Бедный Павел. Часть 2

Я выехал из Медного уже в более хорошем настроении, чем то, в котором отправился из Петербурга. Нервничал я, хотя даже от себя это скрывал. А то, что я начал волноваться по пустякам — уже минус. Ну, не получилось бы с говяжьим салом, ну не вышло бы у Осокина — никто бы не умер. Начали бы искать ошибку, нашли, исправили. А я вот нервничал… Ой нет — с Прасковьей надо что-то решать. Не могу я так. Уж лучше никак, чем так…

— Ваша милость желает кофе? — слуга вежливо наклонился к сидящему за маленьким столиком Лобову.

— Да, будьте любезны! И пирожное a la Prince noir [87] . — Алексей редко заходил в Чёрный принц, как назывались салоны де Водрёя, по крайней мере, в Страсбурге. Пока был в Париже, захаживал, а теперь… Ну что ему делать здесь? Пить кофе, или вспоминать вкус сбитня и кваса? Покупать фарфор, стекло, мыло и тому подобное? Или приобретать консервы? Он располагает достаточными средствами, чтобы питаться в трактирах. А баловство ему ни к чему — надо заниматься наукой и изучать чужие умения.

87

Чёрный принц (фр.)

Но сейчас ему настоятельно посоветовал заглянуть в этот салон русский консул в Штутгарте, к которому молодой человек заехал по дороге в Голландию. Лобов пожаловался консулу на свою неудачу в общении с генералом Грибовалем [88] , который предложил проект реформирования французской артиллерии. Идеи Грибоваля был чрезвычайно близки Лобову, и Алексей хотел ознакомиться с его проектом для сравнения со своими мыслями. Однако Жан-Батист, сначала хорошо принявший молодого артиллериста, прославившегося в недавней русско-турецкой войне, узнав о предмете его интереса, общение полностью прекратил.

88

Жан Батист Вакет де Грибоваль — (1715–1789) французский артиллерист. Фельдмаршал-лейтенант австрийской службы во время Семилетней войны, генеральный инспектор артиллерии Франции. Создатель т. н. «Системы Грибоваля» по реформированию французской артиллерии.

Свой проект реформы, который уже давно был одобрен на высшем уровне, но в армии не внедрявшемся из-за интриг консервативных вельмож, он считал секретом, принадлежащим Франции, и делиться им с русским офицером категорически не желал. Более того, после своего очевидного интереса к этому проекту сам Алексей явно попал в сферу внимания французских служб безопасности, и ему было недвусмысленно указано на нежелательность его дальнейшего нахождения во Франции.

Консул выслушал его и, надолго задумавшись, порекомендовал Алексею явиться к нему через неделю за инструкциями. Лобов с нетерпением ждал назначенного дня и прямо с утра пришёл к консулу. Тот встретил его с улыбкой, понимая горение молодого человека, и направил его в Страсбург, где в заведении де Водрёя он должен был провести полчаса с полудня 23 января 1776 года. После чего Лобов и получит дальнейшие инструкции. Как и когда консул не знал и только посоветовал Алексею не нервничать и выполнять указания из Санкт-Петербурга.

Вот сейчас Лобов сидел в салоне, пил кофе и ждал непонятно чего. Люди заходили и выходили, спрос на русские товары был высок даже в Страсбурге. Помещение было достаточно обширно, в нём стояли несколько столиков, где клиентам предлагали напитки и закуски, по стенам были расставлены стойки с товаром, и сновали продавцы и прислуга. Салоны де Водрёя были олицетворением роскоши и неги, и Алексею было совершенно несложно слиться здесь с толпой праздношатающихся богатеев.

В салон вошёл высокий хромой баварский офицер и громко потребовал русского мыла. Вежливый продавец рассказал ему о существовании королевского запрета на ввоз во Францию этого продукта. Баварец начал громко ругаться, заявляя, что он привык мыться только самым дорогим и изысканным мылом и считал Францию цивилизованной страной, а здесь такое творится!

