Базар житейской суеты. Часть 3
Шрифт:
— Какой онъ молчаливый, робкій и застнчивый! сказала миссъ Кроли мистеру Питту.
— Съ мужчинами онъ разговорчиве, чмъ съ дамами, сухо отвчалъ Макіавель, огорченный вроятно тмъ, что портвейнъ не развязалъ языка его кузену.
Проснувшись съ первыми лучами утренняго солнца, мистеръ Джемсъ принялся за письмо къ своей матери, и представилъ ей блистательный отчетъ о пріем, который сдлали ему въ дом миссъ Кроли. Но увы! молодой человкъ не подозрвалъ, какое зло угрожало ему въ этотъ самый день. Случилось въ трактир Тома Крибба обстоятельство мелочное и до такой степени пустое, что мистеръ Джемсъ даже забылъ о немъ. Наканун своего визита къ тётк, молодой человкъ, великодушный и щедрый по природ, угощалъ въ этомъ трактир мистера Пета и троихъ его друзей, требуя безпрестанно воды и джина, который оказался главнйшимъ предметомъ этого утощенія. Впродолженіе вечера, вытребовано было восьмнадцать стакановъ джина по восьми пенсовъ за каждый: такъ по крайней мр значилось
Если бы мистеръ Джемсъ выпилъ дюжину бутылокъ кларета, старая тётка извинила бы его великодушно. Мистеръ Фоксъ и мистеръ Шериданъ тоже пили кларетъ. Вс джентльмены пьотъ кларетъ. Но восьмнадцать стакановъ джина, употребленныхъ съ боксёрами бъ грязной харчевн — нтъ! этого преступленія миссъ Кроли не проститъ никогда. Все, казалось, опрокинулось на бднаго юношу: онъ пришелъ домой, пропитанный запахомъ кошошни, куда онъ ходилъ навстить Тоузера, свою любимую собаку. Встртивъ миссъ Кроли съ ея болонкой, злой бульдогъ чуть не загрызъ кроткую болонку, да и загрызъ бы, еслибъ она съ пронзительнымъ визгомъ не бросилась подъ защиту миссъ Бриггсъ, мжду-тмъ какъ безжалостный хозяинъ бульдога съ хохотомъ смотрлъ на эту поразительную сцену.
Въ этотъ денъ исчезла также и скромность несчастнаго Джемса. Онъ былъ за обдомъ необыкновенно живъ, веселъ и забавенъ, и выпустилъ дв, три остроумныя шуточки насчетъ мистера Питта Кроли. Сегодня, какъ и вчера, онъ выпилъ огромное количество вина, и храбро отправился въ гостиную забавлять почтенныхъ леди веселыми расказами о похожденіяхь въ Оксфорд. Онъ описалъ имъ въ юмористическомъ дух атлетическія свойства многихъ знаменитыхъ боксёровъ, и въ довершеніе эффекта, изъявилъ готовность сразиться одинъ-на-одинъ съ мистеромъ Питтомъ, въ перчаткахъ или безъ перчатокъ — все-равно.
— И ты долженъ гордиться этимъ предложеніемъ, любезный другъ, сказалъ онъ съ громкимъ смхомъ, ударивъ своего кузена по плечу. Такихъ молодцовъ, какъ я, немного наберется въ вашемъ околотк. Отецъ мой сказалъ, что онъ будетъ за меня держать закладъ какой угодно. Ха, ха, ха! Ну, сразимся, любезный!
Говоря это, онъ подмигнулъ на бдную миссъ Бриггсъ, и храбро завертлъ своимъ кулакомъ надъ головою Питта Кроли.
Быть-можетъ, вс эти шутки не совсмъ нравились мистеру Питту; однакожь, онъ ничмъ не обнаружилъ своей внутренной досады. Остроуміе Джемса истощилось. Когда миссъ Кроли пошла въ свою комнату, онъ схватилъ со стола свчу и, остановившись среди гостиной, расшаркнулся передъ старушкой самымъ джентльменскимъ манеромъ, причемъ восхитительная улыбка озарила его лицо. отправившись вслдъ за тмъ въ свою собственную спальню, онъ съ удовольствіемъ обозрлъ вс происшествія этого дня, и въ душ его водворилась несомниная увренность, что старухины денежки перейдутъ въ его собственный карманъ, независимо отъ мистера Бьюта и другихъ членовъ пасторскаго семейства.
