Бар "На перекрестке"

Творил нетрезвый бог вдохновенно. Закопал кочерыжку ровно посередке острова, полил и сел рядом в ожидании. Яблоня, естественно не взошла, ни через час, ни через два. Уже и вино подходило к концу, а дерево проклевываться не желало и все тут.

В общем, надоело богу ждать и он добавил в семечки силы, для ускорения процесса. Яблони, которых оказалось не одна, взметнулись вверх, как распрямившиеся лозины. Допивавшие вино боги даже испугались в первое мгновение. А потом им стало жалко молодые деревца и они занялись рассаживанием их в трех-четырех шагах друг от друга.

Полюбовавшись полученным результатом, еще раз полив деревья и допив вино, боги обнаружили, что жажда деятельности никуда не делась. Да и настроение было игривое. И тот бог, который спер яблочко, решил пошутить. Быстренько метнулся по окрестным лесам и натаскал оттуда разнообразных деревьев, чтобы яблони за ними спрятать. Потом зачем-то насажал цветов, сотворив клумбы, и кустов, чтобы желающим сгрызть яблочко жизнь медом не казалась, так и не заметив, что часть растений, которые он выкопал в саду у мамы, была под защитой от воровства. Ценные это были растения, да и любимые матушкины.

Посмотрев на дело рук своих, боги возжелали беседку и пруд с рыбами - здоровенными оранжевыми карпами. Беседка у них получилась быстро, а вот с прудами вышла нелепица - каждый начал копать со своей стороны от беседки и увлекся так, что обнаружил что пруда получается два, когда бросать эту работу было уже поздно. При копании боги, кстати, наконец устали и таскать воду уже не хотели. Но приятель бога-шутника знал, где водится чудо чудное, диво дивное, умеющее плакать долго, нудно и разными глазами, которых у него было тридцать штук, вразнобой. Это чудо можно было посадить в беседке и пускай себе рыдает сразу в две стороны. А сами они пока дорожки протопчут и камешками посыплют для красоты.

Нет, дорожки они как раз собирались топтать нормально, просто ноги держали плох и петляли больше, чем надо. А потом боги еще и заблудились в собственном саду, раз пять заблудились или шесть, точно они не помнили. Зато посыпали камешками основательно и на века.

Вернувшись к диву дивному, которое старательно и вдохновенно плакало, из-за того, что было маленьким и хотело к маме, боги обнаружили, что наплаканные пруды начинают с берегов выходить и поспешили успокоить ребенка. Правда, не успели, потому что явились родители чуда чудного - папаша само зло и мама избирательная доброта. Ну и стали в меру своих сил мстить за обиженного ребенка, чуть весь сад не уничтожили, но успевшие слегка протрезветь боги поднатужились и скинули энергию в пруды. С тех пор вода в них и обрела целебные свойства. В одном, куда попало больше папашкиной силы, вода сращивала мертвое. В другом, которому больше досталось силы доброй мамаши, вода делала мертвое живым. В общем, хорошие пруды получились, боги сами слегка обалдели. И поняли, что теперь их сад точно в покое не оставят, поэтому решили озаботиться его охраной.

А пес одного небезызвестного бога мертвых, как раз в очередной раз сорвался с цепи, с ним это частенько случалось после встречи с небезызвестным героем, стресс наверное сказывался… Ну или собачка почувствовала вкус свободы и он ей понравился. В общем, сорвался пес с цепи, сбежал, встретил по дороге прекрасную самочку в самом расцвете сил и подходящем настроении. Ну и нагулял себе щенят, что было обнаружено слишком поздно.

Впрочем, большой беды в том не было, большинство щенят родилось обычными собаками, просто крупными и очень умными. А того, которого угораздило появиться на свет трехголовым и страшным с виду, забрали боги, которым как раз нужен был охранник в сад.

