Белая Длань

Так или иначе, но инструкции, которые он послал к лорду Флоренту были просты и лаконичны. О взятии Риверрана он узнал благодаря Лисе, что прибыла на следующий день после его возвращения. Время оказалось подгадано весьма хорошо и даже его исчезновение не смогло испортить выверенный чередой побед ход военной кампании. Хотя, конечно, ему было бы интересно узнать, как отреагировали бы вассалы на его долгое исчезновение, но с огнём играть не стоило. Особенно сейчас, когда слишком многое стояло на кону. Потому-то он и поостерегся лишний раз с этим затягивать, как и путаться меж землями Долины Арренов без карты и проводника. Так что возвратился он сам, без посторонней помощи и благодаря собственной смекалке. Методом проб и ошибок, но он всё же смог соорудить из корней и лиан канатный лифт, что и вознёс его к Лунным вратам под недовольное ржание Камрита.

Там его встретили верные воины и гвардейцы, что всё-таки смогли занять Лунные врата даже в его отсутствие. Затем была траурная церемония с закрытым гробом, ибо лицо, как и тело верного друга пришли в абсолютную негодность. Несколько дней после этого слились для него в один вплоть до момента отправки ящика с останками и Благословенной Леди прямиком в Хайгарден. Пленённые защитники крепости пытались что-то там возражать по поводу нарушенных устоев и традиций, но Эдмунд их всех проигнорировал. Клинок принадлежал Лину согласно завещанию его отца, а после перековки и подавно. Что же до тела, то Дом Сердец уже давно перестал быть для друга домом и хоронить его там стало бы для Гарденера предательством, если не кощунством. Особенно с учётом того, как относились друг к другу родные братья после раздела наследия.

Далее он занялся расследованием собственного покушения. Узнал он не так, чтобы много, но, чтобы сделать всё наверняка и не упустить ни одной детали в этом вопросе королю пришлось замарать руки там, где в обычные время он никогда бы себе такого не позволил. О пытках и допросах Эдмунд знал мало, но зато ведал о собственной магии и человеческом организме весьма и весьма многое. Свой сросшийся с растениями бок он старался никому не показывать, но и лечить не собирался. Слишком полезным оказалось иметь под рукой источник хищных растений, питаемых его энергией и кровью. Возможно, таким образом он даже переходил некую грань, но морально-этические вопросы волновали монарха в последнюю очередь.

Хватало менее часа на то, чтобы пленники запевали обо всём, что знали соловьём без каких бы то ни было рукоприкладств или психологического давления. Человеку хватало и того, что своими тонкими отростками и жалами маленький побег цветочка присоединялся через кожу прямиком к нервной системе, а дальше от Гарденера требовалось немногое – следить за тем, чтобы пленники не скончались во время допроса от болевого шока. Это было жестоко, сказали бы многие, и были бы правы. Однако, в данным случае Эдмунд считал эту жестокость полностью оправданной, тем более что на произвол судьбы после допроса он никого не оставлял и тщательно лечил, не упуская из виду и ментальное состояние. Мало кто мог похвастаться столь внимательным и милостивым отношением к врагам, особенно в этом мире.

Так король и узнал, что в рядах защитников затесалась группа фанатиков во главе с наёмником, которые исчезли из крепости, как только дело было сделано. Всё это явно было дело рук Бейлиша, имевшего в своё время как доступ к дикому огню, наёмникам и даже к Вольным городам откуда и можно было набрать фанатиков Р’глора. И всё же что-то подсказывало Эдмунду, что в данном вопросе всё не могло быть столь просто. Правда иных источников информации у него уже не имелось, так что пришлось возложить всю ответственность за катастрофу на плечи Пересмешника. Тому и так уже считай был подписан смертный приговор, но в этой ситуации это лишь развязало королю руки для того, чтобы использовать всё, что только можно для совершения правосудия. И пускай его осудят, возможно даже проклянут, но его враги средь смертных должны раз и навсегда убедиться в том, что иметь его во врагах крайне паршивая идея и самое последнее дело.

– Ветер… - глухо произнёс Гарденер стоя перед короткой дорогой, ведущей к белостенному Орлиному гнезду. – Крейн, передай, чтобы все надели повязки. – обратился король к новому главе гвардии, худощавому рыцарю с местным аналогом эспаньолки русого цвета на лице.

– Как прикажете, ваше величество. – кивнул Пармен, а затем обернулся и громко крикнул к нескольким сотням гвардейцев, растянувшихся в тонкую дорожку по одному человеку, стоящую позади них. – Надеть повязки! Готовность одна минута!

