Белая Длань

– Славно, тогда я возвращаюсь проверить своих людей. – кивнул Корвин, разворачиваясь и направляясь в сторону дороги Роз, где был оставлен его кортеж. – Лайам, Родрик, мы уходим. – отдал приказание хозяин Тамблтона, после чего охрана лорда Футли немедленно последовала за ним.

После этого на место, где ещё недавно располагался хозяин Шиповых холмов, с легкой грацией старого рыцаря умостился лорд Аллан Олдфлауэрс. Ещё во время конфликта на дороге последний Гарденер не мог не заметить благожелательного настроя к его персоне, исходящего от этого человека. Собственно, так происходило практических с каждым Олдфлауэрсом, с которыми Эдмунду удавалось повстречаться в этом мире. От старого септона на хайгарденском турнире, до леди Амаллии Кидвелл, что была урожденной Олдфлауэрс. Теперь же и лорд Ромашкового поля выступал для него в роли союзника, что было весьма странно.

Быть может виной подобной реакции было благословении Матери, заключавшейся в любви его семьи по отношению к нему, всё-таки ближе, чем Олдфлауэрсы к нему по крови в этом мире никого не было. Так или иначе, но последний Гарденер не мог не отметить внешнее сходство меж ним и лордом Алланом. А может всё дело в самом воспитании дома бывших бастардов Гарденеров, что маринуются в легендах, историях и рассказах об их законнорождённых предках. В любом случае подобное отношение вызывало вопросы, всё-таки большинство младших домов не очень хорошо относятся к своим старшим, но пока что Гарденеру об это было неловко судить.

– Что же, похоже настало и моё время для разговора с вашим величеством. – игриво подмигнул Эдмунду лорд Аллан, как только устроился напротив. Настрой хозяина Ромашкового поля был для Гарденера неестественно веселым для представителей власти в этом мире. Скорее он был действительно семейным. – Ох, всё, как и сказал тот мейстер, похоже нас действительно неслышно. – удивленно и даже несколько восторженно произнёс старый Олдфлауэрс, словно столкнулся с неким детским чудом. – Эй, Виллам! Коллин! – неожиданно вскричал, пытаясь дозваться до своих людей лорд Аллан, но те хоть и наблюдали за своим господином, не могли услышать от него и слова. – Невероятно удобная штука я вам скажу, ваше величество. Всем бы такую, особенно в спальню. Эх, далёкие деньки моей юности. – с нотками ностальгии протянул хозяин Ромашкового поля и в очередной раз с озорным весельем подмигнул последнему Гарденеру.

– А вы весьма непринужденный человек, лорд Аллан. – отметил Эдмунд настрой старого лорда, правда прозвучало это скорее как комплимент. – Смею полагать, что ваше участие в поездки лорда Корвина отнюдь не случайно.

– Весьма проницательно, ваше величество. Или же всё-таки высочество? Ведь насколько могу помнить вашей коронации так и не произошло. Дилемма, однако. – весьма задумчиво протянул хозяин Ромашкового поля, не столько для Гарденера, сколь для себя. – Ну да не суть. – отмахнулся он.

– Каким образом вы узнали о наших планах, лорд Олдфлауэрс? Советую быть со мной честным. – прищурился последний Гарденер, не торопясь разделять веселый настрой лорда перед ним.

– Не обессудьте, ваше превосходительство! – вскинул лорд Аллан руки словно защищаясь, правда получилось это действие весьма наигранным. – Всему виной моё нетерпение, рождённое из верности, а также настойчивое желание встречи с прямым наследником великого королевства Простор. Одна только мысль о возрождении давно угасшего рода наполняет моё сердце трепетом и радостью. – возвышенно и чуть ли не заламывая себе руки, произнёс Олдфдауэрс свою речь на одном дыхании.

