Бару Корморан, предательница
Шрифт:
Олаке указал за реку.
— Значит, на фаланги не полагаемся. Победим за счет лучников. И кавалерии.
А не разделить ли армию? Пусть Каттлсон растратит пыл в атаке на пустой лагерь с немногими оставшимися, а главные силы Бару тем временем возьмут Пактимонт и оставят противника голодать в поле! Нет. Это было бы безумием с ее стороны. Бару и не собиралась изображать военного гения, поскольку не являлась профессиональным полководцем.
Кроме того, гигантское войско, собранное на заливных лугах, вряд ли справится с подобной задачей. Солдаты каждого княжества по–разному
«Похоже, выбора нет», — подумала Бару.
Им надо встретиться с войском Каттлсона и рискнуть всем в одном–единственном сражении. Некоторое численное превосходство у восставших есть. Значит, имеется своеобразная маржа.
Слишком малая по понятиям счетоводов.
Она должна победить Каттлсона. На сей счет у нее не было сомнений — ей нужно довести войну до быстрого победного конца, бесспорного триумфа мятежников.
Тайн Ху и Зате Олаке терпеливо ожидали, когда Бару заговорит.
— А как с морской пехотой? — спросила Бару. — С подкреплениями из Фалькреста?
Вот кто представлял для заговорщиков самую большую опасность! Вообще–то своих солдат Маскарад намеренно держал в черном теле — разрозненная, плохо снаряженная орда предназначалась лишь для того, чтобы держать в страхе покоренные народы. Бойцы Маскарада даже не представляли никакой угрозы для Парламента, против которого могли бы в принципе и взбунтоваться…
Однако морская пехота оказалась излюбленным детищем Фалькреста, его метким копьем.
Если восставшим суждено проиграть, конец им положат именно морские пехотинцы, и Бару могла в этом поклясться.
— Весточка от Зате Явы гласит, что подкрепления из Фалькреста высадятся в Пактимонте и заменят губернаторский гарнизон до возвращения Каттлсона. По моему мнению, они впустую транжирят свои лучшие силы, но я же не генерал Честной Руки.
Тайн Ху бросила взгляд на реку. Наверное, она вспомнила об Унузекоме — на советах он держался с ней неизменно дружески.
— Им еще не поздно сменить курс и высадиться в Уэльтони.
Уэльтони обеспечил бы им контроль над устьем Инирейна и открыл путь на север. Хотя для битвы в долине Зирох это, конечно, ничего не решит. Политика Каттлсона стала Бару очевидна: он хотел одержать победу, не прибегая к помощи Фалькреста. Его репутация зиждилась на взаимопонимании с князьями, и воевать он должен был, как один из них.
Он, как и Бару, мечтал доказать, что знает, как управлять Ордвинном.
Бару кивнула в знак того, что пора переходить к следующему вопросу.
— Что в следующем письме? Из столицы Игуаке? И не говорите, что наш западный фланг ненадежен!
Олаке кашлянул.
— В княжестве Наяуру вспыхнули восстания. Меня заверяют, что они будут подавлены.
«Разумеется, — подумала Бару с мрачным весельем. — Только подавления восстаний нам сейчас не хватало».
— Какая–то нечисть пристрелила всю дичь в лесах и нашпиговала окрестности вражескими лучниками. Войска Эребог столкнулись с серьезными трудностями. Бабка сожалеет, что не сможет присоединиться к нам при Зирохе: у нее
все воины на счету…Снова пущена в ход зимняя политика Маскарада! А может, Эребог — часть неких тайных замыслов — интриги, сплетенной на крайнем севере? Пожалуй, это не укрылось бы от Лизаксу. А если сам Лизаксу замешан в этом и помалкивает? Хотя нет, князь от Отсфира не отколется.
Мысли бешено крутились в голове, готовые вот–вот рассыпаться, разлететься в разные стороны.
Тайн Ху раздраженно зашипела, углядев в новости какую–то загвоздку.
— Если Эребог не может справиться со своими новыми вассалами, следует ожидать, что к Каттлсону присоединится кавалерия княжеств Отр и Сахауле. Еще тысячи две воинов! У Конской Погибели с Тузлучником было много конных дружинников, присягавших им на верность. Наверняка будут мстить за то, что мы сделали под Хараеродом.
Проклятие! Эребог следовало… Но помочь Эребог уже ничем нельзя.
— Ваше превосходительство, Эребог пала жертвой ягижиона, — заговорила Тайн Ху и энергично рубанула рукой воздух.
Она казалась предельно сосредоточенной, но ее почтительно опущенный взгляд и пиетет наводили на Бару тоску. Она словно играла давным–давно отрепетированную роль.
— Каттлсон и Хейнгиль отправили охотников связать ей руки лесной войной, чтобы открыть кавалерии Отра и Сахауле путь на восток — продолжила Тайн Ху. — Наверняка он собирается победить в Зирохе.
«Мы — не единственные игроки за доской, — сказала себе Бару. — Не единственные умники с картой и волей к победе. Нужно все предусмотреть».
Особенно когда победа столь близка.
Она посмотрела на Дзиранси.
— Полагаю, что Дзиранси принес добрые вести. Дар Короля по Нужде в пути? Отправлена ли его ягата вниз по реке?
Зате Олаке перевел вопрос, а затем и ответ:
— Они находятся возле арьергарда воинов Отсфира. Они будут с нами на поле Зироха.
— Ну а мы просто дураки, — пробормотала Бару. — Идем в бой, не убедившись, что он уже выигран. Дурни мы все, дурни!
Ловкие манипуляции с деньгами, зерном, скотом и браками, тщательно выровненные векторы… Все это получит иное воплощение здесь, на поле битвы. Совсем скоро две армии начнут сражение. Кавалеристы поскачут на взмыленных конях, дружинники станут рубиться мечами, а лучники примутся без устали метать стрелы, но все будут убивать друг друга.
И вместе с тем на поле битвы возникнет множество потенциальных возможностей. «Все сложится именно таким образом! Нет, по–другому, совершенно по–другому!»
— Ешьте лук, — пробурчал Зате Олаке. — Удача нам пригодится.
— Ни в чем нельзя полагаться на удачу, — ответила Бару и отвернулась, кожей чувствуя устремленные на нее взгляды.
Бару нутром чуяла всеобщее движение к Зироху. От него закладывало уши — так же, как от давления прозрачной морской воды, если нырнуть слишком глубоко, прыгнув вниз головой с рифа Халае.
Она сошла на берег — отдать дань уважения князю Отсфиру. Они поехали верхом вдоль усеянной баржами реки, между рядов веселящихся лучников, под каплями мягкого весеннего дождика.