Полюбовавшись тем, что сотворили, молодые боги поняли, что даже трехголовый Дружок не спасет этот сад от краж и разорения. Поэтому решили обезопасить его основательней - выстроили забор и поставили ворота, сквозь которые могли пройти только избранные, а проходили почему-то только разные дураки. Потом исказили в саду реальность, почему-то решив, что дорожек, плутающих во всех направлениях сразу, недостаточно для того, чтобы воры в этом саду теряли самих себя. А потом и вовсе закопали под самой большой яблоней портал переноса, который должен был перенсти сад в безопасное место в случае совсем уж большой беды. А портал со временем врос в землю, пустив корни и переплетя их с яблоневыми, обрел псевдоразум и стал развлекаться в свое удовольствие, став частью древних и легендарных магий.

В общем, когда молодые боги протрезвели окончательно, они ужаснулись тому, что сотворили и надеялись только на то, что старшие об этом не узнают. А если и узнают, не смогут вычислить творцов.

Ну, старшие и не узнали. И не вычислили. У старших и без странных садов проблем всегда хватает. Тем более, чудища оттуда не лезли. А то, что там периодически пропадали без вести всякие дураки, так кто тем дуракам виноват. Умнее надо быть. Да и резкое помолодение окрестных царей особой погоды не делало. Все равно их рано или поздно травили благодарные потомки, тоже желавшие посидеть на троне. Они, обрадовавшись вернувшейся молодости, падали с лошадей и ломали шеи. С ними случались разные несчастные случаи. В общем, как оказалось, съеденное волшебное яблочко вовсе не гарантировало долгую и счастливую жизнь.

Так что всех все устраивало. Один только Берендей вечно был чем-то недоволен и строил планы о вырубке сада. Из-за чего теперь и бегал резво от Дружка, во главе с дворцовой стражей, вооруженной топорами.

– Да убейте вы этого пса!
– грозно требовал Берендей, который бы и сам давно попробовал, но это именно его топор страхолюдная собака успела сожрать еще на первом круге забега.

Стражники оглядывались, любовались набором клыков в трех пастях и разумно делали вид, что не услышали царский приказ.

– Отстань ты от меня, чудище трехголовое!
– требовал у пса Берендей.

– Гав!
– с готовностью отвечало чудище, но отставать не спешило.

На третьем круге Берендей заметил каких-то странных личностей, грачами сидевших на деревьях и провожавших забег ждущими взглядами.

На четвертом круге Берендей опять увидел этих личностей, но в другом месте - они в живописных позах замерли вокруг разлапистого куста, кое-как замаскировавшись торчащими в во все стороны ветвями и явно не хотели привлекать к себе внимания. В первую очередь собачьего, а уж там, как получится.

– Понятно, - пробормотал Берендей, в голове которого созрел гениальный план - резко куда-то свернуть и затеряться, а пес пускай и дальше гоняет стражу, им полезно, ряхи наели такие, что в шлемы не помещаются.

План он свой исполнил при первой же возможности - свернул и бросился под иву, чьи ветви свисали до самой земли. Не сумев быстро остановиться, да еще и обо что-то споткнувшись, пролетел под деревом и с размаху шлепнулся пузом в воду, сразу же ее нахлебавшись.

А Берендей был человеком везучим, что бы он там о себе не думал. Поэтому и хлебнул живой воды, а не мертвой. Да еще и в нужной дозе - как раз столько, чтобы излечиться от всех болячек, убить всех вредных микробов в организме и в целом омолодить организм, а не загнуться из-за попытки оживить и так живое.

Выбравшись на берег, Берендей тяжко вздохнул и сел под ивой. Настроение у него неожиданно улучшилось. То ли сказалась пробежка, то ли вылеченная язва желудка. Царю вообще хотелось сидеть, любоваться солнышком и никуда не ходить. А еще в его голове зрел страшный план - срочно женить сына на первой попавшейся умной девушке, пускай она даже будет дочерью козопаса, и передать ему, точнее ей царство. А потом сидеть себе спокойно на крыльце, читать умные книги и громко смеяться, когда новоиспеченная семья будет пытаться решить проблему ходоков по садам.