Бару Корморан, предательница

— Несмотря на свой страх перед Зате Явой? Кроме того, их семьи находятся под властью Хейнгиля, и они набивают себе брюхо хлебом Каттлсона!

— Верно. — Он сплюнул в траву. — Так и есть. Шпионы никогда не врут.

На той стороне поля сверкнули в лучах солнца белые маски. Пехота Маскарада заняла место в центре фаланг. Над полем загремели барабаны.

К ним подскакал верховой на взмыленном полумертвом коне.

— «Шакалы» из леса сообщают, что маски волокут что–то тяжелое!

— Видимо, хвачхи. — Удивительно, но и сейчас, перед лицом смерти, Бару не удержалась от восхищения. До сего дня о хвачхах она только читала. — Сообщите всем: ожидать стрел, огня и много дыма! Держать позиции!

— А вот и «шакалы», — пробормотал Зате Олаке.

Из леса позади позиций Каттлсона повалил дым: «шакалы» зажгли сырой валежник, поливая его льняным маслом. Весенний ветерок с моря понес клубы дыма на северо–восток, в тыл фаланг Маскарада.

Они рассчитывали, что это вызовет смятение и страх в рядах врага. Но теперь Бару перепугалась сама: «Мы просто подарили им возможность укрыться за дымовой завесой…»

Армии взирали друг на друга поверх щитов. Огромные шеренги воинов разделяло всего полмили.

— Лучникам Отсфира нора стрелять! Чего он ждет?

Бару жестом подозвала верхового.

— Не торопись, — сказал Зате Олаке, выщипнув прядь волос из бороды. — Верь собственным командирам. Он не ошибется с дистанцией.

Бару кивнула и прислушалась.

Барабанная дробь — и тишина над полем. Бару погрузилась в аналитические размышления. Окинула войска — пехотный строй и кавалерийское крыло — взглядом зодчего. Представила себе силу преданности, злости и дисциплины, удерживающую солдат на местах. Каждый был готов встретиться с зазубренными остриями копий и уцелеть… или погибнуть.

Только теперь она поняла, о чем писали в книгах и о чем говорили полководцы. В битве врага не убивают, а именно сламывают, сминают, разбивают. Исход сражения будет решен, когда одна из армий поверит, что ей не уцелеть.

Значит, все решают хитрость и уверенность. Победа за тем, чья ложь убедительнее. Как всегда.

Бару наблюдала за морем масок. Серо–голубые солдаты — фалькрестийцы, ориати, ордвиннцы и, вероятно, тараноки. Плечом к плечу — на службе безмолвного Императора, сидящего на троне. Ведомые человеком, которому нужно успешно завершить сбор налогов и порадовать Парламент. А рядом с ними, по обе стороны шеренг — фаланги объединенных земель Хейнгиля и Радашича, гонимые в бой за ту же далекую маску, за тот же чужой Парламент: кто — страхом, кто — надеждой, кто — долгом, а кто — и любовью к правителю.

— Это не их родина, — сказала она.

— И не твоя, — хмыкнул Зате Олаке.

— Верно, — согласилась Бару, улыбаясь, чтобы прогнать страх. — Хотя у меня были годы, дабы убедить тебя в обратном.

Мерная барабанная дробь разнеслась над порядками «Армии волка»: «Стоять. Стоять. Стоять». Фаланги первого ряда под сенью у леса поднятых копий ждали, готовые ринуться в атаку или отразить натиск врага.

— Внимание! — прошипел Зате Олаке.

Барабанщики и флаговые на вершине холма закричали, внизу подхватили их крики.

Над центром вражеского строя взвилась красная ракета. Описала дугу, рассыпалась звездным ливнем, разорвалась с грохотом, от которого замерло сердце.

Шеренги масок расступились, словно открывая незримые пути.

В дыму показались знамена с оленем.

— Что они еще приготовили для нас? — фыркнул Зате Олаке.

Между рядов пехоты Маскарада вперед устремились латники на гнедых конях. У Бару пересохло в горле. Среди всадников показались дружинники Хейнгиля на жеребцах, защищенных шипастыми шанфронами и критнетами [31] . А вот и сам Охотник на Оленей, на вороном скакуне, ободряюще говорит что–то вассалам!..

31

Элементы конских доспехов: шанфрон защищал морду животного, критнет предохранял шею.

— Они поставили кавалерию в центр, — Бару наморщила лоб, стараясь припомнить, читала ли про такую расстановку в «Наставлении». — Ты хоть раз слышал, чтобы кавалерия была среди пехоты? И что он намерен предпринять? Кавалерийскую атаку на наши фаланги?

— Надеюсь, что да. — Зате Олаке выщипнул из бороды прядь седых волос и хрюкнул от боли. — Надеюсь, помешанный на вопросах чести упрямец ударит но нам — прямо через низинку, а затем помчится вверх по склону. Там–то они и напорются на копья Пиньягаты, и ребяткам придет конец, если фаланги Каттлсона не расстреляют лучники. Своих стрелков, Каттлсон, похоже, забыл дома. А Тайн Ху довершит дело: живо загнет правый фланг и растопчет их пехоту!

Бару стиснула зубы.

Пора!

— Барабанщики! — едва не поперхнувшись, крикнула она. — Сигнальте: сомкнуть щиты, готовиться к обстрелу!

Во рту стало солоно от крови из прокушенной щеки.

Но Каттлсон опередил ее — по «Армии волка» уже открыли огонь.

* * *

В мгновение ока Фалькрестские хвачхи выпустили две сотни ракетных стрел со стальными наконечниками. Пристрелочный залп. Проследив за огненными шлейфами, наводчики взяли поправку на расстояние и ветер и первыми начали Зирохскую битву.

В ту же секунду они выпустили шесть с лишком сотен стрел.

Долина засверкала от искр их ракет и потемнела, где смертоносная туча заслонила солнце. Воины «Армии волка» застыли, завороженные чудовищным фейерверком. С восторгом смотрели они на приближающуюся смерть.

«Щиты. Щиты. Щиты», — стучал и барабаны.

Князь Пиньягата, который стоял в пешем строю без свиты и без знамени, поднял щит вместе со всеми и кивнул съежившимся соседям:

— Ну, если кто опозорится…

Сначала хвачхи истребили тех, кто победнее.

Наблюдая за жутким зрелищем, Бару сразу поняла, что к чему. Таков был ее дар — дар саванта.

Щиты солдат из богатых или закаленных в междоусобицах княжеств — к примеру, дружинников Отсфира с кучей денег в казне и ветеранов Пиньягаты — были хороши и надежны. Но щиты обнищавших рекрутов Лизаксу и Тайн Ху стрелы Маскарада пробивали насквозь. Они вонзались в их плоть по самое оперение, повергая воинов наземь и заставляя стенать от боли. А после этого их боевые товарищи оставались абсолютно беззащитными — все равно что мертвыми.

Ряды Игуаке тоже поредели. Княгиня обожала свою кавалерию, а новобранцам, согласно ее военной доктрине, доставались лишь охвостья да объедки, и они изрядно пострадали.

В огне и смятении состоялось боевое крещение «Армии волка».

Каттлсон не дал им пощады: пока первая очередь хвачх перезаряжалась, залп выпустила вторая.

Новая туча стрел взвилась в воздух, а позади нее взлетела вверх очередная красная сигнальная ракета.

Кавалеристы князя Хейнгиля двинулись вперед. Образовали строй. Выровняли интервалы. Опустили копья. Затрубили в рога.