Бег времени. Тысяча семьсот

– Попробуйте меня удивить, - граф это сказал с улыбкой, но было ощущение, что передо мной скалится чудовище.

– Ваш преданный слуга Ракоци перепил опиумной настойки, и вместо того, чтобы нас защищать от людей Альянса, пренебрёг всеми правилами приличия и непристойно домогался до мисс Шеферд!
– я с вызовом смотрел в лицо графа. Ни один мускул не дрогнул на его старческом лице, лишь глаза выдавали удивление. – Благо во время подоспела помощь.

– Как неудобно вышло. Прошу прощение, мисс Шеферд, за этот гнусный инцидент. Поверьте, Ракоци не останется безнаказанным, - но я осознавал, что Сен-Жермену плевать на Гвендолин, и он с удовольствием отдал бы ее на растерзание Ракоци где-нибудь в подворотне, но на балу и при свидетелях это бросало на его честь тень. К тому же он понимал, что ему надо играть роль радушного благодетеля путешественников Ложи и Мессии для всего человечества, который предоставит людям спасение от всех болезней.

Я кинул взгляд на Гвендолин, она боялась поднять глаза, смотря себе под ноги и нерешительно стоя у самой двери, будто шаг к центру комнаты и она упадет без чувств.

– Благодарю, милорд. Я уверена, что такого больше не повторится, - прошелестела она, теребя край кружева платья.

– Хорошо, думаю, мы с вами друг друга поняли… - не успел граф закончить предложение, как в дверь ворвались двое вооруженных мужчин. Всё произошло в одно мгновение: Аластер выкинул руку вперед и прижал к себе Гвендолин, а второй, незнакомый мне мужчина, злобно щерясь, выставил клинок в боевой готовности.

Я рефлекторно вытащил оружие и встал в боевую позицию, готовый принять бой, но что моя шпага против его клинка – один удар и она сломается.

– Если двинетесь, клянусь Господом Богом, я перережу ей глотку! – и только сейчас я заметил, что Аластер держал кинжал у горла Гвендолин. Она была бледна, как мел, и, кажется, боялась лишний раз вдохнуть, цепляясь судорожно за рукав врага.

– Аластер, какой опрометчивый, безрассудный ход! – ледяной тон Сен-Жермена пугал не меньше, чем лезвие у горла Гвен. – Поздравляю, впервые вы себя подставили на растерзание моих людей. Бросьте это дело! Бегите и молитесь, чтобы остаться в живых.

Аластер нервно покосился на дверь, после чего расхохотался, его рука от смеха запрыгала, грозя в приступе смеха повредить кожу девушке.

– Кто? Кто придет на подмогу? Дайте угадаю! Ракоци, который валяется внизу от своего пристрастия к опиуму? Или остатки тех, кто ждет приказа Ракоци, напившиеся со служанками внизу? А может он, - Аластер кивнул на меня, - Со своей шпагой против клинка Джозефа? Мне кажется, это вам надо бежать и молиться, граф Узурпатор.

– Вы думаете, убив девчонку, вы остановите меня? – Сен-Жермен уже не скрывал своего гнева под маской спокойствия. А меня всего трясло от страха за Гвендолин.

– Только тронь ее, паршивец, только тронь… - но мой яростный шепот был встречен безжалостным взглядом убийцы. Он легонько нажал на лезвие, и тут же из-под него по изящной тонкой шее девушки побежала багровая струйка. Гвен вцепилась сильнее в руку Аластера и часто задышала от испуга. А я чувствовал, как от страха за неё, немеет тело. Я был на грани того, что бы откинуть шпагу и рухнуть на колени, чтобы умолять о пощаде. Но нет, не дождутся. Если умирать, то стоя.

– Столько стараний и ради чего?
– с отчаянием в голосе прошептала Гвендолин, сильнее вцепляясь в руку Аластера, но, тем не менее, не сводя взгляда с Сен-Жермена.

– А кстати, девчонка правду говорит! Если бы вы хотели нас перебить, то думаю, вы бы давно ей уже перерезали глотку. Что вам нужно? – голос Сен-Жермена загрохотал в гостиной подобно грому.

– Бумаги! Нам нужны бумаги! – Аластер был на взводе, а я в ужасе осознавал, что натворила Гвендолин: она подставила себя, каким-то образом сообщив Альянсу о наших бумагах, чтобы они не достались Сен-Жермену.

– Зачем вам они? Что вы знаете? – Сен-Жермен уже практически кричал в голос, тряся своей тростью.

– Мы знаем, что в них есть ценная информация о вас! И размениваться на такую вошь, как они, - он кивнул на меня, - Не будем. У нас будет еще время убрать всех демонов. Бумаги! Живо!

Я опустил шпагу и достал из рукава письмо Хранителей.

– Гидеон, не смей! – заорал на меня в панике граф.

Я стоял в нерешительности до тех пор, пока Аластер не провел еще раз лезвием по коже Гвен, и новая красная полоса еще больше залила кровью ее шею. На это было невыносимо смотреть.

– Забирайте!

– Гидеон!

– Вы что не видите? Он убьет ее! – он все прекрасно видел. Ему наплевать было на нас. А мне было наплевать на него. Джозеф подскочил и ловким движением выхватил бумаги.

– Прекрасно! А сейчас, я думаю, нам стоит распрощаться, – но стоило произнести Аластеру это, как его напарник Джозеф внезапно вытянулся и начал задыхаться. Я обернулся и увидел графа, который душил его силой мысли – «чертова магия» телекинеза.

– Отдай бумаги! – просипел Сен-Жермен, и Джозеф, уже багровый от удушья, начал поднимать руку с письмом, чтобы вернуть только что отобранное.

– Нет! – Аластер дернулся к Джозефу, забывая про Гвен в своей хватке, и оттолкнул рукой напарника в грудь. Джозеф от силы удара потерял равновесие и, начав заваливаться назад, неуклюже выставил руку с клинком: металл легко скользнул по ребрам Гвендолин, вспарывая платье. Всё было слишком быстро и неожиданно, что никто не успел ничего сделать.

Аластер в шоке уставился на расползающееся пятно крови на теле девушки, выпуская ее из своей мертвой хватки. Гвендолин, охнув, сползла на пол, запутавшись в своих юбках.

– Письмо! Забери письмо! – заорал мне Сен-Жермен, тыча пальцем в Аластера. Я рванул с места, но не за убегающими грабителями, а к Гвен, которая сидела на коленях в ворохе голубого атласа юбок, схватившись за бок.

– Гвенни, как ты?

– Словно только что залезла на колесо обозрения, - ответила она. Было заметно, с каким трудом она глотает воздух, закрывая рану, - Напомни, чтобы в следующий раз я надевала бронежилет, мне не везет в 18 веке.

Не смотря на то, что она храбрится и шутит, меня беспокоила ее рана. Кажется, задета печень, а может и легкое.

– Гидеон! С ней все в порядке! Письмо! Забери письмо!

– Не успею я! – тут уже заорал я, забыв весь этикет. – У нас осталось, как минимум, пять минут!

Лицо графа перекосило от ярости и ненависти к нам. Он ринулся сам из комнаты, оставив нас одних, при этом по пути тростью замахнулся на вазу и разбил ее в мелкие осколки, дав выходу своему гневу. Как только он исчез из комнаты, я схватил Гвендолин на руки и побежал к лестнице.

– Куда вы меня тащите, граф Велидер?
– она закашляла кровью, тем самым заставляя меня бежать быстрее, - Всюду люди!