Баронесса. Эхо забытой цивилизации

Не могу не задаться вопросом: как вам удалось так долго скрывать её красоту? Я понимаю, почему вы могли бы это делать, но, похоже, сравнение с Лилеаной Муради ей не понравилось, и миледи решила больше не скрываться. И почему она носит всего одно украшение жены? Вы же не экономите на ней? Такая женщина должна быть увешена драгоценностями, иначе окружающие могут подумать, что она... свободна. Элдриг Марлоу, к слову, не сводил с неё глаз и, честно говоря, если бы миледи не была замужем, он сделал бы ей предложение прямо в этот день.

До меня также дошли слухи, что баронесса с герцогом Дрейгорном собираются начать совместное производство редких повозок, которые, говорят, удивят даже восточников. Миледи Талира также подписала некие соглашения с моим кузеном, но подробностей я не знаю.

Надеюсь на наше дальнейшее сотрудничество.

С наилучшими пожеланиями,

Лорд Пэпин»

Глава 21. Точка невозврата

В поместье д'Арлейн я не вернулась — уверена, новости о признании моей дороги уже дошли до мужа, будь то от барона Марлоу, либо от лорда Пэпина, который, во время визита к соседям, смотрел на меня так, что у меня внутри все сжималось от отвращения.

Я долго не решалась написать письмо мужу, понимая, что лишь усугубляю наш конфликт — я не подчинилась его приказу вернуться в поместье, а теперь и вовсе обезопасила дорогу от вмешательства Кайроса.

Значит, пора ответить ему… правдой. Объяснить, почему я поступаю так, а не иначе.

«Уважаемый Кайрос д'Арлейн,

Я не вернулась в поместье, потому что жизнь там убивает меня — вы наверняка уже слышали, что мое здоровье значительно улучшилось после того, как я поселилась на болотах. Люди из Ордена приезжали меня проверять — мое состояние отличное, и условия жизни здесь замечательные.

Пока вы не проживаете в поместье, я имею полное право жить на своем вдовьем наделе. Я понимаю, что вы против этого, и мы обсудим вашу позицию, когда вы вернетесь. Просить меня вернуться в поместье, зная, что это вредит моему здоровью, — просто жестоко. Я верю, что вы не желаете мне зла или смерти, и позволите остаться в Синей Трясине.

Что касается товаров, производимых в Синей Трясине, я сознательно не конкурирую с баронством. Однако мои независимые хозяйства вправе заниматься тем, чем считают нужным, поэтому небольшая доля наших товаров, возможно, пересекается с вашими. Я понимаю и принимаю, что мы больше не можем продавать их в лавки баронства.

Вы в своем праве.

Надеюсь, тур делегации продвигается успешно.

Талира д'Арлейн.»

Это было мое первое письмо, которое никто не проверял, и, вероятно, в нем были грамматические ошибки. Оно вышло сухим и равнодушным — я лишь ответила на ключевые вопросы, не позволяя себе выразить всю боль от несправедливости, с которой столкнулась в его семье. Теперь, если он снова прикажет мне вернуться в поместье, это будет равнозначно попытке мне навредить. Кроме того, я надеялась, что это письмо разъяснит мои внешние изменения, если кто-то сообщил о них Кайросу.

Дорога была защищена, хотя я все еще планировала встретиться с виконтом Гримсби. Несмотря на некую удаленность его земель, его торговцы наверняка пользовались моей дорогой, как и все остальные. Его решение укрепило бы мою позицию на случай, если герцог Дрейгорн или барон Марлоу решат отменить признание моей дороги.

Кроме того, я наконец могла бы узнать у виконта или его слуг, как отравленное вино, которое чуть не убило Яру, оказалось в моей комнате. Теперь у меня были небольшое влияние и деньги, что наверняка сделало бы разговоры более… продуктивными.

Вот только у меня совершенно не было времени на эту поездку.

Его Светлость, Теоден Дрейгор неожиданно ответил на мое первое прошение, то, над которым я билась целый месяц, уже размышляя о поиске других поставщиков.

Мне был нужен песок — много песка, чистейшего кварцевого песка, которого у нас не было. Тот, что собирали на берегах рек и озёр, тот, что использовался для шлифовки или в качестве кузнечных форм, мне не подходил. Мне требовался песок из карьеров... которых просто не существовало. Однако я была почти уверена, что знала подходящее место в герцогстве, на границе с баронством. Место это было пустым — никаких деревень, даже случайных домов, только дорога.

Герцог сразу понял, что я неспроста интересуюсь этой землёй.

Через Илвара и Морта Теоден Дрейгорн назначил мне встречу… на которой пробыл всего пять минут. Он согласился предоставить мне доступ к территории, но при условии, что я буду запрашивать разрешение на каждый этап работ отдельно, и каждую стадию он будет оценивать лично.

Герцог не просил денег. Вместо этого он представил мне мужчину по имени Ворран — усатого, крепко сбитого, с опытом в проектировании дорог и повозок. Его Светлость хотел моего участия в этом проекте, потому что то, что он видел в Синей Трясине, убедило его, что я мыслю иначе. А я сразу же предупредила, что не буду делиться своими секретами и идеями, которые могут принести значительный доход, без серьезной выгоды для себя и своих земель.

На этом мы и договорились.

Я наконец могла начать осуществлять идею, которую вынашивала с тех пор, как получила и осознала знания из хранилища данных. Идею, которую считала почти невозможной, с уровнем наших технологий.

Создание чистого, прозрачного стекла.

Первым делом мне нужно было выяснить, возможно ли действительно организовать карьер на этой территории. Получив положительный ответ, я вновь обратилась к герцогу с прошением.

Он назначил встречу… но потом отменил ее, всего за шесть часов до назначенного времени. А когда пришёл на следующую встречу, пробыл со мной только несколько минут.

Какой вообще был смысл в том, что он пришел на встречу?

— Возможно, нам лучше обсуждать дела письменно? Или через кого-то, кто может представлять его светлость? Это просто трата времени, — сказала я Илвару, чувствуя раздражение.

— Его Светлость распорядился, что все дела между герцогством и Синей Трясиной решаются только им, лично. Даже самые мелкие, — ответил Илвар после короткой паузы. — Я подниму вопрос о том, что можно решать письменно. У Его Светлости очень плотный график.

А у меня не плотный?

Следующим шагом было добыть и вывести песок в больших количествах, убрав верхний слой почвы кирками и лопатами. На это, как и на отправку людей, мне снова потребовалось разрешение герцога. Но он откладывал встречу несколько раз, пока наконец не нашёл время, через полторы недели.

За это время я даже получила ответ от мужа — короткое письмо, в котором он обвинял меня во лжи, утверждая, что я жила в поместье как принцесса и совершенно не уважала его и его семью.