Барсук

— Кенни, пошли, — сказал я.

— Куда? Ты купил мне «Марс»?

Чёрт. Этот «Марс» совершенно вылетел у меня из головы.

— У меня есть кое-что получше, — сказал я. — Но сначала ты мне поможешь.

Я поставил Кенни у двери сарая, чтобы он принимал хлам, который я оттуда вытаскивал. Потом мы вместе отнесли его в мусорный контейнер у строящегося дома 54. В субботу рабочих на стройке не было, и мешать нам никто не стал.

Только после этого я позвал Кенни в сарай и показал ему Тину. При виде его она помахала своим тощим хвостом.

— Это Тина? — изумлённо спросил Кенни. — Я думал, что она умерла. Нам придётся вернуть её Ричу?

— Нет, — ответил я. — У них больше нет прав на эту собаку. Я её спас и теперь отдаю тебе, чтобы ты о ней заботился.

Кенни вскрикнул от радости, но я велел ему не шуметь. Он буквально дрожал от восторга.

— У меня тут ещё кое-что есть, — сказал я.

Когда я показал ему коробку с барсучонком, Кенни чуть не задохнулся от счастья.

— Ааааааааа! Он наш? Мы можем его у себя оставить? Как его зовут?

Я вспомнил про школьную морскую свинку.

— Снаффи, — ответил я. — Но он — наш большой секрет. Если Джезбо узнает про барсука, он его обязательно убьёт.

— Отец, наверно, не позволит нам его оставить, — сказал Кенни и в кои-то веки попал в самую точку.

— Давай сделаем так, чтобы он про него не узнал, — сказал я.

— А про Тину можно я ему расскажу? — спросил Кенни. — Он говорил, что у него когда-то был щенок. Но он убежал за фургоном молочника и больше не вернулся. Тину он мне оставить разрешит. Она же не то что Снаффи.

Я задумался. Прятать Тину до бесконечности всё равно не получится. К тому же её надо было подлечить, а отец всегда знал, что делать с нашими детскими ссадинами и ушибами. Занозы он вынимал так, что было совсем не больно. «Посмотри-ка в окно», — говорил он; ты едва успевал посмотреть, а занозы уже как не бывало.

— Ага, — сказал я. — Отцу про неё рассказать можно. Или давай прямо сейчас ему её покажем. Но запомни: про Снаффи — ни слова. Если отец спросит, отвечай, что Тина подралась с другой собакой.

Радостный Кенни схватил коробку с Тиной и отнёс отцу, который по-прежнему сидел с газетой на кухне. На самом деле он её не читал, а просто пялился на то место, на котором она открылась.

— Что там у тебя, приятель? — спросил отец, когда Кенни поставил коробку перед ним на стол.

— Моя новая собака, — отвечал Кенни. — Её зовут Тина. Её покусал Санта.

Отец посмотрел на Кенни так, что я решил, что он сейчас улыбнётся, чего он не делал уже очень давно. Но он перевёл взгляд на собаку, а там улыбаться было нечему.

— Я нашёл её в Зарошке, — сказал я.

— Что, девочка, попала в переделку? — проговорил отец. — Давай посмотрим, чем можно тебе помочь.

Он вытащил Тину из коробки, положил её на газету и попросил меня принести из ванной антисептик. Но Кенни меня опередил. Он побежал в ванную и притащил практически всё, что можно было оттуда притащить, в том числе зубную пасту и шампунь.

Но флакончик антисептика среди его добычи тоже был. Купили его, скорее всего, ещё при маме. К счастью, такие штуки расходуются не быстро.

Отец налил в тазик тёплой воды из чайника и плеснул в неё антисептика.

— Тащите рулон туалетной бумаги, — распорядился он.

С этим заданием Кенни справился на «отлично».

16

Через полчаса Тина выглядела уже гораздо лучше. Она по-прежнему еле держалась на ногах, но раны её были начисто промыты, и глаза немного ожили.

— Её, конечно, надо бы в ветклинику — швы наложить, — сказал отец. — Но…

Договаривать не было нужды. Мы и так знали, что на ветеринаров денег у нас нет.

— Пап, мы о ней позаботимся, — сказал Кенни.

Отец кивнул. Пока он промывал Тинины раны, вопрос о том, можно ли нам оставить её себе, решился сам собой.

— Да уж постарайтесь, — сказал отец.

Я посмотрел на настенные часы. Это было глупо, потому что они остановились уже года два назад. Там и надо-то было только заменить батарейку, но ничего такого у нас дома отродясь никто не делал. Часы на духовке работали. Было, оказывается, всего одиннадцать утра. Даже не верилось, что столько всего успело случиться, а на дворе всё ещё утро.

— Я пойду, — сказал отец.

Пока отец занимался раненой собакой, он выглядел и держал себя совсем по-другому — как в прежние времена. Но сейчас опять стал обычным собой. Плечи у него сразу поникли, как будто он тащил в руках тяжёлые сумки из магазина.

— Накорми Кенни, — сказал он не оборачиваясь. — И чаю налей.

— А чем кормить? — спросил я.

— Чем хочешь. Тостами с фасолью, например. — Он хлопнул за собой дверью, которая, ударив о притолоку, снова приоткрылась.

Остаток дня сложился неплохо. Первым делом нам были нужны деньги на собачий корм. Я вытащил всё, что у меня было припрятано в ящике с носками, а Кенни опустошил свою свинью-копилку. У нас набралось семь фунтов.

— Сиди тут и следи за Тиной, — распорядился я и отправился в «Спар», где купил две банки дешёвых собачьих консервов.

Когда я вернулся, дома никого не было. Я в панике побежал в сарай, гадая, что меня там ждёт. Вернее, я примерно догадывался, что увижу в сарае, но не имел ни малейшего понятия, что из этого всего выйдет.

Кенни встретил меня счастливой улыбкой от уха до уха.

— Снаффи и Тина теперь друзья.

Он положил Тину в коробку к барсучонку. Не знаю, то ли потому, что Рич совсем недавно утопил её щенков, то ли просто потому, что у неё не было сил вылезти, но Тина свернулась клубком вокруг Снаффи. Барсучонок положил голову ей на бок и смотрел на меня своими чёрными глазками.

— Как ты думаешь, они поженятся? — спросил Кенни.

— Нет, — улыбнулся я. — Тина ему скорее в матери годится. А вообще — с ума сойти! Они же, по идее, должны друг друга ненавидеть. Как они себя повели, когда ты положил в коробку собаку?

— Ну, Тина сначала забилась в угол, как будто жутко испугалась. Но Снаффи подошёл к ней, по-своему, по-барсучьи поздоровался, и они сразу стали лучшими друзьями.

Я обнял брата за плечи.

— И мы с тобой — лучшие друзья, — сказал я.