Бедный Павел. Часть 2

А для того чтобы ситуация с финансами у нас наладилась, мне надлежало активно заниматься проблемами доходов. В окрестностях Петербурга прекрасно работали императорские фарфоровый, стекольный, гранильный и шпалерные заводы. Фактически их благополучие брало своё начало в деятельности покойного Ломоносова, который наладил технологию производства, вырастил мастеров, организовал работу, да ещё и подготовил преемников для руководства мануфактурами.

Однако же в деятельности каждого предприятия были проблемы, которые мог решить пока только я, ибо настоящую замену Теплову в деловых вопросах я ещё не нашёл. Да, наш фарфор, стеклянная посуда, зеркала отлично продавались за рубежом. Но спрос на эти товары рос, и требовалось озаботиться расширением производства.

Наш фарфор набирал всё большую популярность в Европе, благодаря деятельности Лейбовича и своему качеству, с которым уже не мог конкурировать Мейсенский [71] . Европе требовалось больше нашего Виноградовского фарфора, и его туда отправляли уже за счёт продаж внутри страны. На фоне такой популярности мы могли начать там торговлю и более дешёвым фаянсом. А если учитывать тот интерес, который начал испытывать просвещённый мир к нашей системе водопровода и канализации, где немалую роль играли керамические трубы, что производились на этом же заводе, то увеличение выпуска товара было просто необходимо.

71

Мейсенский фарфор производился на мануфактуре в Саксонском городе Мейсен, в Европе считался самым дорогим и изысканным.

При этом фарфоровое производство начало испытывать серьёзные проблемы с сырьём. Глину для фабрики возили аж с Гжели и Чебаркуля, и транспортировать растущие объёмы материалов стало уже сложно. Необходимо было решить вопрос с переносом части производства ближе к источникам сырья, без этого увеличить выпуск было нереально. Так что пришлось отделить большую часть производства фаянса и перевести его в Гжель. При этом было непонятно, насколько нам хватит разведанных запасов белой глины.

Со стеклом ситуация также была непростая. Здесь, правда, сырья пока хватало, посуда, витражи, которые делались совместно с мозаичной мануфактурой, даже зеркала ещё спокойно производились в необходимом числе.

Однако у нас были уникальные перспективные технологии изготовления стекла, которые требовали долгой доработки. Первая с отливом крупных листов на платформе из жидкого олова. А вторая — прессование расплавленной стеклянной массы в формы. Обе идеи сулили прекрасные результаты, но пока были весьма сырыми и давали неприемлемо много брака. Цильху, который руководил мануфактурой, стало сложно заниматься одновременно разработками новых технологий и управлением массовым производством.

Также рос спрос на стекло внутри страны, особенно в Москве. Его пытались удовлетворить частные производители, однако результат их работы был весьма далёк от того качества, что давала Императорская мануфактура. Логичным было бы перенести часть производства, которая занималась более дешёвым товаром, ближе к Москве, а опытное и элитное оставить в Петергофе. Так что около города Клин, где были качественные пески, была заложена новая Императорская стекольная мануфактура.

Мозаики у нас были уникальны и прекрасны, и путь они пока не снискали себе такой популярности, как наша посуда, но у них был отличный потенциал в дворцовой и церковной росписи. В первую очередь я начал работать над увеличением зарубежных продаж нашей стеклянной живописи. Мною была заказана мозаики «Битва при Лейтене» [72] и «Битва при Азенкуре» [73] , которые я подарил дядюшке Фрицу и английскому королю Георгу.

Вечной проблемой в любимом деле у Ломоносова было отсутствие во всём мире готовых художников, понимающих специфику мозаики. Но он всё-таки успел подобрать учеников Академии художеств из наиболее невостребованных, отправить их в Италию на учёбу, а потом хоть чуть-чуть объяснить, что он от них хочет. Так что, пусть я и ждал от этих мозаик большего, но результат был вполне приличный и, это главное — эффектный. Будем надеяться, что такие масштабные работы получат своё признание и основное — спрос со стороны европейцев.

72

Битва при Лейтене — сражение Семилетней войны, состоявшееся 05.12.1757, в котором Фридрих Великий с 32-тысячной армией разгромил 80-тысячное войско австрийцев во главе с Карлом Лотарингским.

