Бедный Павел. Часть 2

Прибыл с докладом Щепин. От него ждать новостей не стоило — казалось бы, рутинный отчёт, а новости были.

— Ваше Высочество! Павел Петрович! Я хотел бы доложить об открытии доктора Карла Ивановича Шутена, который он представил на ежегодной коллегии Медицинского общества при Лекарском приказе.

— Это настолько грандиозно, Константин Иванович?

— Более чем! Это невероятно! Это просто…

— Понял-понял, Константин Иванович! Давайте же перейдём к сути этого открытия!

— Карл Иванович выяснил, что разносчиком эпидемий чумы вступают блохи и вши. Он доказал, что при уничтожении этих насекомых, путём мытья тела, прожигания одежды или окуривания её серой и серной же дезинфекции жилья — чума дальше не распространяется! Его опыты подтверждены многочисленными свидетельствами и, безусловно, справедливы! Мы победим чуму! — Щепин был, безусловно, талантливым организатором, причём эпидемиология была одним из его коньков. Оспа уже отступала, теперь, похоже, настала очередь чумы.

— Это — замечательно, Константин Иванович! — я встал из-за стола и начал расхаживать по комнате. Со вшами мы боролись, конечно, гигиена вообще была одним из главных инструментов нашей медицины, но то, что эти насекомые переносят чуму, я даже не догадывался — не было чумы в моём будущем! Боролись мы со вшами просто частым мытьём, а вот про организацию стирки белья в зонах эпидемии мы и не подумали! А про прокаливание одежды, тем более! Господи, ну я же слышал про этот метод! Что мне мешало вспомнить об этом! Может и Маша тогда бы не умерла! Так, спокойно. Что я ещё помню о вшах?

— Константин Иванович, а тиф он так не пробовал предотвращать?

— Тиф, Павел Петрович? — Щепин явно пребывал в недоумении.

— Да, тиф, Константин Иванович. Армия болела в турецкую войну в основном тифом, кровавым поносом и чумой. Понос, благодаря Вашим мерам по поддержанию гигиены, почти побеждён. Тиф и чума встречались нечасто, но встречались, и мы боролись с ними карантинами. Так вот…

— Понял, Ваше Высочество! Я не догадался…

— Да-да, подождите. И второе, он, надеюсь, не уверился в том, что чумой можно заразиться только через блох и вшей?

— Но его опыты…

— Его опыты, драгоценный Константин Иванович, показали, что таким образом чумой заражаются в большинстве случаев, и только! Однако он наверняка есть и другие способы передачи болезни. Я могу сразу предположить, что зараза каким-то образом передаётся через кровь — ибо блоха кусает сначала одного, потом другого. Да и отличный результат использования в прошлом чумных масок и окуривания говорит, что здесь что-то не так.

— Я, Павел Петрович, всё-таки настаиваю, что чума, которая буйствует на наших просторах, передаётся именно так! Возможно, что имеет место другая болезнь, которую, в силу своих малых знаний о ней, мы также называем чумой, с другим способом передачи. Но пока мы её здесь не встречали.

Аргументировано он выступал, твёрдо. Всё понимал, но упрямился. А я что? Я про чуму в прошлой жизни только в Декамероне читал, давно это всё было… Меры он предлагал правильные — чистота да порядок нужны. В армии еженедельную баню и ежедневную помывку сделать непременными, даже в походах и на манёврах, обеспечить регулярную стирку и прожигание одежды, ввести обработку складов и арсеналов от насекомых и грызунов. Для этого создать специальные войсковые части, что будут сопровождать войска в походах и учёбе, и обеспечивать чистоту.

Чумному ертаулу меры по борьбе с насекомыми принимать в первую очередь, вещи при невозможности быстрой обработки безжалостно сжигать, ещё не заразившихся принудительно мыть и стричь. Серу, чей дым смертелен для насекомых и грызунов, выдавать в части и учить её правильному использованию.

Молодцы, всё правильно придумали… Единственное, что мне в голову пришло, это указать на необходимость усиления санитарной обработки на въездных карантинах, которые решено было увеличить. Серным дымом постановили окуривать ввозимые товары, включая продовольствие.

А самое интересное, Шутен просил об устроении лаборатории, где он хотел изучать болезни и методы противодействия им. Я вспомнил про чумной форт в Кронштадте, о котором что-то слышал в детстве. Жаль, что сейчас такой вариант не пройдёт — Балтика ещё не настолько наша, чтобы там лаборатории ставить, да и фортов там пока нет, море одно…

Но идея была уж очень интересна, остров в нескольких вёрстах от берега — это же единственный верный путь изоляции такого опасного заведения, блохи по воде ещё скакать не научились, да и крысе столько не доплыть. В общем, подумали-подумали и на Зеленецких островах на Ладожском озере был построен форт Доронин, где и разместилась опытовая чумная станция доктора Шутена.

Глава 18

Отчёты-отчёты, совещания, доклады — всё шло своим чередом. Новости были как приятные, так и не очень. В частности, Фёдор Орлов доложил о невозможности перевезти в этом году к Охотску более десяти тысяч переселенцев — Панин и Шелехов просили пушки, в том числе корабельные, якоря, порох, ядра, свинец, инструменты, припасы, а на пути к Охотску ещё были проблемные места — сколько одних рек на дороге да горных перевалов. Мостов сейчас через ту же Волгу или Лену не построить — таких технологий нет, так что, коли разлив или ледоход, то переправа останавливается. В общем, в этом году ну никак больше не провезёшь — грузы главнее, без них всё потеряем!

М-да, вот оно отсутствие опыта в организации перевозок на такие расстояния. Да и населения на Охотском тракте маловато. Самое слабое место, конечно, за Алданом — горы, мелкие речки, бедные земли, холод. Никак там нашим крестьянам не выжить. Ссыльными только и заселять, пусть хоть на время, вроде как вахтовики в будущем. Может быть, кто и приживётся там. Охота, рыбалка, картошка может расти — чем плохо-то…

Итак, решено, теперь всех ссыльных туда слать будем. А вообще-то, нормальный путь на восток нужен, по этим буеракам на Охотск дорого и долго возить. Когда на Камчатке и Аляске людей много будет жить — точно не наездимся. Амур нам нужен будет — он дорога широкая, но пока к Цинцам лезть никак нельзя — народу у нас там ещё мало, возить боеприпасы и войска далеко, китайцы просто задавят нас. Так что, нечего тут мечтать — нам по Охотскому тракту ещё долго ездить, надо его обустраивать.

Отчёты из генерал-губернаторств. Здесь всё хорошо и даже очень. Почти всё, что планировали по Малороссии — сделано, оставался только вопрос Запорожской Сечи. Это казацкое войско находилось глубоко внутри страны, границы уже ушли далеко, и положенные функции пограничной охраны нести им стало невозможно. По принятому Уставу службы Войска Запорожского казаки должны были переехать к новым границам государства нашего. Местная старшина свой Устав приняла радостно, всяческие блага получила, а вот исполнять свои обязанности, а особенно по переселению на неосвоенные земли, желанием совсем не горела, считая этот вопрос необязательным.

Сам Румянцев готов был принудить казаков к исполнению приказа о передислокации силой — уговоры его приняла, дай бог, треть местных, которые покинули свои курени и спокойно переселялись в низовья Килийского гирла Дуная, на нашу новую границу. Однако здесь против выступал Потёмкин — он рассчитывал убедить близких ему по духу подданных империи переехать на новые земли, благо для этого всё было организовано. Его письменные увещевания пока были безуспешны, но к лету, как закончится распутица, он собирался лично прибыть в Сечь и этот вопрос закрыть так или иначе.