Можно было бы подумать, что теперь, съ уходомъ въ спальню, окончились вс глупости молодого человка; однако-жь, на поврку вышло не то. Луна сіяла великолпно надъ безбрежнымъ моремъ, и мистеръ Джемсъ, привлеченный къ окну романтической перспективой океана и звзднаго неба, расчиталъ весьма основательно, что онъ можетъ наслаждаться этимъ видомъ, куря трубку. Никто, конечно, думалъ онъ, не услышитъ табачнаго запаха, если осторожно отворить окно и выставить свою голову съ трубкой на свжій воздухъ. Такъ онъ и сдлалъ. Но проникнутый поэтическимъ восторгомъ, бдный юноша забылъ, что дверь изъ его спальни была отворена все это время, отчего образовался сквозной втеръ, распространявшійся по всему дому. При содйствіи этого втерка, облака табачнаго дыма, сохраняя всю силу благовонной пахучести, немедленно донеслись до ноздрей миссъ Кроли и миссъ Бриггсъ.
Съ этой трубкой табаку окончились похожденія нашего героя, и Бьюты Кроли на «Королевнной усадьб«никогда не узнали, сколько тысячь фунтовъ прокурилъ за одинъ разъ ихъ благородный сочленъ. Мистриссъ Фиркинъ бросилась со всхъ ногъ къ мистеру Баульсу, который читалъ въ эту минуту громкимъ и торжественнымъ голосомъ «Прозрачное Зерцало», въ назиданіе своего помощника, младшаго буфетчика, состоявшаго подъ его непосредственной
командой. Увидвъ почтенную ключницу, блдную и растрепанную, Баульсъ и его помощникъ подумали съ перваго раза, что въ джентльменскій домъ забрались разбойники, которыхъ ноги мистриссъ Фиркинъ замтила, вроятно, въ господской спальн подъ кроватью миссъ Кроли. Но узнавъ въ чемъ дло, мистеръ Баульсъ въ одно мгновеніе ока перебжалъ лстницу третьяго этажа и ринулся въ спальню Джемса.— Мистеръ Джемсъ! Мистеръ Джемсъ! закричалъ онъ, задыхаясь отъ ужасной тревоги. Перестаньте курить, сэръ, ради-Бога!
Молодой человкъ выпучилъ глаза.
— О, мистеръ Джемсъ! Что вы надлали? продолжалъ Баульсъ глубоко-патетическимъ голосомъ, выбрасывая трубку изъ окна. Что вы надлали, сэръ? Барыни терпть этого не могутъ.
— А имъ какая нужда? сказалъ Джемсъ съ неумстнымъ хохотомъ. Я курю для собственнаго удовольствія.
И онъ думалъ, что все это дло прійметъ шуточный оборотъ; но по-утру на другой день его мысли измнились, когда помощникъ Баульса, чистившій сапоги мистера Джемса, принесъ ему полотенцо и теплую воду для бритья. Вмст съ полотенцомъ, слуга вручилъ молодому джентльмену записку, написанную рукою миссъ Бриггсъ. Записка была слдугощаго содержанія:
«Милостивый государь, тётушка ваша провела чрезвычайно безпокойную ночь; благодаря дерзкому безразсудству, съ какимъ вамъ угодно было осквернить сей домъ облаками табачнаго дыма. Миссъ Кроли поручаетъ мн выразить ея сожалніе, что она, по нездоровью, никакъ не можетъ васъ видть передъ вашимъ отъздомъ. Вмст съ тмъ она крайне сожалетъ, что имла неосторожность перемстить васъ изъ харчевни, гд, безъ сомннія, вамъ пріятне будетъ провести остальное время пребыванія вашего въ Брайтон.»