– Довольно, лорд Аллан. Это всё, конечно, очень лестно, не буду врать, но всё же мне бы хотелось услышать ответ на мой вопрос. – сохранял Гарденер самообладание, хотя от столь несуразного поведения одного из лордов Простора у него на лице невольно начала появляться улыбка.

– Ох, разумеется. – словно бы и не было ничего продолжил хозяин Ромашкового поля. – Не сердитесь, но я упросил мою драгоценную малышку Амаллию рассказать мне о том, как с вами можно встретиться. Всё-таки после вашего громкого появления на королевском банкете вы скрылись из виду. Ни слухов, ни сообщений. А мне ведь так не терпелось выразить вам свою преданность и поддержку. – приложив руку к груди сердечно поклонился старый лорд.

– Понятно. – подтвердил лёгким кивком головы свои подозрения Эдмунд. – И всё же лорд Кидвелл меня об этом в известность не поставил. Конечно, можно предположить, что о действиях своей жены он не знал, но на всякий случай мне стоит поставить данный случай ему в укор.

– Так и надо этому хлыщу, ваше превосходительство, но прошу, не вините мою любимую доченьку. – покорно склонил голову Олдфлауэрс, но даже дураку было бы ясно, что всё лишь продолжение игры. – Я искал встречи только для того, чтобы заверить вас в своей искренней преданности и ещё хотя бы раз увидеть тот свет и величие, что излучали вы в тот момент, когда узурпатор Баратеон поперхнулся своей собственной яростью.

– Вы были там в тот день? – уточнил Гарденер, пытаясь припомнить лицо лорда, стоящего сейчас перед ним, среди гостей, присутствующих тогда в Хайгардене на чествовании Баратеона. Однако, Эдмунду всё же пришлось сделать вывод, что из встречи он запомнил мало кого, кроме тех, на кого была направлена его обвинительная речь.

– Естественно, милорд. И был в полном восторге! – взмахнул лорд Аллана руками ровно так, как и заявил – восторженно. – Я бы и сам бросился вслед за вами, чтобы прямо там преклонить колено, но пребывал в сильном благоговении перед вашей силой и появлением.

– Ясно-ясно, это я понял. – потёр Гарденер переносицу, начавший уже уставать от манеры общения своего дальнего родственника, т.к. не привык получать в свою сторону столько раболепия и комплиментов, пускай и наигранных. – Септон Лионель, что помог мне в ту ночь. Кто он вам?

– Ох, верный Лионель. – с печалью в голосе отозвался хозяин Ромашкового поля. – Самый младший и последний из братьев моего почившего отца. Его подвиг по отношению к его королевскому величеству заслуживает отдельной строки в хрониках нашей семьи.

– Как он? – проявил Гарденер участие к судьбе престарелого септона

– Мой наследник позаботился, чтобы даже в подобной непростой ситуации он ни в чём не нуждался. – дал ему ответ лорд Аллан, чья игра слегка потускнела от упоминания, находящегося в заключении Хайгардена родственника. – Так или иначе, но он сделал великое дело помогая вашему высочеству.

– Славно. – кивнул Гарденер, успокаивая проснувшуюся совесть. – А теперь поговорим крайне серьёзно, лорд Аллан. Без всего этого напускного раболепия. Что скажете?

– Как пожелает его величество. – неожиданно выпрямился старый лорд, став даже выше и как-то мощнее в плечах. Взгляд его потускневших глаз смотрел на Эдмунда весьма цепко. От былого благодушия не осталось и следа, хотя последний Гарденер всё ещё чувствовал некую родственную связь с этим человеком. Правда, если раньше лорд Ромашкового поля напоминал своим поведением чудаковатого дядюшку, то теперь избраннику Семерых вспомнился его отец в последние годы жизни.

– Что же, кхм, хорошо. – даже слегка растерялся Гарденер от столь резкой смены настроя частично поседевшего лорда. – Насколько я могу судить по рассказам леди Амаллии и вашим словам, то вы признаёте мою статус и происхождение. Так ли это? – испытующе спросил Эдмунд.