Бег времени. Тысяча семьсот

Гвендолин схватила и, не раздумывая, сорвала сургуч.

– Что ты делаешь? – шокировано прошептал я.

– Какая разница! Всё равно он не прочитает… Не должен прочитать, – она развернула письмо и подошла к окну, с которого лился чистый лунный свет. Я подошел к ней вплотную, вдохнув сладкий аромат незнакомых мне духов с запахом ее тела, и внутри меня поднялась волна желания. Maintenant n’est pas le temps de r'efl'echir `a ce sujet, Gideon*!

Снова щелкнув зажигалкой, чтобы было светлей, мы углубились в чтение. Письмо рассыпалось в слова уничижительной формы: «искренне просим Вас простить», «нам не хватает прозорливости Вашей Светлости», «просим о помощи, как утопающие»… Фальк расшаркивался перед подонком Сен-Жерменом, пытаясь объяснить, почему я прибыл на бал один и почему они не сообщили графу о пропаже Гвендолин сразу же. Читать такую лицемерную фальшь было противно.

– Ага. Вот! – Гвендолин ткнула пальцем в конец письма. Внизу обычной шариковой ручкой, забыв обо всех предосторожностях, была приписка чужой рукой – не дядиной: «Германия. Бремен. Мужской монастырь Святого Марка. Портрет Шарлотты Бенфорд. Сожги!»

– Уитмен, - выдохнул я, озвучивая свою мысль. Гвен кивнула мне. – Кажется, твой учитель беспокоится.

– Беспокоится? – засмеялась она натянуто, махая листом бумаги перед моим лицом.
– Да он в панике!

– Письмо не должно попасть к графу в руки, - внутри меня жгло пламя адреналина, смешанное со страхом. Нельзя допустить ошибки! Нельзя. – Давай сожжём? – я вырвал лист из ее рук и подставил зажигалку к краю бумаги, нервно щелкая запал.

– Нет! – и вот снова лист в руках Гвендолин. – Нельзя!

– Почему?

– Ты забыл про Уитмена! – простая истина, я бы и сам мог догадаться. Merde! Я только что чуть не совершил грубейшую ошибку: Уитмен тогда будет в курсе, что Сен-Жермен не получил письма, а значит догадается, что я всё знаю о нем.

– Точно. Прости… - я ошалело озирался в поисках ответа и ничего не находил. – Что же делать?

Она снова обворожительно улыбнулась, отчего я почувствовал невероятный прилив нежности в ответ. Как же Гвен была красива! И как любима мной. Интересно, насколько сильный между нами был временной разрыв, насколько далеко она из будущего? И, какого черта, где меня носит в это время?

– Я же сказала, доверься мне, – она протянула письмо мне, – Спрячь и постарайся до последнего не отдавать Сен-Жермену. Что ж, милорд, profiter de la vue *. Давай не будем заставлять графа Всезнайку ждать.

Спрятав бумаги, я посмотрел на девушку другими глазами. Можно ли еще сильнее влюбиться в человека? Гвен не переставала меня удивлять. Сейчас в ней было что-то другое, что-то ускользало от меня, какая-то другая тайна и загадка. Может все дело в том, что она из будущего и ей открыты многие тайны? Интересно, мы вместе? Или все еще в ненавистном мне статусе друзей?

Предложив руку, я повел ее на встречу с графом Сен-Жерменом. Наверху лестницы нас уже ждали его люди во главе с Миро Ракоци. Поздоровавшись с ними, мы были сопровождены в залу, где торжественная часть была закончена и гости вовсю отплясывали менуэт. Гвендолин молча держалась на шаг позади меня, либо чуть за мной, будто была напугана всем происходящим. Гул стоял неимоверный, будто взлетал Боинг: люди смеялись, кричали, громко разговаривали, перекрикивая друг друга, огромный оркестр на балконе выдавал пассажи, пытаясь чисто сыграть в этом адском шуме. Люди сновали туда-сюда. Где-то сбоку за колонной зажималась парочка, по крайней мере, женщина наигранно отбивалась от кавалера, постоянно обзывая его шалунишкой и стуча веером по его пальцам. Я невольно улыбнулся, кинув взгляд на Гвендолин: она тоже улыбалась, но другой улыбкой, такой, какой люди улыбаются, когда возвращаются домой. Это кольнуло. Но, в конце концов, она год провела в этом времени, возможно, ей нравился этот век.

