Беглец на задворках Вселенной

– Но он же кот! – нахмурилась бабка. – Он живёт в частном доме! Он обязан ловить мышей! Какой смысл его кормить? Если его кормить, он охотиться не будет!

– Во-первых, ваш кот старенький и городской, он отродясь мышей не ловил. Не хочу вас расстраивать, но вряд ли вообще будет, так как слишком миролюбив, – закрыл я глаза. – А во-вторых… ваш кот – кошка.

– В смысле кошка? – ахнула соседка. – Это кастрированный жирный кот!

– Это кошка. И вовсе она не жирная, а пушистая. К тому же Дымка вчера окотилась. Пять котят, если вам интересно. Поэтому так отчаянно и рвалась из вашего дома, всё искала укрытие, где можно спокойно разродиться. Нашла. Это моя комната. Вернее, остатки того, что когда-то было моей кроватью. Какое забавное совпадение… Я нашёл Дымку, накормил… и она пришла ко мне, потому что поняла, что в моём доме есть для неё еда. Видите, как всё просто! Это банальные животные инстинкты самосохранения… Если то, что считает себя добром, вам не помогает, приходится обращаться за помощью совершенно к иным силам, не правда ли? Ну вот она и обратилась.

– Верните Дымку! – упрямо повторила бабка.

– Не-а, – резко подскочил с дивана я и подошел к насмерть перепуганной таким нежданным перфомансом бабке. – Чёрта с два! Чтобы зверюга опять у вас голодала? Чтобы вы её долгожданных котят утопили? А самое главное… вам же не кот нужен, правда же? Ой, не кот… Вас же беспощадная совесть гложет: маме не помогли, когда она вас звала, просила приехать… А теперь поздно, верно? Понимаю, вы сами не девочка, вам было тяжело. Но… маминым котом, вернее, кошкой, ситуацию УЖЕ не исправишь. Да и не любите вы котов. Вы же собачница со стажем, верно? Так зачем вам Дымка, повторюсь? Или вы что, думаете, ваша мама одобряет, как вы над её любимицей издеваетесь? Она всё-о-о-о видит… – поднял палец вверх я.

Дымка подошла ко мне и принялась доверчиво потираться о штанину, клянча очередной кусочек мяска или колбаски, а потом просто уселась на пушистую попу, выжидательно глядя на меня. Бабка это банальное кошачье поведение восприняла как знак свыше. Типа я такой выразитель кошачьей воли, ни больше, ни меньше.

– Вот уж не знала, что мамина кошка такая злопамятная, – горько заключила она. – И что может кому-то пожаловаться.

– Кошки – очень умные существа, подтвердил я. – Намного умнее людей. Кстати, просто ради справки: ни одна кошка не будет делать того, что ей не нравится. Это собаку можно заставить. А кошку – нет.

– Стер-р-р-рва! – злорадно каркнул Кутх, усевшись на моё плечо. – Пр-р-р-р-роклятая стар-р-р-рая стер-р-рва! Гр-р-рянет кар-р-р-ра небесная! Покайся!!!

Бесспорно, эпично вышло. Я, блин, анимаг в глазах бабки теперь на веки вечные, не иначе. То-то легенда вскоре по посёлку поползёт…

– А моя мама… очень на меня злится? – закусила губу бабка.

Я пожалел доверчивую суеверную женщину.

– Нет. Она понимает, почему вы так поступили. Она же в последнее время вам часто жаловалась понапрасну, капризничала, вот и получилась ситуация, как в известной истории про мальчика-пастуха, овец и волков. Когда на стадо реально напали волки, никто пастуху не поверил, потому что до этого он всех обманывал, верно?

– Так и было, – всплакнула бабка. – Мама постоянно к себе внимание привлекала. Я ей, главное, говорила: давай, переезжай ко мне, раз тебе так плохо, место позволяет! А она ни в какую, мол, умру в своей квартире…

– Отпустите ситуацию. Продолжайте жить. Если вам станет от этого легче, поговорите со священником. Ну или психологом. Это уж кому что. Лично я бы советовал второе.

