Бег времени. Тысяча семьсот

– Ты…

Когда-то мне говорили, что друзья – это только твой выбор, от того выбирай того, кто никогда и не подумал бы о том, что мог тебе врать. Друг всегда должен был говорить правду, всеми силами цепляясь за ветку понимания на этом несчастном древе лжи.

Но когда-то другие люди сказали обратное. Что человек умудрялся врать даже самому себе, так какого понимания он мог требовать от кого-то вне собственного эго?

– Ты и есть…

Фальк даже не договорил, опустив руку с телефоном, точно ему обрезали все нитки, а Уайт лишь усмехнулся, поднимаясь на ноги.

– Я слежу за тобой уже больше тридцати лет, а так и не разобрался, притворяешься ты или и вправду идиот.

Он развернулся и направился ко мне, протягивая телефон, в котором уже затихла мелодия.

– Смени мелодию, терпеть не могу эту песню.

– Она потрясающая! – возразила я, сжимая трубку. Фальк же продолжал сидеть у стены, и я уверена, если бы ее там не было, он бы все равно продолжал сидеть так, словно вместо позвоночника ему вшили металлическую палку. Так выглядели люди, которых предали. Они тут же становились стальными, потому что в этот момент ничто другое не смогло бы пробить эту броню. К его везению, именно в этот момент секундомер запищал, напоминая о том, что прошло ровно полтора часа с тех пор, как тот же Фальк отправил меня прямо в кровожадные лапы Сен-Жермена.

Но теперь же моя очередь угнетать неугнетенных, верно?

– Вы никогда не верили мне, как Рубину, но может быть Флорентийский Альянс сможет вас убедить, - говоря, я положила пистолет на пол и подтолкнула его в сторону Фалька, который смотрел на мои действия с плохо скрываемым непониманием.

– Я привык не верить врагам, - все так же гневно ответил он.

– Ваш ли это враг?

– Что ты имеешь в виду?

– Зачем ты вообще слушаешь ее? – закричал Уитмен, но тут же замолк, когда Фальк перевел взгляд на него.

– Флорентийский Альянс никогда не угрожал Темплу. Он лишь требовал прекратить работу на графа Сен-Жермена, разве не так, Фальк?
– продолжала я, но повернувшись в сторону Гидеона, выглядевшего на фоне всего происходящего по-настоящему призрачно. Словно совершенно не участвовал в этой затянувшейся войне. Я ожидала увидеть осуждение, но вместо него увидела лишь решимость. Гидеон кивнул, точно давая мне знак – я могла двигаться в любом направление. И, конечно же, только вместе с ним.

– Я пришла драться не с вами, Фальк, а с человеком, которого вы так долго боготворили! Вы дали ему бессмертие, которое он будет забирать любыми путями, - я протянула палец сторону Уитмена, который, как он считал, незаметно передвигался все ближе к выходу. Его нога застыла прямо в воздухе.

– Куда тебе бежать, Сен-Жермен? – рассмеялся Уайт, возвращаясь к Фальку и перевязывая ему ногу, чтобы тот не истек кровью. Скорая помощь уже была на подходе. Секундомер замер, а значит, все, что я задумала, уже исполнилось. Уитмен – все, кем ему приходилось быть – попал в ловушку.

– Все твои активы перераспределены во все благотворительные компании, которые Флорентийскому Альянсу удалось найти. Все твое имущество было распродано государству или подарено бедным. Твои паспорта аннулированы, потому что ты человек, которого никогда не существовал в природе, - продолжил Уайт, в то время как Уитмен задумчиво смотреть в одну точку.

– Теперь у тебя нет ни гроша. И уж тем более бессмертия. Ты – ноль в воздухе.

А я стала чем-то большим, потому что переросла тугую смесь мести и гнева, я смогла переступить через нее, как когда-то переступала через годы, что стелились у меня перед ногами. Вот она обновленная я.

– Ты убил всех тех, кто был мне дорог в прошлом. Отравил Бенедикта, застрелил Элизабет, задушил Шона и этот список можно продолжать и продолжать. Но ты никогда не сделаешь этого снова.

Потому что я наконец-то была здесь. В правильном месте и в правильном времени. Там, где мне всегда стоило быть.

– О, так значит, ты убьешь меня?

Я усмехнулась в ответ на его ядовитый, полный неверия голос. Конечно же, он не ожидал такого. Никогда удар не мог придти из будущего в прошлое, чтобы догонять его словно ветер. Никогда я, обычная девочка, не могла нанести ему вред.

– Но только ты не настолько прозорлива, как я.

Не успела я понять, что он имел в виду, как в коридоре послышались выстрелы. Один, еще один и целая обойма – словно кто-то пытался пробить стену. Шум настолько отпечатался в моих ушах, что показалось, будто взорвалась Вселенная. А Уитмен тем временем воспользовался ситуацией и подбежал к Фальку, схватил пистолет и выстрелил мне в грудь, заставляя кровь в испуге сначала отпрянуть от сердца, а затем начать впитываться в мое платье. Уитмен тут же перевел пистолет на Гидеона.

– Верни все обратно, - приказал он.

Гидеон же испуганно смотрел на меня, застыв на месте, совершенно не обращая внимания на наставленный на него пистолет. Это было неправильно. Потому что я как никто другой понимала, что Гидеон не принял порошок. Бессмертие не представлялось ему даром.

– Сделай, как он хочет, - прохрипела я, стараясь держаться на ногах. Пожалуйста, сделай, как он хочет. Я не пережила бы еще одной потери.

– Делай же! – Уитмен махнул пистолетом в сторону хронографа и Гидеон послушно направился к нему, делая вид, что вытаскивает из кармана его пиджака камень. Я повернула голову в сторону сидящих у стены Уайта и Фалька и мысленно умоляла их молчать. Потому что любая секунда неудачи привела бы к смерти Гидеона.

Мне нужен был план, только в голове словно выросла бетонная стена. Никаких зацепок. Никаких подсказок.

Но в момент, когда я опустила руки, Гидеон лишь поднял их. Потому что он стоял у хронографа и смеялся, немного грустно, опустив голову. Снял парик и ладонью взъерошил волосы, поворачиваясь к нам, чтобы дать крыльям за моей спиной окончательно раскрыться.

– Вы так и не поняли, граф? Вот та Гвендолин, которая мне нужна. И я буду рядом с ней, не смотря ни на что. И если она решит, что ты заслуживаешь смерти, я буду тем, кто поможет ей нажать на курок.

Когда-то думала, что уже все знаю о любви, но клянусь, в этот момент где-то в центре мироздания взорвалась звезда, поглощая все беды и несчастья, которыми я себя окружила. Взорвалась, чтобы дать мне жить заново.

Гидеон вытащил из кармана вовсе не сломанный рубин, а заряженный кольт, пуля из которого с оглушающим хлопком врезалась в лоб Леопольда Сен-Жермена, потерянного и разбитого во времени. Без имени и титула. Обычного человека, которому не посчастливилось родиться в знатном роду, но посчастливилось иметь хитрость и ум.

Его тело упало на пол вместе со мной. Но если в его глазах отражалась лишь пустота, то в моем все еще были образы всего времени. Помпезности 18 века и уютные вечера 19ого. Революционные крики войны 20ого и неоновые вывески 21 века.

Вся я – напротив того, кто построил мою жизнь.

Но я знала, что еще чуть-чуть и я открою глаза в совершенно новом свете, где все, что я буду знать – это тепло любимого человека. Потому что прекрасно помнила фразу, что если ты идешь через ад, то продолжай идти.