И этимъ кончилось кандидатство Джемса на благосклонность богатой тётки. Въ сущности дла, онъ выполнилъ, самъ не зная какъ, свою угрозу сразиться съ мистеромъ Питтомъ. Онъ сразился съ нимъ въ перчаткахъ.
Гд же былъ, между-тмъ, первый любимецъ старой двственницы, питавшій неизмнную преданность къ ея кошельку? Бекки и Родонъ, какъ мы видли, соединились посл ватерлооской битвы, и проводили съ торжественнымъ великолпіемъ зиму 1815 года въ Париж. Ребекка была превосходная хозяйка, и они могли съ большимъ комфортомъ пробавляться, по крайней мр одинъ годъ, тми денежками, которыя она выручила за двухъ рысаковъ, проданныхъ бдному Джою. Не представлялось никакого случая обратить въ наличныя деньги пистолеты Родона, золотой погребецъ и его шинель на собольемъ мху. Бекки сдлала изъ шинели прекрасную шубу для собственнаго употребленія, и щеголяла въ ней на публичномъ гуляньи въ Булонскомъ лсу. Интересно было видть восхитительную сцену, открывшуюся между нею и супругомъ, когда они, посл побды, соединились первый разъ въ Камбрэ, и когда Ребекка принялась выгружать изъ-подъ своей подкладки карманные часики, брильянты, банковые билеты, золотыя цпочки и другія бездлки, которыя она скрыла такимъ-образомъ, на случай бгства изъ бельгійской столицы. Милордъ Тюфто былъ въ очарованіи, и Родонъ Кроли, заливаясь восторженнымъ смхомъ, клялся, что супруга его драгоцнне всхъ сокровищь въ мір. Ребекка расказала вс подробности своей торговли съ Джоемъ, и при этомъ остроуміе ея доходило до самой крайней степени совершенства.
Успхъ ея въ Париж былъ замчателенъ. Француженки были отъ нея въ восторг и превозносили ее до небесъ. Она говорила на ихъ язык въ совершепств, и вдругъ усвоила ихъ граціозность, живость, ихъ изящныя манеры. Мужъ ея былъ глупъ, но это не бда: скучный мужъ въ Париж — лучшая рекомендація для его жены. Родонъ былъ наслдникомъ богатой и умнйшей миссъ Кроли, которой домъ, въ послднюю эмиграцію, былъ открытъ для французскаго дворянства. Всюду и всегда принимали супругу подполковника Родона, и одна знатная Француженка, бывшая въ короткихъ сношеніяхъ съ миссъ Кроли, писала ей между-прочимъ:
«Почему бы вамъ, незабвенная миссъ, не пріхать къ намъ въ Парижъ, гд теперь мы имемъ удовольствіе видть вашего племянника и прекрасную племянницу? Свтская молодежь безъ ума отъ очаровательной мистриссъ Кроли. Мы вс любуемся на ея замчательную красоту; и остроуміе прелестной Ребекки живо напоминаетъ намъ несравненную миссъ Кроли. Monsieur imb'ecile вчера обратилъ на нее вниманіе въ Тюильри, и вс наши красавицы завидуютъ ея блистательнымъ успхамъ. Еслибъ вы видли бшенство и досаду какой-то глупой миледи Барикрисъ (ея токъ, тюрбанъ и павлиньи перья красуются на всхъ собраніяхъ), когда герцогиня ангулемская, подойдя къ мистриссъ Кроли, какъ вашей prot'eg'ee и милой дочери, благодарила ее, именемъ Фравціи, за вашу благосклонность ко всмъ нашимъ несчастнымъ эмигрантамъ! Она бываетъ во всхъ обществахъ, на всхъ балахъ — на балахъ, да, но не танцуетъ — и какъ интересна эта юная красавица, окруженная мужчинами, и которая уже скоро должна быть матерью! Какъ умилительно говоритъ она о васъ, о своей матери и покровителъниц! Слезы невольно прорываются изъ глазъ, когда слушаешь ее въ эти минуты. О, еслибъ вы знали, какъ она любитъ васъ!.. Но мы вс любимъ нашу милую, добрую, незабвенную миссъ Кроли.»