Бегущий по лезвию бритвы
Шрифт:
— Здесь вы ошибаетесь,— возразил Барни.— Они куда ярче! Ярче и чище! — Он хотел было сравнить процесс приема наркотика с причастием,но тут же понял, что этого делать не стоит,— Кэн-Ди принимается обычно целой группой, при этом коллективными становятся и переживания. Так что это далеко не сон, мисс Готорн! Реальность сна абсолютно субъективна, именно поэтому мы и относимся к ней как к иллюзии. Крошка Пэт, в свою очередь...
— Хотелось бы мне узнать, что думают по этому поводу люди, занимающиеся производством Пэт-комплектов! — фыркнула Энн.
— Я могу ответить и за них. Для них это самый обычный бизнес.
— Давайте не будем об этом! — перебила его Энн.— Лучше договоримся о следующем. Я вижу, все ваши надежды так или иначе связаны с Кэн-Ди. В любом случае вы поступите так, как вам заблагорассудится. Я не пытаюсь ограничить вашу свободу. Но пообещайте мне, что вы креститесь и примете причастие в Неоамериканской Христианской Церкви! Вы можете вступить и в другую церковь — я говорю о Первохристианской Всеевропейской Церкви, которая, конечно же, тоже совершает таинства. Единожды поучаствовав в причастии...
— Делать мне больше нечего! — оборвал ее Барни.— Я буду принимать Кэн-Ди или, на худой случай, Чу-Зи. Вот и вся моя вера. Ты склонна верить тому, что идет от века, я же предпочитаю старому новое. И чем новей, тем лучше.
— Если уж быть до конца откровенной, мистер Майерсон,— нахмурилась мисс Готорн,— то основная причина, побудившая меня сокрыть результаты медицинских обследований, состоит в том, что я собираюсь заняться миссионерской деятельностью. Я хочу вернуть в лоно церкви души заблудших, хочу отвлечь их от иллюзорных ценностей, вызванных к жизни Кэн-Ди, и склонить к исполнению церковных заповедей.— Она одарила Барни такой нежной улыбкой, что он не мог не улыбнуться в ответ.— Вы считаете меня глупой? Я могу сказать вам еще одну важную вещь: я нисколько не сомневаюсь, что тяга людей к Кэн-Ди связана с тем, что некогда они лишились благодати, даруемой церковью, остающейся...
— На вашем месте я оставил бы людей в покое,—сказал Барни мягко.
«И меня в том числе,— добавил он про себя.— У меня проблем и без того предостаточно. Только религиозного фанатизма и не хватает».
Впрочем, на фанатика Энн нисколько не походила, скорее наоборот — в ней было что-то на удивление мягкое и привлекательное. И в лице, и в манерах, и в речи. Барни был заметно удивлен этим обстоятельством. Удивляло его и то, что всему этому Энн научилась не где-нибудь в колониях, но именно на Терре, где люди могли думать о чем угодно, но только не о вере.
Феномен этот невозможно было объяснить ни Кэн-Ди, ни коллективными трансами. Вероятно, вера таких людей, как Энн Готорн, каким-то неведомым образом связана со всепроникающим ощущением приближающегося конца света. Страх перед будущим заставлял их искать утешение в религии. Бренности и бессмысленности своего нынешнего существования эти люди противопоставляли жизнь вечную...
«Что касается меня самого,— с грустью размышлял он,— то я, Барни Майерсон, бывший сотрудник компании “Пэт-Ком-плект”, до недавнего времени проживавший в невероятно престижном доме номер тридцать три, уже умер. Меня больше нет... И все же...»
Все же нечто возродилось вновь. Нравится мне это или нет.
— Жизнь марсианских колонистов вряд ли похожа на жизнь терранцев,— проговорил Барни.— Кто знает, возможно, попав туда, я...— Фразы он не закончил. Не хотелось подводить мысль к тому, что его отношение к церкви со временем могло измениться.
— Вы уж договаривайте до конца, мистер Майерсон, — улыбнулась
Энн.— Давайте поговорим об этом как-нибудь в другой раз,— предложил Барни.— Сначала я должен там пожить. И я, и вы. Мы начнем совершенно новую жизнь. Разумеется, если можно назвать жизнью жалкое существование колонистов.— Слова эти он произнес с такой тоскою в голосе, что ему даже стало стыдно.
— Вот и прекрасно,— невозмутимо ответила Энн Готорн.— Тогда и поговорим.
Наступила долгожданная тишина. Барни стал просматривать свежий выпуск газеты, соседка погрузилась в чтение книги. Барни склонил голову набок и посмотрел на обложку. Это был знаменитый опус Эрика Ледермана «Беспутный пилигрим», посвященный жизни колонистов. Книгу давно запретила ООН, и потому достать ее весьма непросто, тем более она стоила бешеных денег. Читать литературу такого рода на борту корабля, принадлежащего ООН, мог только по-настоящему отважный человек. Барни почувствовал невольное уважение к своей соседке.
Он еще раз взглянул на нее и тут же решил, что Энн Готорн — самая привлекательная и обаятельная из всех виденных им доселе женщин. Пусть она излишне худа, пусть на лице нет и следа косметики, пускай одета по меньшей мере странно. Впрочем, одежда сейчас ничего не значила. В конце концов, и он, и она летели навстречу неведомой новой жизни... Интересно, удастся ли им встретиться на Марсе?
Барни очень надеялся на это. Ему хотелось поскорее вкусить Кэн-Ди не с кем-нибудь, но именно с Энн. Намерения при этом он имел вполне определенные.
Глава 8
Норм Шайн протянул Барни руку.
— Привет, Майерсон! Мне поручено от имени нашего замечательного отсека встретить вас. Так сказать, добро пожаловать на Марс!
— Меня зовут Фрэн Шайн, — представилась супруга Норма, пожимая Майерсону руку.— Надеюсь, наша нора придется вам по вкусу. Ничего особенно хорошего у нас нет, но, как говорится, чем богаты, тем и рады!
Она улыбнулась, но Майерсон этого словно и не заметил. Он был мрачен, зол и подавлен, как и большинство колонистов, начинавших новую, трудную и совершенно бессмысленную жизнь.
— Только не подумайте, что мы начнем расписывать наши красоты,— усмехнулась Фрэн,— пусть это делает ООН. Мы — такие же жертвы системы, как и вы. Единственная разница в том, что мы попали сюда чуть-чуть раньше.
— Тебя послушаешь — повесишься с тоски,— угрюмо буркнул Норм.
— Разве я в чем-то соврала? — пожала плечами Фрэн.— Какой смысл было вешать лапшу на уши, тем более — новичку? Мистер Майерсон и так все понимает. Верно, мистер Майерсон?
— Так-то оно так,— согласился Барни.— Но отказываться от всех иллюзий разом мне, признаться, как-то не хочется,— Он присел на металлическую скамью, стоявшую у входа в отсек. Пескоход, доставивший его сюда, сейчас занят разгрузкой багажа.
— Простите, если чем-то обидели! — извинилась Фрэн.
— Здесь курить можно? — Барни достал из кармана пачку терранских сигарет и, заметив выражение, с которым на него посмотрели Шайны, предложил каждому из них по сигарете.
— Вы прибыли к нам в непростое время,— сказал Норм Шайн.— У нас идет обсуждение одного очень серьезного вопроса. Дебаты, как говорится, в полном разгаре.— Он выразительно посмотрел на соседей по отсеку,— Поскольку вы теперь будете жить вместе с нами, вас эта проблема не обойдет стороной. Думаю, имеет смысл ознакомить вас с ней прямо сейчас.