Белая Длань

На что надеялся Лин выходя под бушующие потоки горного ветра и ночную темень? Да, на многое. Пускай в родных краях он не был много лет, но привычка ориентироваться среди горных долин никогда его не покинет. К тому же тёмной наружность их убежища казалась таковой только изнутри. Лунные горы не зря так назывались. Под светом небесных тел они превращались в поистенне прекрасное зрелище и если бы король не был сейчас столь плох, то вспомнил бы об этом. Ведь пейзаж, как будто бы светящихся предгорий он мог наблюдать практически каждую ночь во время их восточного похода.

Однако, что же пытался найти Корбрей среди гор и бескрайних вершин? Быть может, он желал найти подходящие для поддержания огня материалы? Вряд ли. Короля могло спасти только чудо, а не призрачное тепло огня. И этим чудом была святая вода, которую сейчас можно было найти только в одном месте – в лагере горцев. Лин соврал другу, не моргнув и глазом, когда сказал, что не видел Камрита и его следов. Напротив, до того, как его нашла Метель, конь повстречался ему на пути.

Лин пришёл в себя намного раньше короля, в основном за счёт того, что получил при падении минимальное количество ранений. Камрит же обнаружился совсем недалеко от того места, где он очнулся. Собственно, раскидало их не так уж и далеко. Просто коню не повезло и тот приземлился на каменную площадку чуть выше, чем все остальные, в то время как Эдмунд продолжил падение. Это помогло коню выжить, но вместе с тем обрекло стать пленником горцев, что безраздельно владели этими краями, как бы не думали об обратном Лин и иные андалы Долины.

Естественно, рыцарь резонно подумал, что где конь, там и король, но вовремя сумел остановиться, благо ветер был на его стороне, а наличие должных навыков не позволило горцам его засечь. Короля средь группы потомков Первых людей не оказалось, зато Лин стал свидетелем сцены, как дикари запускают руки в королевскую сумку, где хранилась Звёздная чаша. Крик варвара стал бальзамом для его ушей. На ошибках те не учились и пробовали добраться до божественный регалии ещё несколько раз, но с каждым новым терпели всё больше поражений и раздирали руки в кровь. Попытка размозжить сумку каменными орудиями ни к чему не привели и всё же ту решили взять с собой. Вполне возможно, что вышитый королевский герб пришёлся им по душе, а возможно были и иные тому причины. Разобрать наречие языка Первых людей, сплетённых со всеобщим, Лин так и не смог.

Камрита тоже взяли с собой. Толку от коня, что подволакивал задние ноги было немного, но похоже его необычный цвет, а также богатые королевские регалии также пришлись горцам по душе. А может быть того просто решили сожрать всем племенем, случаи такие в его жизни бывали. В любом случае конь долго упирался, но в итоге его всё равно пленили верёвочными хомутами. Почему же Лин так и не вмешался? Он был не в самой лучшей форме, да и для него на первом месте всегда был король, а уже потом всё остальное. Если бы Эдмунд был цел и невредим, то Корбрей не задумываясь рассказал бы об увиденном, но положение короля было катастрофическим и Лин решился солгать. Не ради себя, но ради монарха. Теперь же пришло время сделать то, что должно, пускай и шансов на то было немного.

Как и предполагал Корбрей с таким количеством добычи горцы ушли не так уж и далеко. В отличие от них опасаться дикарям в собственных владениях было нечего, разве что диких зверей, но главным хищником всё равно были как раз они. Для того, чтобы их отыскать пришлось вернуться к развилке меж двумя горными путями, находящимися у места гибели Сердца. Заранее зная о том, что могло ждать их за каждой из развилок, Лин повёл короля по безопасной тропе. Порой он специально подталкивал короля дать Метели неверный для поисков курс и это принесло свои плоды. И всё же пришло время поступить по совести.

Горцы разбили лагерь в небольшом, но достаточно открытом ущелье, поедая мясо и говоря на смеси из двух языков. Впрочем, сейчас Корбрея мало волновали вопросы общения, как и то, к какому из племён те себя относили. Хотя навскидку Лин бы сказал, что видит перед собой Молочных Змей из-за характерной пепельной боевой раскраски в виде чешуи, что изредка, но виднелась в отблеске большого костра. Тот был не в пример больше того, что смог соорудить он сам, но соревноваться в этом с горцами, привыкшими совершать невозможное в пределах необъятной горной цепи, было последним делом.

