Баррикады на Пресне. Повесть о Зиновии Литвине-Седом

— Сейчас главное не деньги собирать, — возразил Седой, — а узнать, где есть оружие. Узнаем, немедля реквизируем.

— Товарищ Седой, — обратился к нему самый молодой член штаба ткач Василий Честнов. — Имею предложение: городовых, конечно, надо разоружать, только ловить их по одному — дело канительное. Лучше бы участок окружить и всех сразу…

Седой с особым любопытством пригляделся к парню. Нет, не зря выбрали его в штаб. Видать, и умен, и смел.

— Годится, очень толково, — сказал он Честнову и увидел, как тот вспыхнул от похвалы. — Очень даже годится. Эту операцию беру на себя.

Подождал, не будет ли еще каких предложений, и спросил:

— По первому пункту есть еще суждения? Пойдем дальше. Второе. Надо значительно, в несколько раз, увеличить число бойцов. Пока в пример могу поставить только фабрику Шмита. У них, считай, каждый третий — дружинник…

— Не перехвали, Седой, — возразил Михаил Николаев. — Пока только каждый пятый.

— Пусть пятый, — согласился Седой, — Если бы у нас на Прохоровке каждый пятый, то, считая только по числу мужиков, должно бы в дружине состоять сот шесть или семь. А у нас едва сотня наберется. Ставим задачу добиваться, чтобы каждый пятый — в боевой дружине. Какие мнения будут?

Поднялся один из прохоровских рабочих.

— Ежели не идет в дружину, что же, силком его?

— Какой же из него боец, если его в дружинники силой загонять? — ответил вопросом Седой. — Тебя самого-то, товарищ Морозов, силой загоняли?

— По доброй воле.

— И что тебя заставило?

— Потому как понял, что милости от царя и хозяина ждать нечего, биться надо за свою долю.

— Очень правильно понял. Вот и объясни это самое другим рабочим, товарищам своим, из тех, которые пока что в спальнях отлеживаются. Надо ли еще обсуждать этот вопрос? Тогда так и решим: равняться на шмитовцев. А теперь главное. Обсудим план боевых действий…

И прервал свою речь на полуслове, отвлеченный шумом у входной двери.

— Куда ломишься! — строго окликнул дежурный дружинник. — Здесь штаб заседает!

— Что, память отшибло? — столь же строго возразили ему. — Не видишь, свои!

Это вернулись Володя Мазурин и с ним пятеро дружинников.

Обсуждение плана прервали, и Мазурин рассказал, как войска громили училище Фидлера…

— Из пушек били?..

— Из пушек… — подтвердил Володя Мазурин.

— Наши-то все целы остались? — спросил Сергей Дмитриев после довольно продолжительного общего молчания.

— Целы… — ответил Володя Мазурин и уточнил: — Там остались целы. А Пантелея Кривобокова уже на Кудринской ранили, возле Вдовьего дома. Можно сказать, по собственной вине… и по моей…

— Так по чьей же? — усмехнулся Седой.

— Судите сами, — ответил Володя Мазурин. — На Кудринской площади темно, тоже все фонари разбиты…

— Наша работа, — вставил Василий Осипов.

— …еще днем приметил: у ворот Вдовьего дома часовой стоит. Чтобы на него не наткнуться, я перешел на другую сторону и ребятам велел следом за мной вдоль стенок пробираться. Пантелей заметил часового у Вдовьего дома и шепчет мне на ухо: «Сейчас я у него шашку отберу и револьвер, если есть». Мне бы его за руку, а я только сказал: «Не надо». А он бегом через улицу…

— Ну, он бегом, а ты что? — спросил Сергей Дмитриев.

— Да, наверно, то же самое, что бы и ты сделал на моем месте. Подскочил к нему, завалил на спину, да и бежать под гору.

— Непонятно, — сказал Сергей Дмитриев.

— Все понятно, — уже слегка раздражаясь, возразил Володя Мазурин. — У городового, кроме шашки, и револьвер оказался. Хорошо хоть, что трусоватый попался. Как увидел, что второй бежит, сразу укрылся за воротами.

— Ну вот, все и прояснилось, — сказал Седой.

— Ты о чем это? — не понял Медведь.

— Милости не ждать.

— А ты милости ждал? — усмехнулся Медведь.

— Я не ждал. Я ихнюю милость не один раз на своей шкуре испробовал. Но многие, даже и среди нас, надеялись сладить дело миром, только бы не браться за оружие…

Седой помолчал, как бы ожидая, не пожелает ли кто возразить ему, и продолжал:

— Теперь всем ясно, только с оружием в руках можно отстоять свои права. Вооруженное восстание уже началось. Вы слышали, что сказал Мазурин? Уже есть убитые и с той, и с другой стороны. Предлагаю: первое. На Пресне объявляется военное положение. Второе. Вся полнота власти передается штабу боевых дружин. Возражения есть?

— Нет! — решительно произнес Медведь.

— Проголосуем. Кто за? Так… принимается единогласно… А теперь, — продолжил Седой, — определим, кто за что в ответе…

Порешили так: все распоряжения по боевой части — полная власть начальника штаба Седого и помощника его Медведя. А все, что по рабочей части: сооружение баррикад, охрану фабрики и внутренние караулы, поручить депутатам Сергею Дмитриеву, Василию Осипову, Ивану Куклеву. На Сергея Филиппова возложили обязанности артельного старосты, на Василия Иванова — обязанности казначея.

— Все запиши, товарищ Наташа, — распорядился Седой. — Только самым строгим шифром.

Затем вернулись к прерванному приходом Мазурина обсуждению плана, который теперь уже называли не планом подготовки, а планом боевых действий.

— Завтра утром, как уже решили, проводим массовую манифестацию пресненских рабочих, — напомнил Седой. — А как только она закончится, приступаем к сооружению баррикад. Прежде всего перекрыть мосты, Пресненский и Горбатый. И подступы к мостам. Стало быть, по Кудринской, по Конюшковской, по Большому Девятинскому. Затем прикрыть подступы с тыла. Значит, по Звенигородскому шоссе, по Воскресенской, по Ходынской и по Валам. А в каком месте сооружать, смотрите сами применительно к местности.

— Где, это мы сообразим, — заверил Михаил Николаев. — Из чего строить? На Тверской опрокинул пару трамвайных вагонов — и баррикада готова, а у нас?

— Хватит и у нас материалу, — успокоил его Седой. — В баррикаду все годится. Бревна, доски, бочки, сани, телеги. Все, что сыщется во дворах.

— Откуда в городе бревна? — усомнился кто-то.

— Срубить все столбы фонарные и телеграфные, вот и бревна, — ответил ему Медведь. — В первую очередь руби телеграфные, двойная выгода: еще и связь городскую порушишь. А проволокой так окутать баррикаду, чтобы не растащить было.

— Ворота, калитки поснимать и туда же, — поддержал Василий Осипов.

— Любой материал годится, — подтвердил Седой. — Даже снег. Когда сложится каркас баррикады, забить все дыры и щели снегом, да еще водой залить. За ночь морозом прихватит, пушкой не прошибешь. Так что дело только в рабочих руках. Поэтому в каждом участке подготовить рабочие отряды, разбить их на десятки, и чтобы каждый десятник знал свой десяток. Где кого найти, когда понадобится. А начальнику дружин знать, где искать десятников.