Барин-Шабарин 7

Скоро в дверь постучались. К нам зашёл Андрей Яковлевич Фабр, и у него в руках была толстая папка с бумагами.

— Поработаем, господа? — спросил Александр Николаевич.

Кто мы такие, чтобы возражать наследнику Российского престола?

Два часа мы работали над бумагами. В основном дело касалось поставок всего необходимого в русскую армию. Причём львиную долю снабжения воюющей армии перекладывали на плечи южных губерний. Конечно, отрадно, что не только Екатеринославская губерния в этом должна принимать участие, но всё же именно Екатеринослав являлся своего рода локомотивом в деле снабжения.

Ну так я этого и добивался в течение последних пяти лет — чтобы подобное стало возможным. Вот только сейчас я понимал, что полноценно распоряжаться всеми потоками продовольствия, не говоря уже о поставках вооружения, я не могу. В расчётах Фабра, в мыслях и желаниях наследника Российского престола уже многие товары Екатеринославской губернии были распределены.

— Сию строку я бы попросил пересмотреть, — сказал я, указывая на одну из таблиц, разложенных на столе.

— А вы против того, чтобы шло снабжение револьверами наших офицеров? — строго спрашивал наследник Российского престола, взяв в руки тот самый лист, на который я указывал.

— Нисколько. Более того, я этим занимаюсь. Но на ближайшие полгода распланированы все поставки револьверов. Пока не будет запущен ещё один патронный завод, пока в Москве не будет запущено массовое производство бездымного пороха… я не могу давать гарантии о поставках. Нужна азттная кислота… Ее весьма недостает, — решительно отвечал я.

Самым проблемным оказывалось не то, чтобы создать револьверы. Эта работа уже вполне налажена, а производство постоянно расширяется. Проблема — обеспечить револьверы должным количеством боеприпасов. Конечно, можно было бы использовать и дымный порох. Но оружие от него сильно портилось, всё чаще случались осечки, и резко понижалась сама эффективность использования револьверов. Сложно стрелять, когда вокруг тебя сплошной дым.

Что же касается бездымного пороха, то в Киеве уже есть завод по его производству. И вся эта азотная кислота, которая только производится в Российской империи, которая скупалась со всей Европы ещё до начала Крымской войны, привозная из Америки, — даже этих запасов сейчас не хватает.

Кроме того, есть сложности и с привозом хлопка. Не было бы войны — мне пришлось бы отправляться в Среднюю Азию, чтобы лично договариваться о большем объёме чистого хлопка, который мог идти на производство бездымного пороха.

— Господа, я открою вам некоторый секрет… По моим сведениям англичане и французы уже экспериментируют с созданием своего бездымного пороха. И пусть у них большие проблемы, но не за горами, что мы столкнёмся уже в эту войну с применением подобного, несомненно полезного, новшества, — огорчал меня наследник российского престола.

Впрочем, я был уже уверен, что и англичане, и французы — да все заинтересованные страны — озаботились наличием в России бездымного пороха. Даже пытаясь все сохранить в секрете, используя сравнительно мало бездымного пороха, не заметить такое новшество у России, англичане и французы не могли.

Возможно, была бы это мирная жизнь, то бюрократические препоны, лень и нежелание вкладывать большие деньги в военное производство сильно притормаживали бы развитие промышленности по производству бездымного пороха в Европе. Однако война — это всегда ускорение любых производств, которые могут повлиять на ход военных действий.

И даже сейчас был некоторый расчёт, что англичанам и французам понадобится не менее года, может, и больше, чтобы поставить только один, первый завод по производству бездымного пороха. Ведь нужно ещё доставить хлопок, которого не так чтобы сильно много должно быть в Европе. Нужно поставить завод по производству азотной кислоты, который, насколько я знаю, есть только в Пруссии.

Германцы и вовсе — лучшие химики в мире. И в прошлой истории развитие химической отрасли у них шло семимильными шагами, опережая любые страны, и сейчас нас, насколько я знаю, они обогнали на этом пути.

— Но это не была тайна. Она в ином… — усмехнулся наследник Российского престола. — Пруссия поставляет нам немалое количество азотной кислоты. И об этом, господа, вы должны молчать. Лишь только из-за того, господин Шабарин, что вы должны учитывать этот фактор в конструировании планов производства, я поведал вам тайну.

Я не мог не возрадоваться такой новости. Помнится, я намекал самому государю-императору о том, что даже с врагом можно в кое-в-чём кооперироваться и торговать на взаимовыгодных основах.

Во время чаепития с наследником Российского престола, как и с его венценосным родителем, я приводил пример, когда Нидерланды в XVI веке воевали с Испанией. Война у них была жестокой, сотни тысяч людей были сожжены на кострах инквизиции, но всё равно шла торговля между этими двумя субъектами. Причём голландцы торговали с испанцами и военными кораблями, и парусами, и даже оружием, из которого испанцы потом убивали голландцев.

Почему так? Всё достаточно прозаично: только таким образом голландцы и могли обеспечивать экономику войны. Они продавали испанцам — не за дёшево, по весьма приличным ценам. Испанцы были вынуждены покупать. И большая часть той прибыли, которая шла из этой торговли, направлялась на расширение производства — для строительства собственных кораблей, которые потом воевали с испанскими.

Для России подобный подход крайне сложен. Другой у нас менталитет. Но вот торговать — пусть и тайно — с Пруссией, мы просто обязаны. Может быть, до тех пор, пока эта страна не встала на путь войны.

После обеда работа продолжилась, и мне было отрадно видеть, как наследник Российского престола проявляет исключительную работоспособность. Император — это не тот титул, за которым стоит роскошь, сплошные удовольствия. Император — это тот работяга, у которого нет своей жизни, жизнь которого должна быть направлена на благо Отечества. Если иначе, то горе державе!

Да, возможно, я во многом идеализирую. Вместе с тем, только при деятельных императорах, которые были самоорганизованы и работали, процветало Отечество. И я видел, что Александр Николаевич работать умеет. Может быть, только сейчас. Может быть, в будущем он обленится. Но я видел перед собой наследника Российского престола, который действительно радеет за Отечество. Пусть при этом и ассоциирует Россию исключительно с собой и воспринимает вероятный позор государства как свой личный.

— Ваше Императорское Высочество, — лишь только дважды стукнув в дверь, без приглашения к нам ворвался адъютант Александра Николаевича. — приходят новые данные о том, что происходит в Севастополе. Князь Меншиков прислал реляцию, что враг уже в городе. Иная реляция, поступившая от вице-адмирала Корнилова, говорит о том, что флот вступил в сражение, а армия противника — на подступах к Севастополю.

Установилась немая тишина.

— Я срочно отбываю в Симферополь! — решительно сказал Александр Николаевич, так резко встав с кресла, что потоком ветра смело большую часть бумаг, разложенных на столе.