Камрита удачно оставили привязанным на входе, в основном из-за своих габаритов, что могли стать проблемой в ущелье. Однако в первую очередь рыцарь пришёл сюда за Звёздной чашей, пускай освобождение коня и было в его планах. Тот, к слову, словно почувствовал его присутствие. Ранее неподвижный, он начал отчётливо крутить головой, натирая веревочные узлы, что начисто лишали его подвижности, да и к тому же полностью покрывали морду. Не стоило и гадать – тот явно успел примерить свою челюсть на дикарях. Королевская же сумка находилась в самом центре лагеря у, по всей видимости, вождя или же лидера отряда. Расклад не в его пользу, но ничего другого Корбрею не оставалось.

– Эй. – едва слышно позвал Камрита Корбрей, прекрасно зная, что животное очень хорошо понимает человеческий язык. Всё же, как и происхождение короля, у коня имелись собственные особенности в данном вопросе. Пускай видеть этого за каменистой насыпью, что скрыла его от взора горцев, Лин и не мог, но конь тут же обратился во слух, узнавая его голос. – Дело дрянь, дружок. Твой хозяин едва дышит и ему нужна помощь. Сам должен понимать какая. – без каких-либо подробностей, описывал только основное гвардеец. – Как только я тебя освобожу дождись момента пока я не кину тебе чашу. Дальше делай, что хочешь. Уверен ты его найдёшь. – прикрыл Корбрей глаза, приготовившись к неизбежному.

Благословенная Леди была извлечена из ножен беззвучно. Ей так шло новое имя и всё же сегодня она первый и последним раз возьмёт своё старое, дабы принести врагам рыцаря отчаянье. Был ли Лин готов к смерти? Да, всегда. Сомневался ли он в своей победе? Да, никогда, если честно. Даже сейчас он не допускал возможности поражения, но при этом знал и то, что живым больше не вернётся. Странное, противоречивое и совершенно новое для него ощущение.

Прикорнувший рядом с животным в качестве смотрителя горец не успел ничего толком сообразить, как оказался обезглавлен. Второй, тот, перед кем всё произошло так стремительно и неожиданно уже было схватился за оружие, но не успел. Его практически надвое разрезанное тело осело наземь. Лин поморщился, но не от отвращения, а от недовольства. Будь это его ведущая рука, то тело врага точно бы оказалось разрублено и всё же даже сейчас он был худшим кошмаром для любого своего противника.

– Андал! – крикнул глава дикарей, сверкая в сторону нежданного врага свирепым взором и раздувшимися от гнева ноздрями. Волосы на его нечёсаной бороде словно зашевелились, а рука тут же схватился за топор с каменным острием. – Убить! – отдал приказ горец, беспардонно тыкая в сторону Корбрея пальцем.

Однако, обратил ли Лин на него и других хоть какое-то внимание? Конечно же нет. У него было не столь много времени, чтобы его разбазаривать. Используя заминку в собственных целях, он склонился над Камритом, дабы разрезать путы, удерживающие скакуна. И даже этого времени хватило в притык, что помогло ему избежать смерти, но не ранения.

Наконечник каменного копья вонзился в сочленение его гвардейских доспехов, неприятно заходя в плечо травмированной ведущей руки. Удар пришёлся не очень-то и глубоко, что позволило Корбрею его полностью проигнорировать и тут же развернуться, чтобы схватить копьё за древко и задержать противника на месте, чтобы затем буквально нанизать его на меч из андальской стали.

К тому времени к гвардейцу уже подобралось ещё несколько дикарей, но тут помощь пришла со стороны освобождённого от пут жеребца. Пускай на дыбы тот встать не мог, но это не помешало Камриту оглушить и выбить врагу несколько зубов передним копытом. Королевский конь презрел боль из сломанных рёбер и повреждённых задних ног, чтобы подняться всем телом дабы напоследок, как следует боднуть и сбить с ног ещё одного незадачливого горца.