Барсук

Я совсем растерялся. Наверно, надо было обнять отца или сделать что-нибудь в том же роде, но у нас в семье было как-то не принято обниматься.

— Что твоя медсестра? — спросил я, нарушив неловкое молчание.

Отец смущённо усмехнулся.

— Вечером мы, может быть, увидимся в пабе. Ну то есть она сказала, что будет там. И я сказал, что тоже, наверно, приду.

— Рубашку погладил? Чистые штаны приготовил? — спросил я.

Тут отец рассмеялся по-настоящему.

— В тот день, когда я спрошу у тебя совета, что мне сделать, чтобы классно выглядеть, можешь смело списывать меня в утиль, — сказал он.

Потом он перестал смеяться и внимательно посмотрел на мою одежду. Все вещи были или малы, потому что я из них вырос, или велики, потому что достались мне от него и я до них ещё не дорос.

— Да, на новую одёжку нам никогда не хватало, — сказал он. — Но скоро, сынок, всё у всех нас будет по-другому.

— Отлично, пап, — сказал я и пошёл к Кенни и Самиту, чтобы ещё сильнее не смутить отца своими слезами.

26

— Ники, просыпайся скорей!

Было не слишком рано — солнце уже взошло, — но всё ещё холодно, и мне очень хотелось поваляться в постели.

— Отстань, Кенни, — сказал я. — Отнесём Снаффи в лес попозже. Бешеной срочности нет.

— Есть бешеная срочность, — сказал Кенни, продолжая тормошить меня за плечо. — Его нет, Ники. И Тины тоже нет. Они их забрали. Джезбо…

Я мигом вскочил. Натянул джинсы, футболку и вылетел на улицу.

Дверь сарая была сорвана с петель. При том что срывать её было просто глупо. Она не запиралась на замок. Разве что изредка заедала. Сделать это мог только Джезбо.

— Позови отца, — велел я Кенни. — Скажи, пусть едет в лес за Зарошкой. Он называется Перекопанный лес, может быть, отец знает. И пусть поспешит.

— Что ты собираешься делать?

Но я уже вскочил на велик Кенни и вовсю крутил педали.

Не могу сказать, как я догадался, где их искать, но я знал это наверняка. Бросив велик на просёлке, я вдоль железной дороги побежал к лесу. В нужное место я пришёл бы и с закрытыми глазами. Но сейчас я полагался не на память. У меня был ориентир.

Собачий лай.

Я не стал тратить времени на то, чтобы пролезать под колючей проволокой. Я перелетел её с разбегу, как бегун с препятствиями на Олимпийских играх.

Я надеялся, что они не сумеют найти нору, но с собаками это, наверно, было не трудно.

Джезбо, Рич и Роб стояли у провала под корнями большого дуба. При них был Сатана, который выглядел свирепее, чем раньше, лаял и брызгал слюной, как монстр из компьютерной игры. Тут же вертелась Тина. Заметив меня, она кинулась было навстречу, но Рич, державший её на тугом поводке, резко потянул его на себя.

Снаффи лежал на земле у входа в нору. В его заднюю ногу глубоко впивалась проволочная петля. Другой конец проволоки был привязан к вбитому в землю колышку от палатки.

Если Джезбо и удивился моему появлению, то виду не подал.

— А вот и педик, который крадёт собак.

— Я собаку не крал, — яростно выкрикнул я. — Ты бросил её умирать.

— Зато теперь, — сказал Рич, — она в полном порядке. Ты отлично нам её выходил. Молодец. А то пришлось бы тебе морду начистить.

Роб засмеялся. Джезбо пристально смотрел на меня.

Я не удержался и спросил, откуда они узнали про это место.

— Откуда узнали? — усмехнулся Джезбо. — Придурок с педиком гоняют куда-то на детских велосипедах… Думаешь, никто этого не заметил?

— Отдайте моего барсука, — сказал я.

Я изо всех сил старался выдержать взгляд Джезбо, от которого у меня переворачивалось всё нутро.

— Дохлым — на здоровье, забирай, — сказал Джезбо. — И его самого, и его мамочку, и его папочку, и всю родню. Они убили мою Шалаву и за это сейчас все сдохнут.

— И как же вы собираетесь до них добраться? — спросил я.

Тут у меня в голове что-то щёлкнуло, и мне стало смешно.

— Вы что, совсем больные? — сказал я. — Собираетесь выманить барсуков на детёныша? Думаете, они выйдут в лес, где воняет вами и надрываются ваши собаки?

— Почему нет? — сказал Роб. — Унюхают его и выйдут. Мы подождём. А когда выйдут, мы их прикончим.

Как бы уверенно ни говорил Роб, в лице у него было заметно сомнение. Поэтому слово взял Джезбо.

— Нам без разницы, выйдут, не выйдут, — усмехнулся он. — Если не выйдут, позабавимся с малышом. А потом выроем остальных, пусть на это хоть целый день понадобится.

— Не выроете, — сказал я и сжал кулаки.

Джезбо с приятелями громко рассмеялись.

Отсмеявшись, Джезбо в упор посмотрел на меня. И мне вдруг показалось, что передо мной не парень чуть старше меня. А кто-то более взрослый, страшный и совершенно озверевший.

— Ты, педик, круто попал, — проговорил он. — Глянь вокруг. Здесь близко никого нет. Мы можем сделать с тобой что угодно. И никто никогда не узнает. Можем убить тебя. Порезать на куски. Скормить собакам.

Я понял, что он не шутит.

И бросился бежать.

Сначала у меня за спиной раздался смех. Не то Рич, не то Роб крикнул мне вслед: «Зассал!»

«Беги, педик, беги!» — подхватил другой.

Но потом Джезбо скомандовал:

— За ним! Ловите!

Они решили, что я побежал, потому что испугался. Они были правы. Я испугался. Но убегать от них я и не думал.

Я подбежал к месту, где оставил сломанную рукоятку топора. Роб отставал от меня всего на несколько шагов. Он, наверно, подумал, что я остановился, чтобы перелезть через изгородь. Но я остановился совсем для другого. Одним движением выдернув рукоятку из земли, я развернулся и врезал Робу по ногам чуть ниже колен. Рукоятка была гладкая, тяжёлая и твёрдая как сталь. Роб пошатнулся и грохнулся на землю.

Я успел пробежать десять метров обратно к дубу, прежде чем Джезбо с Ричем сообразили, в чём дело. Они обалдело смотрели на меня, когда я выскочил из-за деревьев и встал между ними и привязанным у входа в нору барсуком.

Тина, каким-то образом высвободившись из ошейника, подбежала ко мне и всем своим видом выражала готовность не дать меня в обиду.

Немного спустя к дубу с багровым от злости лицом приковылял Роб.

Теперь против меня снова были трое. Сатана рвался у Джезбо с поводка.