73

Битва при Азенкуре — сражение Столетней войны, состоявшееся 25.10.1415, в котором английская армия Генриха V разгромила превосходящие силы французов.

Со шпалерным же производством всё было для меня совсем неочевидно — не интересовался я раньше им. Пришлось серьёзно разбираться. После изучения результатов трудов наших ткачей я понял бесперспективность этого производства в таком виде, как оно у нас работало. На шпалерной мануфактуре, которая уже более десяти лет размещалась в Петергофе, выпускали нечто подобное мозаикам — масштабные тканые произведения. Ломоносов этим проектом не занимался так серьёзно, как остальными, и не наладил здесь работу, а также не подготовил преемников.

Однако он смог частично механизировать процесс, приняв за основу машину француза Вокансона [74] , но закончить проект Михаил Васильевич не успел. Также он начал работу над красителями, которыми заинтересовался незадолго до смерти. Здесь тоже прорыва не случилось. Хотя и в таком виде у нашей продукции уже были очевидные плюсы по сравнению с европейской. А именно: относительная дешевизна производства и несколько ярких красок, которые при должном умении могли дать цвета, не выгоравшие много лет.

74

Машина Вокансона — первый механизированный станок для изготовления узорчатых шелковых тканей, изобретённый знаменитым французским механиком Жаком де Вокансоном в 1745 г.

Однако не было мастеров, что свели бы всё воедино, и не было хороших художников, которые могли создавать картоны, что использовались, как и в мозаичном деле, для создания рисунка изделия. Переместить же художников из мозаичной мастерской на шпалерный проект было бессмысленно — специфика здесь совсем иная. Да и место для таких вещей на европейском рынке сейчас было плотно занято.

Вот пришло мне в голову, что, как и в случае с фарфором, стоит отойти вначале от премиального производства в сторону более дешёвого. У Ломоносова с фарфором дела пошли только после того, как завод начал работу над более массовым продуктом — фаянсом, который, и по сею пору, приносил неплохой доход от продаж, хотя сначала за рубежом он и не продавался. Академик тогда отработал технологию на крупном производстве, только потом начал улучшать штучное.

Так вот, почему бы и в части шпалер нам не создать массовое производство тканых обоев, которые могли занять свою нишу именно за счёт дешевизны и стойкости? Здесь же мне на ум пришло и производство обоев бумажных, которое в России сейчас отсутствовало. У нас же есть прекрасное, одно из наиболее передовых в Европе, производство бумаги! Пусть оно и специализированное — для печати ассигнаций, но технологии-то уже есть. Требовалось лишь их адаптировать для массового производства.

На этот участок были переведены два молодых специалиста из бумажной мастерской печатного двора, тяготевшие к экспериментам, а также был отправлен вернувшийся из Европы Кулибин. Иван Петрович, креатура Ивана Эйлера, получил основное образование в знаменитом Марбургском университете, а потом ещё два года прожил в Англии, где изучал тонкости механизмов. Эйлер хотел его оставить при себе в качестве специалиста по машинам, но я решил, сначала дать ему определённый участок, чтобы понять его действительный уровень.

Художников же картонистов, что были в штате шпалерной мастерской — ещё молодых парней в количестве пяти человек — я решил отправить на обучение на четыре года в экзотические страны. Двое поехали в Китай, двое в Персию, а один в Турцию. Дипломаты наши получили указание пристроить их к местным художникам для обучения и следить за судьбой живописцев до возвращения домой.

— Михаил Фёдорович! Григорий Николаевич! Прошу Вас, присаживайтесь! Разговор нам предстоит долгий! — я указал Соймонову и Теплову на стулья за столом в своём кабинете. Те чинно расселись. — Итак, я позвал вас поговорить о задачах, которые вам предстоит решить на Урале.

— Мне как мне кажется, цель моей поездки в основном ясна! — начал Соймонов.

— Михаил Фёдорович! Вам надлежит выступить в первую очередь советником Григория Николаевича, который обладает огромными знаниями в части законов наших и делах денежных, однако мало что понимает в выплавке железа. — я дружески улыбнулся своим гостям.

— Советником? — искренне недоумевал Соймонов, — Необходимо ли тогда моё личное присутствие в данной поездке? У меня есть достаточное количество специалистов, кои могут оказать содействие Григорию Николаевичу…