Продавец виновато посоветовал тому переехать через границу и купить всё, что ему нужно в маркграфстве Баденском, а вот сидевший тут же богато одетый дворянин с хохотом посоветовал недовольному покупателю поискать запрещённый товар в мелких лавках в городе. Иностранный офицер поблагодарил советчика и, ворча, покинул салон.

Потом заглянула хорошо одетая дама с гнусавым голосом и долго торговалась за красивый фарфоровый набор на две персоны. Время, которое Алексей должен был провести в салоне, истекло, и он в непонимании покинул гостеприимное заведение. Молодой человек шёл к Илю [89] , пытаясь привести свои мысли в порядок, и вдруг откуда-то раздался голос:

89

Река, на которой стоит Страсбург.

— Алексей Артемьевич! Не спешите Вы так! — русский язык, звук шёл почему-то сверху — Алексей обеспокоенно закрутил головой, — Да, не волнуйтесь Вы! Я за стенкой! Не мог же я подойти к Вам прямо в салоне!

— Фу ты! — усмехнулся своему непониманию Лобов, — За стенкой! Но Вы меня видите?

— Безусловно! Через щель. Присядьте на камень, надо, чтобы никто не заподозрил, что мы разговариваем.

— Конечно! Как Вы меня нашли?

— Следил от салона. Вы меня не узнали?

— А должен был?

— Я-то вас узнал. Мы встречались в корпусе. Это значит, что я хорошо скрываюсь…

— Подождите, Вы — тот баварец… Сейчас-сейчас…

— Не напрягайтесь, Алексей Артемьевич. Я занимался с Вами языками, как допущенный нижний чин…

— Сидоров! Герой Рябой Могилы!

— Вспомнили всё-таки!

— Это было сложно, Вы непохожи…

— Я был тяжело ранен. Остальное — просто маскарад. Итак, довольно воспоминаний — к ним мы вернёмся на родине! Разъясните мне Ваши проблемы с генералом, пожалуйста. Мне поручено помочь их решить. — Лобов пустился в объяснения.

— Хм… Значит, сам Грибоваль Вам отказал… Так, а у него есть план организации артиллерии? Или он просто источник идей?

— Есть, у него в рабочем кабинете в его доме. Но дом охраняется — фельдмаршал очень беспокоится за сохранение тайны.

— А король, говорите, одобрил его план?

— Да, одобрил, причём ещё дедушка нынешнего — Людовик Возлюбленный [90] , но начальник артиллерии, генерал де Вальер, не допускает его внедрение, ибо предлагаемые изменения противоречат воззрениям его покойного батюшки.

90

Людовик XV — (1710–1774) король Франции с 1715 из династии Бурбонов.

— Понятно… Что же, попробуем помочь. Этот план важен лично для Вас?

— Нет! Нисколько! Я, конечно, очень хотел бы его увидеть, но больше он пригодится в Петербурге. Оружейная палата Петра Ивановича Мелиссино готовит подобный проект и у меня уже несколько раз запрашивали моё мнение по ряду вопросов. Мне кажется, что решения Грибоваля во многом помогут именно в этой работе.

— Я вас понял… Так, слушайте дальнейшие инструкции. Проведёте в Страсбурге ещё три дня. К Вам прибудет курьер из Парижа с секретной депешей. Как только Вы её получите, быстро помчитесь в Гаагу к нашему посланнику. Если Вас будут преследовать и пытаться это письмо отнять — посопротивляйтесь для приличия и отдайте его. Оно написано исключительно с целью обеспечить оправдание Вашего нахождения в Страсбурге. Понятно?

— Да, но…

— Вы же собирались потом отбыть в Англию? Из Гааги это будет вполне удобно. Пока всё, Алексей Артемьевич! Не могу рассказать Вам большего — буду думать. Что-то считаете нужным добавить?

— Нет, всё понятно.

— Ну, тогда, не смею Вас больше задерживать, господин секунд-майор! Не поминайте лихом.

— Что же, Андрей, спеши к своей молодой жене! — Кривонос широко улыбался другу, а Андрей Разумовский всё ещё не решался бросить дела и отправится домой.