Бег времени. Тысяча семьсот

– О! «Звонок»! – радостно воскликнула Лесли и остановилась на канале, где шел какой-то фильм в темно-сине-зеленых тонах.

– Жуть, а не фильм. Помню, после просмотра в первый раз, мои друзья подшутили, позвонив из другой комнаты. Чуть в штаны не наделал! – Рафаэль сидел, облокотившись одной рукой на диван, в полуобъятиях держа Лесли и играясь с ее белокурыми волосами.

На экране девушка пыталась выяснить у мальчика, почему тот нарисовал детский рисунок:

– Эйдан, почему ты нарисовал этот дом?

– Она мне так сказала.

– Кто тебе сказал?

– Девочка.

– Ты с ней общаешься?

– Она мне показывает картинки.

– И лошадей.

– Она боится конюшни. Она теперь живет в темном страшном месте.

И снова таинственные кадры моря… Джулия поежилась и обратилась к Рафаэлю с Лесли:

– Ребят, пожалуйста, переключите, – в ее голосе слышалась отчаянная мольба.

– Конечно! – испугалась за нее Лесли и быстрее начала жать на кнопки пульта.

– А про что фильм? – мне показалась странной реакция Джулии на эти кадры.

– Ты не смотрел «Звонок»? – Лесли опять удивилась на мою неосведомленность, напомнив, как мы сидели в кафе и она пристыдила меня, что я не смотрю сериал про путешественника во времени.

– Нет. И не надо делать такое лицо! Просто расскажи, про что был фильм.

– Про девочку-призрака, которая живет в кассете. Кому покажешь кассету, тот умрет через семь дней. Она еще звонит жертве после просмотра кассеты и страшненьким осипшим голосом, как после ангины, говорит: «семь дней, тебе осталось семь дней».

– Что ты сказала?

– Семь дней.

– Не это! – мой мозг зацепился за фразу Лесли, как будто я держал в руке ключ к желанному замку. – Что ты сказала в начале.

– Девочка-призрак, живет в кассете…

– Вот оно! – я вскочил с дивана под удивленные непонимающие, что со мной происходит, взгляды друзей. – Я изначально все неправильно рассматривал. Не «я - дом Бенфорда – портрет», а «я - Гвендолин – портрет». Она жива! Просто ее душа связана с портретом!

На меня смотрели три ошалевших пары глаз, в которых четко читалось «ты сошел с ума».

– Ну как вы не понимаете?! Как там, на одном сайте сказано? Ворона связывали с огнем, дымом, битвой и смертью. Лесли, ты же сама мне говорила, что Гвен могла общаться с призраками! – я обратился к блондинке в немом крике, чтобы она поняла меня. Она смотрела, не отрываясь, и не понимая. И тут до меня дошло, что ни Лесли , ни Рафаэль вообще не в курсе дел.

Когда я заканчивал рассказ на часах был час ночи. И уже не просто читалось в их взгляде, что я сошел с ума, а пару раз озвучивалось.

– Ты хочешь сказать, что Гвендолин, когда умерла в 18 веке, просто, как это объяснить, застряла в межвременье, в таймлессе? То есть, ее душа была на протяжении нескольких веков отдельно от тела в портрете или у портрета. А сейчас, когда, наконец, появился ты и тело Гвен в больнице, и портрет, ее душа-призрак активировалась и просит о помощи? – из уст Лесли эта теория была не просто безумна, ее можно было смело вносить в мою историю болезни перед диагнозом психиатра «маниакально-депрессивное расстройство с признаками шизофрении».

– Да. Именно так.

– Окей… - протянула Лесли и обернулась на Джулию, пытаясь найти у нее такие же признаки съехавшей крыши.

– Ну, в принципе, логично, наверное, - замялась Джоконда. – Ведь все это началось две недели назад, как раз после твоего возвращения с ней.

– Тогда, что нам делать? – включился Рафаэль в разговор. – Нам обращаться к сатанистам или к экзерцистам? Ритуал надо какой-то делать?

– Не знаю… - замялся я.

– Ну, если все это происходит в моем доме у портрета, то логичнее туда отправить тело Гвендолин. – Джулия, по-моему, сама обалдела, что она всерьез рассуждает и предлагает идеи по возвращении души в тело. – К тому же, через три дня портрет увезут к покупателю. Сегодня отец звонил, сказал, что покупатель настойчиво ускорил дело продажи, что уже послезавтра будут переведены деньги.

– Тогда проще картину привезти в палату, чем Гвендолин к тебе. Может все дело в портрете, а не только в доме Джулии. В принципе, мы ничего не теряем, если сделаем это. Вдруг Гидеон прав? Я уже ничему не удивляюсь. – Лесли скрестила руки на груди и откинулась на спинку дивана.

– Нет, - мой голос был глух от страха перед безумием своей затеи. – Гвендолин нужно везти к портрету. Я так чувствую…

– Я всегда знал, что ты чокнутый, – заметил опять Рафаэль про мое психическое состояние. – И как ты представляешь себе это действие?

Я задумался. В принципе я уже знал как, план сам сложился в моей голове, словно кто-то давно оставил его в моей голове до поры до времени:

– Как? Мы выкрадем Гвен.

_______

Иллюстрация к главе: http://radikall.com/images/2014/04/09/9oNwp.png

========== Защити меня. Гидеон ==========

Prot'eg'e – moi

Чем сильнее любовь, тем сильнее страхи.

Гидеон де Виллер

Sommes nous les jouets du destin

Souviens-toi des moments divins

Planants, 'eclat'es au matin

Et maintenant nous sommes tout seuls

Perdus les r^eves de s’aimer

Le temps o`u on avait rien fait

Il nous reste toute une vie pour pleurer

Et maintenant nous sommes tout seuls *

(Placebo, “Prot'eg'e – moi” )

– Можете мне напомнить, почему я это делаю? – донесся слабый голос Джулии с заднего сидения минивена.

– Для того, чтобы спасти душу одной девушки и очистить свой дом от призраков, - последовал ответ от Лесли.

– Ребят, я никого не заставляю. Не хотите – не надо. Сам понимаю, что это безумие.

– Пффф! – рассмеялся Рафаэль, - Я между прочим с тобой к хронографу пробирался через Цербер-охрану. А тут какая-то больница! Ты - мой брат, поэтому я тут.

– А я, так как Гвен моя подруга, практически сестра.

– А я чисто чтобы поржать, слишком скучно мне живется, - и снова это был безрадостный и испуганный голос Джулии.

Машина была припаркована у больницы, мы сидели и пялились на здание, внутренне готовясь к похищению Гвендолин из палаты.