– Спасибо…

Хлюпая носом, бабка скомкано попрощалась и ушла.

– Это было сильно, – заключил Олег. – А тебе что, правда кошка всё рассказала?

– Дур-р-рак! – каркнул Кутх.

Дымка, самозабвенно вылизывающая свою переднюю лапу, громко фыркнула, ненадолго оторвавшись от своего увлекательного занятия. Я с неожиданным весельем посмотрел на Олега, хватая валяющийся в углу рейнстик:

– Конечно, бро. Именно. Я ж, блин, английский язык в универе еле-еле на «тройбан» сдал, потому что не моё, а вот кошачий прям как второй родной. Русско-кошачья билингва, такой прикол. Я ж Киц. Мя-а-а-у!

Я принялся трясти посох дождя, насмешливо улыбаясь и время от времени мяукая.

– Ты угораешь, что ли? – не поверил Олег.

– Как знать, как знать, – усмехнулся я, швырнув рейнстик на диван. – Да, Дымочка? Пойдем-ка кушкать, моя пушистая прелесть… Тебе много теперь нужно кушкать, верно?

Кошка бодро потрусила к эмалированной мисочке, радостно помахивая хвостом.

– Я, блин, как легендарного Готоку-нэко сейчас в реальности увидела, – призналась Иванка. – Даже не знаю, пугает меня это или нет…

– Кого? – уточнил Олег.

– Духа домашнего очага, котодемона.

– Шпилька, я наполовину кореец, а не японец, – усмехнулся я. – У тебя в голове жуткая каша из разных мифов, суеверий и легенд. Это ты меня пугаешь. Как ты вообще в своем умственном бестиарии ориентируешься? Дикая эклектика же…

Глава 21. Ночные разговоры

Не спалось.

Развалившаяся на надувном матрасе в позе морской звезды Иванка счастливо произнесла:

– Кайф...

– В чём именно заключается кайф? – уточнил я.

– Во-первых, мы, наконец, с тобой на равных. Ты это признал и словесно, и фактически. Мы все внизу. А значит, ты добровольно СНИЗОШЁЛ ДО МЕНЯ.

– Ты порвала мою одежду, сломала наши кровати и порезала матрасы. Считаешь, моё желание спать на надувном матрасе всем скопом ДОБРОВОЛЬНОЕ??? – возмутился я.

– Это не важно. Снизошёл, я буду считать именно так. Ты слева, Женя справа, я в центре. Я сейчас чувствую себя нормальным ребенком: оба родителя дома... и папа, и мама. А я, маленькая, забралась к ним под одеяло, потому что мне приснился кошмар. Но теперь всё хорошо, потому что родители меня защитят.

– Интересная концепция, – усмехнулся Женя. – И кто есть кто?

– Я – это я, – уверенно заявила Иванка. – Я в центре. Ключевая фигура. Без меня никак. Я духовная скрепа нашей семьи...

– Короче, маленький ребёнок.

– Угу.

– Ну а кто из нас по твоей дурацкой концепции мама, а кто – папа?

– А вы подеритесь, чтобы распределить роли. Файт! – заулыбалась Иванка.

– Ну я точно не мама, – хмыкнул я. – Во-первых, я вас всех старше. Во-вторых, Лонг готовит лучше. В-третьих...

– Э, стоп, стопэ! – запротестовал брюнет. – Это что началось? Я не могу быть мамой! Ну никак! Не у меня серёжек половина уха!

– Но у тебя тоже есть проколы! – резонно заметил я.

– У тебя колец на пальцах больше!

– А у тебя есть повязка для волос из «Фикс-прайса» с ушами кролика, и ты ей пользуешься, когда лицо в порядок приводишь.

– Ты! – завизжал Лонг, присаживаясь на матрасе. – Причём тут это? Это просто удобно!

– Ага! – лукаво согласился я. – Ты это всем своим умывалкам и кремам на полочке скажи. Я думал, у Ирки перебор по косметике, но твой комплект впечатляет...