Белая Длань

Выдох. Вдох. Энергия бьёт через край. Возносится к безразличной каменной породе. Ищет редкие очаге жизни. Находит. Взывает к ним, изменяет их. Дальше борьба. Борьба жизни против хладного могильного камня. Магии уходит куда как больше, чем когда бы то ни было. И всё же победа. Одна из многих. Сквозь снег прорастает малый бутон. Напитывается тусклыми лучами солнца. Мерзнет от холода, но борется только лишь для того, чтобы бутон разбух под огромным давлением до состояния перезрелого фрукта. Вслед за ним появляется ещё один. Ещё и ещё. Пока каменная тропа не становится усеяна этими ярко-пурпурными бутонами, коих набралось не одна сотня. Энергии почти не остаётся, но дать пойти крови король не позволяет. Успокаивается и поднимается на ноги.

– Ха. – вновь тяжело выдыхает король. За его спиной молча ожидают несколько сотен верных гвардейцев из числа ветеранов. Они не осудят, не предадут. Большинство из них, по крайней мере. Они верны Семерым и рыцарским идеалам, но всё же для них он на первом месте. Избранник Семерых, благословенный и непогрешимый короля. Для них его решение не может быть ошибочным. Не может быть жестоким или неправильным. Для них его воля закон. Для тела, разума и даже для души.

Как это мерзко.

Под стон завывающего ветра сотни бутонов взрываются, но нет от них разрушений. Они лопаются подобно надувным шарам, но не оставляют за собой видимых следов. Тот, кто увидел бы эту сцену впервые не смог бы ничего понять, но присутствующие понимают, ведь сталкиваются с этой сценой во второй раз, пускай и не в таких масштабах. Понимают и принимают. Как данность. Как необходимость, на которую пошёл их безгрешный король. В отличие от всех остальных они не в праве судить или осуждать. Они дали клятву и вверили ему свои судьбы и сердца.

Как это мерзко.

Под повязкой король усмехается. Эта улыбка не гнусная, не торжественная и даже не печальная. Она попросту кривая. Его глаза холодны. За звучанием ветра не слышно ничего и никому. Включая верных ему гвардейцев. Но он слышит. Ощущает. Переживает, словно на самом себе. Почти как наяву видит забившихся в агонии обитателей крепости. Сотни мужчин, десятки женщин. Молодые и старые. Виновные и невинные. Все равны перед неминуемой гибелью. Возможно, они ожидали, что он отступит. Поймёт, что даже осадой крепость ему не взять, а потому проиграет в первые в жизни. Но разве мог он проиграть? После этого пути мог ли он оступиться сейчас? Поддавшись жалости и милосердию? Остаться человеком, а не правителем своего времени и своей эпохи? Что же, в этот момент ответ и так был понятен.

Он бы его осудил. Не дал совершить задуманное. Возможно, предложил бы иной способ. Некую тайную тропу, ведущую в замок или что-то подобное. Что-то, что мог знать только он. Достать козырь из рукава, как и подобает тому, кто не раз спасал ему жизнь. Но его нет. А значит никто не может помешать ему. Бесцветный ядовитые споры не знают жалости. Не разбирают друзей и врагов. Не заботятся о моральных дилеммах. Они ищут только возможность жить. Подхваченные ветром. Тянутся к живому человеческому теплу, но направляет их именно создатель. Хозяин, чья руки уже давно не белы, а цвета запёкшейся крови. А ведь так легко отвернуться и обмануться, но Эдмунд знал правду. Неведомый уже давно подготовил для него отдельное пекло, подобно другим величайшим героям прошлого.

– Закончили. – прокомментировал король, приоткрывшиеся ворота неприступной крепости. Закономерный и ожидаемый им итог.

По каменистой тропе, не разбирая дороги брела группа людей, под снежной пеленой разглядеть их лица было невозможно. Отдавая дань их выдержке и храбростей, он выдвинулся им навстречу. В условиях хаоса немногие смогли бы понять, что несёт за собой смерть, но они поняли, а потому ринулись к спасению, наружу. И всё же не успели, да и не смогли бы. Почти все лёгкие уже были выкашляны, а сердце отбивало безумный такт, в своём последнем танго. Один из них и вовсе бросился вниз с обрыва, возможно желая избавиться от боли, а может быть и вовсе не способный видеть куда идёт.

