Баронесса. Эхо забытой цивилизации

Все наши трубы были железными, обработанными, кроме главной, выполненной из меди. Со временем я надеялась заменить все трубы на медные, ведь они устойчивы к коррозии, но медь была дорогой, а в планах сейчас были совсем другие расходы.

— Благодарю вас, миледи д'Арлейн. Я свяжусь с вами в скором времени. Его Величество ожидает, что в случае необходимости вы сделаете всё для благополучия Ксин'теры.

— Разумеется. Надеюсь, что и Его Величество, если такая необходимость настанет, сделает многое для своих верных слуг? — с намёком ответила я. Не думаю, что те, кто так усердно принимают делегацию, делают это без причины — наверняка Его Величество пообещал достойную награду. Я тоже не собираюсь принимать делегацию бесплатно.

Помощник жёстко усмехнулся, окинув меня оценивающим взглядом с ног до головы, словно всё ещё сомневался в своей оценке. И как у многих, его взгляд задержался на красной ленте, вплетённой в мою косу.

Письмо от Кайроса я ждала с величайшим нетерпением. Что он скажет об инциденте с его матерью, о котором, уверена, ему уже сообщили? Признается ли, что «украл» у моих людей секрет производства стекла? Не знаю, что у него получится из меди, воска и обычного песка, но это уж точно не будет стекло. Если он на самом деле решится построить такое производство, это потребует огромных вложений, а денег, у него, похоже, и так не было.

И это открывало для меня невероятную возможность…

Для того чтобы собрать пять тысяч золотых, мне придётся отдать все наши сбережения, и я буквально подсчитывала каждый золотой. Четыре небольших окна, сразу же купленные помощником графа ан Дорна, оказали немалую помощь — вот бы мне продать ещё триста таких, и тогда можно было бы не переживать о сумме.

Вообще, сама мысль о том, что я могу предложить такие деньги, казалась мне безумной. Ещё год назад я считала каждый медяк, а до этого и вовсе не держала денег в руках, и не умела считать.

«Дорогая жена,

Я не знаю всех деталей произошедшего, но очень сожалею о том, что случилось. Думаю, это просто страшное недоразумение; вы обе слишком эмоционально отреагировали, но я, конечно, попрошу матушку не тревожить тебя до моего возвращения.

Обещаю, что выслушаю тебя, когда вернусь. Нам нужно многое обсудить и разобраться, как двигаться дальше. Делегация уже скоро прибудет в наши земли, но я приеду чуть раньше. Приеду к тебе.»

Ядовито усмехнулась, видя, что, как всегда, он оправдывает свою мать и утверждает, что мы обе «слишком эмоционально реагировали». Интересно, что бы чувствовал Кайрос, если бы его публично унижали перед его же людьми? Тоже сказал бы, что это «недоразумение»?

«Признаться, я был очень удивлён твоим предложением о покупке ближайших к тебе деревень. Я знаю, что многие из них работают на тебя и живут на твоей земле. Но, думаю, ты понимаешь, что деревни стоят больше пяти тысяч золотых, особенно в свете недавнего серьезного прироста населения. Я отдам их тебе за семь тысяч.

С нетерпением жду твоего ответа.

Помни, что мы семья.

Твой муж и господин, Кайрос д'Арлейн.»

Семь тысяч золотых! Признаться, я ожидала чего-то подобного от Кайроса, учитывая его скупость и жадность. Фраза «мы семья» ничуть не мешала ему торговаться. Как и тот факт, что единственная причина прироста населения в Рейнлете и Тиховодье — их близость к Синей Трясине.

Вот только… я знала, что у Кайроса огромные долги и что деньги нужны ему срочно — делегация уже близко. Даже Илвар, который приехал посмотреть на окна, намекнул на слухи о долгах моего мужа, сказал, что сейчас, наверное, хорошее время для переговоров и что муж, возможно, ослабит свои ограничения на торговлю.

Стрелой метнувшись в свою комнату, быстро достала из комода письменные принадлежности. Я давно привыкла отправлять письма голубями, и здесь хранились несколько аккуратно свернутых крохотных свитков. Керамическая баночка с чернилами с грохотом опустилась на деревянный стол, а по комнате разнёсся скрип отодвигаемого стула — я тут же села писать ответ.

«Ваша Милость,

Если вы не согласны на предложение о пяти тысячах золотых, я куплю земли в другом месте. Через неделю моё предложение истекает.

Талира д'Арлейн.»

Коротко и резко. В душе я отчаянно боялась, что он на самом деле откажет, а ведь я давно считала Тиховодье и Рейнлет частью наших земель. Получив их, я увеличу свои владения почти втрое… и даже смогу позволить людям начать заниматься сельским хозяйством на территории Рейнлета.

Лишь бы он ответил согласием…

***

— Миледи! К вам высокий гость! — постучалась Йулиу.

Сердце забилось быстрее, лёгкий озноб пробежал по коже. Неужели?..

Высокий гость означал благородного человека.

— Рад видеть вас, Ваша Милость! Я здесь проездом, но решил остановиться, чтобы поприветствовать хозяйку Синей Трясины, — улыбчивый Эйдриг Марлоу был не один: его сопровождала сестра Нейрита. Она не видела меня с момента свадьбы виконта Гримсби и смотрела так, будто у меня выросла вторая голова. — Что-то случилось? Вы ожидали кого-то другого?

Ожидала, проклятье, ожидала.

Каждый день ожидала, хотя бы Илвара, хотя и тот уже неделю не отвечал, лишь упомянул, что вернётся с большим заказом на окна.

Я широко улыбнулась, пряча свои чувства, злясь на себя за эту острую реакцию.

— Всё хорошо, извините! Вам стоило написать заранее, и я подготовила бы более достойный приём. Приглашаю вас на обед, если у вас есть время, — я указала в сторону развилки, ведущей к площади.

— С удовольствием, — произнёс Эйдриг Марлоу и многозначительно посмотрел на свою сестру.

— Благодарю, — произнесла она, поджав губы, и мы направились к поместью. За своей спиной я слышала удивленный шепот, по мере приближения к площади.

Перед стекольной лавкой собралось множество людей, в основном помощники знати, пославшие своих слуг узнать цены и правду об этом необычном товаре. Говорили, что некоторые торговцы скупали стекло здесь и продавали его почти вдвое дороже, поэтому я повысила цены, особенно зная, что вскоре предстоит крупная выплата мужу.

— Что привело вас в Синюю Трясину? Я думала, вы останетесь с делегацией.

Заметив, что я повернулась к нему, Эйдриг Марлоу внезапно смутился, и я поняла, что он стоит ко мне слишком близко. Неловкое молчание словно жило своей жизнью, было почти физически ощутимо. Нейрита Марлоу смотрела на брата так, словно он совершал что-то неуместное.