– Вам туда, - Ракоци указал в другой конец залы.

– Ты готова? – спросил я у Гвендолин. И опять эта переворачивающая мой мир улыбка, что я самый любимый человек на свете. Жгуче захотелось ее поцеловать, и вновь себя отдернул, что не время и не место.

– Готова, если ты готов, – и мы двинулись по направлению, куда указал Ракоци.

Он стоял на балконе, манерно приняв изящную позу, и с кем-то разговаривал. Я сделал поклон, а Гвендолин без заминки присела в глубоком реверансе. Получив от него царственный кивок, он жестом пригласил нас присоединиться к нему. Поднявшись к графу, я практически осязал нервозность Гвен.

— Дети мои, вы прибыли как раз вовремя, — граф практически удушил меня в объятиях. Казалось, что мы не по разные стороны баррикад, а самые настоящие старые друзья. В отличие от жаркого приветствия со мной, он смерил взглядом Гвен и холодно кивнул. Для него это было сверх нормы, зная его отношение к женскому полу, тем более к Рубину. — Каково ваше мнение, Элкотт? Удастся ли вам разглядеть черты моего наследия в этом красивом юноше?

Он повернулся к разодетому франту, лукаво щурясь от удовольствия.

— По моему скромному мнению, присутствует некоторое сходство в осанке, – по моей спине пробежал холодок, но я старался не показывать этого, вежливо улыбаясь мужчинам. А перед глазами отчетливо возникла кровавая резня в Манор Хаусе. Вот уж с кем бы я не хотел, ни то, что сходства иметь, но и приходиться родственником, так это с Сен-Жерменом!

— И как только сравнивать столь юное лицо с моим, старческим? – граф скривился в самоироничной улыбке. — Года изменили мои черты до неузнаваемости, иногда я вижу в зеркале совсем другого человека. Кстати, разрешите представить: его превосходительство Альберт Элкотт, первый секретарь ложи в наши дни.

Я сразу вспомнил этого человека, которого видел, когда только начал элапсировать:

– Мы уже встречались во время визитов в Темпл.

Первый секретарь начал рассказывать о том, что леди Бромптон имела успех со своей прической, пока его не прервал граф, предложив Элкотту сбегать за выпивкой для нас. Началось! Сейчас граф наверняка потребует отчет.

– Это послание твоему Магистру. В нём содержатся детали нашей следующей встречи, – граф передал мне конверт, ожидая, что я сделаю то же самое в ответ.

– Спешу сообщить, что кровь леди Бергли добавлена в хронограф. Остались лишь леди Тилни, Пол де Виллер и Вы.

– О, если бы он знал, как близки мы к тому, чтобы изменить мир! – заулыбался удовлетворенно граф, кивая в сторону. Я проследил взглядом. Внизу за нами наблюдал Аластер. – Ну, так что? У вас есть бумаги для меня?

– Есть, только я не хотел бы передавать их у всех на виду. Тем более на глазах Аластера, - я наблюдал, как удивление, граничащее с шоком, отразилось на лице графа. – Там что-то важное в них, мне, к сожалению, не сказали и не пояснили. Сказали передать лично вам в руки без посторонних.

Граф покосился в сторону главы Флорентийского Альянса, который стоял хмурой статуей в этом колышущемся море людей и прожигал своим взглядом, ни на секунду не отводя глаз. Я подумал, что графу этого мало, поэтому поспешил дополнить свою ложь новыми причинами.

– Возможно, всё дело в том, что Флорентийский Альянс каким-то способом собрал силы и все еще имеет возможность противостоять нам. В последний раз, когда я был у леди Тилни с операцией, чтобы забрать у нее кровь, меня поджидал неприятный сюрприз. Кто-то донес о нашем плане, месте и времени, на меня напали, избили и оставили без сознания на улице. В моем времени Хранители не на шутку обеспокоены, поэтому они всякими способами пытаются обезопаситься и свести все риски.