– Кха… Аэээх. – пытался в последний раз вдохнуть воздух человек с лопнувшими капиллярами глаз, хватаясь за своё, горящее огнём горло. Но не смог, не сумел. Последнее, что тот перед собой увидел перед тем, как замертво упасть на заснеженный камень, лишь безразличный взгляд человека в дорогих доспехах, который прошёл мимо него даже не обернувшись. Прямиком в замок, что стал всего лишь огромным склепом.

Величественным, но всё же склепом.

Глава 99. В тени бесхозного насеста

Конец 2 г. от В.А.

Орлиное гнездо.

– Мы закончили с опознанием, ваше величество. – отчитался перед королём сир Крейн, преклонив колено.

Дело происходило в тронном зале Орлиного гнезда, где Эдмунд скучающе просматривал документы, найденные в кабинете Бейлиша и не только. В них находилось множество контактов, бухгалтерских книг и различных справок по тому или иному вопросу, но ничего так или иначе обличающего лорда-протектора Долины не было. Несколько печально, но ничего другого Гарденер от Пересмешника и не ожидал. В конце концов лорд Перстов дураком не был, а потому не стал бы записывать все свои прегрешения на бумагу. Конечно, при должном упорстве что-то определённо должно было найтись, но вряд ли это что-то сможет повлиять на общую картину. Труп есть труп и от его секретов толку было уже маловато.

– Ясно. Отлично постарались, сир Крейн. Подготовьте тела знати к отправке в родовые замки. Для всех же слуг выройте общую могилу в саду. Что же касается тела Бейлиша, то этот клятвопреступник должного погребения не достоит. Сбросьте его со скалы и на этом закончим. – отдал приказание монарх, даже не собираясь отвлекаться от своего занятия, пролистывая одну рукопись за другой.

– В саду, сир? – несколько растерялся от подобного приказания глава гвардии. – При всём уважении, ваше величество, но новые владельцы вряд ли обрадуются подобного рода решению, кто бы ими ни был. – не поднимая головы попытался не столь возразить, сколько заметить подобного рода деталь в плане Гарденера просторский рыцарь.

– Не мните себя сиром Корбреем, Крейн. – осадил попытку к обсуждению гвардейца король, предупреждающе указав на него пальцем и всё ещё прибывая меж чернилами текста, нежели в самом разговоре. – Сделайте, как вам велено.

– Да, сир. – почтительной произнёс Пармен без всякого намёка на недовольство. В конце концов ему попросту указали на его место, не более. Король был в своём праве и их дальнее родство имело значение только в вопросе его назначения, но никак не в межличностных отношениях.

– Если вас это успокоит, то новые владельцы не будут против удобрения в своём саду. – наконец-то-таки отвлёкся от своего занятия монарх, но не для того, чтобы обратить своё внимание Пармена, а лишь для того, чтобы погладить голову Метели, примостившейся на навершие трона верховных лордов и королей Долины. – Правильно я говорю, Метель? Ты же не будешь против? – поинтересовался у своего личного посланника король, на что та, едва уловимо, но всё же кивнула. – Вот видишь, Крейн. Она не против. – веско высказался Гарденер, после чего вернулся к просмотру документов.

– Простите, мой король. Я не совсем вас понял, а потому могу заблуждаться. Но что вы хотели этим сказать? – вновь не знал, что и думать рыцарь, вынужденный теперь угадывать замыслы и настрой короля, словно находясь всё время на тонком льду.

– То и хотел. Ты ведь прекрасно понял меня, Крейн. – не глядя нахмурился Эдмунд, замечая на страницах текста наличие подозрительного адресата. – В конце концов имя замка должно ему соответствовать. Так почему бы не превратить его в полноценный орлятник, м? Я уже давно заметил, что благодаря моим дорогим посланникам дела спорятся в миг. Пора бы задуматься об их полноценном выведении и замене более медлительных воронов, а для этого им понятное дело нужен свой уголок. – весьма подробно описал свои далекоидущие планы король, отчего Крейну перехотелось дальше обсуждать эту тему, но сдержаться он всё-таки не смог.