Бегом к алтарю

Дженни могла бы сообщить Мириам, что у Рей-фа, даже когда он свежевыбрит, облик все того же неприрученного зверя, но она лишь сказала:

– Не придумывай лишнего. Он всего лишь отец Синди.

– Давно он потерял жену?

– Она умерла, когда Синди была совсем крошкой.

– Вот бедный парень. – Сострадание во взгляде подруги вскоре сменилось задумчивостью. – Итак, твой ближайший сосед – привлекательный вдовец с маленькой дочерью. Здесь намечаются вполне определенные перспективы. – Мириам одобрительно кивнула.

– Поверь, его интересует исключительно мой участок.

От удивления Мириам заморгала.

– Прошу прощения – как это?

– А вот так. Вчера ночью он заявился с предложением выкупить у меня участок, чтобы за счет этой земли увеличить свой ресторан.

– И что ты ему сказала?

– Что я не заинтересована.

– Ну, так он, похоже, заинтересован. В тебе.

– Я бы ему не советовала думать, будто он может очаровать меня и таким образом заставить продать ему участок, – пробормотала Дженни.

– В таком случае зачем ты согласилась на этот пикник?

Дженни неловко дернулась.

– Вообще-то я и не соглашалась.

– Вообще-то ты и не отказалась, – напомнила Мириам.

– Мне не хотелось разочаровывать Синди.

– Как благородно с твоей стороны.

– Просто вежливо, – неуверенно выдавила Дженни.

– Ну, разумеется, – согласилась с насмешливой улыбкой Мириам. – Ты очень вежливый человек. Даже в высшей степени вежливый человек. И еще – благородный человек.

– Благородный-модный, – выкрутилась Дженни с помощью любимого оборота Мириам. – Давай займемся делом.

Понедельник, по мнению Дженни, наступил слишком быстро. Она тысячу раз за суматошные выходные порывалась позвонить в ресторан Рейфа и отменить обещанную встречу. Но воспоминание о горящем ожиданием взгляде Синди всякий раз ее останавливало. Ей не хватало духу разочаровать малышку.

Речь ведь идет всего лишь о половине дня, убеждала себя Дженни. Ну что может случиться страшного? Да и передышка ей не помешает. Выходные она почти полностью посвятила работе – чертила выкройки новых игрушек, доделывала последнего Мишутку, да и Задиру, плюшевого мишку Рейфа, уже начала чинить.

Занимаясь оторванным ухом Задиры, пришивая его на место мелкими аккуратными стежками, она старалась представить себе, каким ребенком был Рейф. Настоящим разбойником, вне всякого сомнения. Интересно, эта дьявольская самоуверенность дана ему от природы или же он приобрел ее в течение жизни? Были ли у него братья и сестры? А может, он единственный ребенок, как и она сама?

Не очень-то умно с ее стороны так интересоваться симпатичным соседом, напомнила себе Дженни. В ней теплилась надежда, что сегодня пойдет дождь и пикник не состоится. Так нет же, день занялся ясный и солнечный, и ничто не предвещало перемену погоды.

Если уж она намерена отправится на этот самый пикник, то нужно решить вопрос с одеждой – и побыстрее, подумала Дженни, усаживая наполовину готового Задиру на столик. Меньше чем через час появятся Синди с Рейфом. Придется доделать Задиру завтра.

Дженни остановила свой выбор на черных слаксах и свитере с воротником «хомут» из синели цвета неба, с яркими мазками всех цветов радуги – от красного до зеленого. Свободного покроя, почти до колен, этот свитер был одним из самых любимых в гардеробе Дженни. Пара черных замшевых спортивных ботинок довершила ее наряд.

Испробовав несколько способов справиться с волосами – от конского хвоста до пучка, схваченного на затылке заколкой, – она в конце концов остановилась на черной замшевой ленте-повязке. Пусть хотя бы распущенные по плечам волосы не падают на лоб.

К назначенному времени Дженни была готова. Половина двенадцатого. Без двадцати. Ни Рейфа, ни Синди.

Я даже рада, заявила сама себе Дженни. Возможно, пикник отменен. Но при этом она продолжала каждые две минуты поглядывать на часы. Без четверти двенадцать раздался звонок в дверь.

– Просим прощения за опоздание, – извинился Рейф.

– А все потому, что моя Лапка… – начала Синди.

– Лапка? – Дженни перевела взгляд на миниатюрные кроссовки, которые вместе с джинсами и курткой составляли сегодня одеяние малышки.

– Лапка – это ее кошка, – объяснил Рейф. – Она сегодня утром потерялась.

– Но мы ее нашли, – тут же вставила Синди. – Она здорово играет в прятки.

– Прячется она точно здорово, – суховато отметил Рейф.

– Я испугалась, что она убежала, а она спала за занавесками.

– Поближе к обогревателю, – добавил Рейф. – Это создание своей выгоды не упустит.

– Лапка – кошка, папочка. А не это. Ты не должен называть ее это. Котяток у нее уже больше не будет, – прибавила Синди исключительно ради Дженди. – Но она все равно кошка-девочка.

– Ну, конечно, я не сомневаюсь, – отозвалась Дженни.

– Ты можешь прийти к нам в гости и познакомиться с ней, если хочешь, – сказала Синди. – Лапка сама не выходит. Ей дома нравится.

– Я же сказал, эта кошка своего не упустит. Так ты готова? – спросил Рейф у Дженни.

Она кивнула.

Для нее не стало сюрпризом, что Рейф водил мощный джип, автомобиль, практичностью и увертливостью походивший на его хозяина.

Но вот что действительно стало для нее сюрпризом, так это жар, пронизавший ее от прикосновения Рейфа, когда он подсаживал ее в джип. Одну ладонь он положил ей на руку, а другой подтолкнул в спину – и Дженни ощутила отпечаток каждого его пальца, как будто они выжгли клеймо на ее теле. Она даже мурашками покрылась, мгновенно обвинив в этом погоду – довольно-таки неубедительный довод, учитывая, что на улице было не меньше шестидесяти пяти градусов по Фаренгейту.

Устроившись на сиденье, она старательно избегала взгляда Рейфа, чтобы он не увидел ее смятения. Она сосредоточила все внимание на салоне джипа. Дженди слышала мнение, что по состоянию машины можно многое сказать о ее владельце. В этой машине на зеркальце не болтались никакие двусмысленные безделушки. Но Рейф же вдовец с маленькой дочерью на руках, порядочный член делового сообщества… который двигается с бесшумной грацией хищника. Он и сейчас ее продемонстрировал, возникнув в джипе рядом с Дженни так, что она этого и не заметила.