довольной улыбке.

— Я же говорил, что тебе понравится, — сказал я.

Нуала открыла глаза:

— Ничего вкусней не пробовала. Так бы ела и ела…

— Тогда ты очень быстро наберешь пару центнеров. — Салливан проглотил кусочек сэндвича. — Никогда не видел, чтобы Они ели человеческую еду. Ты помнишь, как это случилось в первый раз?

Я вспомнил рисинку на ее губе, и меня прямо скрутило.

— Джеймс угостил меня рисом пару дней назад.

Салливан прищурился и съел еще несколько кусочков сэндвича, чтобы помочь мыслительному процессу.

— Хорошо известно: если люди, попавшие в Волшебную страну, едят то, что им предлагают, они остаются там навсегда. Впервые слышу, чтобы аналогичное происходило, когда феи едят человеческую еду…

— Я не могу стать человеком, — то ли сердито, то ли в отчаянии сказала Нуала.

Салливан поднял руку:

— Я этого и не утверждал. Но у тебя двойственная натура. Может, ты просто склоняешься к другой части себя?… Джеймс.

Я моргнул, осознав, что он обращается ко мне:

— Что?

— Пол признался, что каждый вечер слышит Кернунноса. Ты тактично промолчал, но у меня есть определенные подозрения.

Я отложил бутерброд:

— Ну просто во всем я виноват!.. Я не заключал с ним сделки, не разговаривал с ним и вообще не делал ничего такого, что вы считаете вредным.

— Тише, тише. Я всего лишь подумал… Если ты его слышал или видел, ты можешь подсказать своей новой подруге, где его найти. Надеюсь, он лучше осведомлен о ситуации. — Салливан взглянул на проезжающие мимо машины. — Элеонор намекала, что между Кернунносом и сестрами лианнан сидами есть связь.

— Связь — как у меня с сэндвичами? — спросил я. — Мне не очень хочется отправлять Нуалу на встречу с Королем Мертвых, особенно теперь, когда она утратила свои сверхъестественные способности. Если что-то пойдет не так, ему просто пинка не дашь.

— Иных предложений нет, — пожал плечами Салливан. — Заканчивается шестнадцатый год. Она сгорит и вернется в прежнее состояние.

— Если сгорю, — пробормотала Нуала, опустив глаза.

— Что? — спросил я.

— Я не знаю, хочу ли я гореть.

Над столом повисла тишина.

— Нуала, — мягко произнес Салливан, впервые называя ее по имени, — когда я жил в Волшебной стране, я видел, как горела твоя сестра. Ей нужно было сгореть. Я знаю, ты не хочешь идти в костер, ужасно, что тебе приходится это делать, но иначе ты умрешь.

Нуала не поднимала глаз.

— Лучше умереть, чем вернуться к тому, какой я была. — Она скомкала салфетку и положила ее на стол. — Мне нужно в туалет. — Нуала сверкнула в мою сторону фальшивой улыбкой. — Все бывает в первый раз, правда?

Она встала и зашла в закусочную.

Салливан вздохнул:

— Джеймс, дело плохо. Ее сестра не была настолько человечной; казалось, она даже не чувствовала, что горит. А Нуала… — Он полуприкрыл глаза, почти съежился. — Все равно что сжечь человека.

Я достал покой-камень и начал крутить его в руках, ожесточенно поглаживая большим пальцем.

— Очевидно, ты прав, — продолжил Салливан. — Она не такая, как другие. Ты все равно дурак, что не сбежал от нее, но она — не такая.

— Я пойду к Кернунносу вместе с ней, — сказал я. Салливан раскрыл рот. — Вы меня не остановите. Да вы и сами поступили бы так же. Только дайте совет, как уменьшить опасность. Если возможно.