Казалось, что можно было сделать с такой группой пехотинцев перед замком, что был выстроен таким образом, чтобы и не знать осады? Да в общем-то ничего. По каменной тропе, что вела к замку на этом отрезке не могла проехать даже старая кляча, не то, что осадное орудие. Несколько недель их воинство редело до состояния меньше тысячи бойцов, но не от потерь, а от банальной невозможности прокормить и обеспечить их безопасность на таком отрезки пути, больше напоминающем отвесную скалу, чем полноценную дорогу. Осадные орудия пришлось оставить уже у Каменного замка, одного из трёх мелких крепостей, в качестве финального рубежа обороны Долины. Тот, кто это выдумал был психом. Гениальным, но всё же психом. Ибо ни одна армия мира не могла бы преодолеть столько препятствий и уж тем более взять Орлиное гнездо в осаду.

Сама троица крепостей не была чем-то непроходимым, она скорее служила заставами, что завершали процесс стачивания вражеского воинства. Хотя, пожалуй, андальское воинство было первым, что прошло весь этот пусть за всю его историю. Каменный замок имел две башни, шипованные стены, да железные ворота, которые воинство преодолело за пару дней благодаря наличию осадных орудий и вмешательству короля. Из-за сильного ветра стрелы в них не летели, зато активно попадали камни, пущенные с этих самых стен. Снежный замок был и того меньше, имея в своём распоряжении лишь одну башню, да деревянную пристройку. Тут Гарденер мелочится и терять время не стал, сбросив её к подножью, что пусть и с трудом, но у него всё же получилось.

Последним, но не по значению был замок Небесный. По сути, не крепость, а одна стена в форме полумесяца из диких камней без раствора, что примёрзли к боку горы. Камни эти покрыты изморозью, ветер ревёт подобно какому-то мифическому исполину, дорога к нему узка настолько, что даже мулы, который в армии не было и в помине едва пройдут по ней, при этом оба края этой дороге отвесные скалы. В самих же стенах замка сложены камни и валуны, которые способны при сбросе вызвать лавину и похоронить по собой любого врага. В общем это был ад для любого полководца. Чистой воды издевательства, ибо безусловно к тому времени от его войска не должно было остаться ничего кроме горстки пехотинцев, ибо никто другой добраться до Небесного замка уже не сможет.

Эдмунд же смотрел на эту преграду без всякого страха и интереса. Гарнизон был мал, пускай и опасен. Это и позволило ему применить то, что он собирался сделать с Орлиным гнездом без всяких угрызений совести. На такой высоте, под гнётом безжизненного снежного ветра, даже под светом луны он бы вряд ли смог повалить строение рода Арренов, но теперь его идеалы претерпели изменения. Не полностью, но достаточно для того, чтобы не оглядываться назад. К тому же он уже всё для себя решил. Да и кто отныне посмеет осудить его, если единственный человек, мнение которого для него было важно, находился за многие сотни километров в Цитадели? Особенно, когда тот мог разве что похвалить своего ученика за столь изящный способ применения собственных сил.

– Готово, сир. Все надели повязки. – спустя мгновение отозвался ему Крейн, чьё лицо, как и у всех остальных гвардейцев было скрыто плотной тканевой повязкой из собственного же плаща.

– Отлично. На всякий случай пусть держат наготове святую воду. Мало ли. – посоветовал монарх, который и сам не побрезговал подобного рода способом защиты.

Его рука коснулась занесённой снегом каменной тропы, а точнее ступени. Последней каменной ступени, что отделяла его от непоправимого действа. Он не зря отозвал Гардстарка на Север, зная, что рано или поздно слухи о произошедшем определённо дойдут до него, но к тому моменту король был уверен, что сумеет замести следы и придумать что-то вполне удобоваримое для юного бывшего бастарда. Если же тот всё же не внемлет голосу разума, то у него всегда имелись на примете Мандерли. Канал с лордом Виманом уже давно был налажен, пускай всегда и находился в качестве козырной карты против Севера. В любом случае молодую Сансу Старк, находящуюся в замке было немного жаль. Девочка не заслужила своей судьбы и была лишь пешкой в чужой игре. Вряд ли Бейлиш оставил её в покое после заключения. Гарденеру хотелось думать, что таким образом он по крайней мере сможет избавить ту от боли, которой была наполнена вся её судьба.