Белее снега, слаще сахара...

– Ну да, - согласился он. – Она была блондинкой с синими глазами. Но я бы не пожалел за тебя и двойного веса золота, драгоценных камней и жемчуга. И жизнь бы свою отдал в придачу.

– Оставьте свою жизнь себе, ваше величество! – ответила я притворно-сердито, хотя была смущена и взволнована его словами. – И прекратите говорить глупости.

– Это не глупости, Мейери, я… - начал король и осекся.

– Именно – глупости, - горячо сказала я. – Если вам лучше, пойду найду возчика…

– А почему так пахнет дымом? – король отбросил платок со снегом и сел на постели. – Ты не чувствуешь запах дыма?

21.

– Нет, не чувствую, - я растерянно принюхалась. – Какой дым? Печь протоплена, жаровню я принесла сюда.

Король вскочил с постели быстрее, чем я успела его остановить, и бросил на стол платок со снегом. Его величество распахнул двери моей спальни, и в комнату ворвались удушливые клубы черного дыма.

– Печь протоплена?! – король захлопнул двери, задыхаясь от кашля. – Да там внизу все полыхает!

– Как?! – я бросилась к выходу, но его величество меня остановил, схватив поперек туловища.

– Куда бежишь? – он оттащил меня к окну. – Лезем через окно и зовем пожарных.

– Через окно? Второй этаж! – завопила я в панике. – А там, внизу, марципаны и мука!..

– Плевать на них, - король огляделся, схватил стул и в два счета выбил стекла, а потом выломал оконную раму и высунулся наружу до пояса. – Здесь карниз. Пройдем до угла, там можно спуститься.

– По карнизу? Да вы с ума сошли, ваше величество! Я же не воробей!

– Самое время порассуждать, - он деловито осмотрелся, схватил мой и свой полушубки, сапоги и выбросил все в окно, подальше от дома. – А теперь, - он поднял меня на руки и усадил на подоконник, - превращайтесь в белую птичку, госпожа Мейери, и шлепайте по карнизу. Вниз не смотри! – прикрикнул он, когда я поглядела на расчищенную дорожку от калитки до крыльца. – Просто встань к стене, я сейчас вылезу.

– Как я встану?!

– Да ножками же, ножками!

Его величество начал терять терпение. Потеснив меня по подоконнику, он вылез в окно и первый ступил на узкий карниз – всего в фут шириной.

– Давай руку, - велел король, и я протянула ему руку, как во сне.

Крепко сжав мою ладонь, король помог мне встать рядом с ним, а потом мы короткими шажочками двинулись к углу дома, где были наметены сугробы.

– Тут и невысоко вовсе, - разглагольствовал король. – Я бы так спрыгнул, но ты же – птичка, которая летать не умеет, я в этом уже убедился.

Его непринужденная болтовня немного меня приободрила, и я даже хихикнула. Мы прошли до угла, и там король спрыгнул в сугроб сам, а потом раскинул руки, приготовившись меня ловить.

– Ваше величество, - перетрусила я, - лучше не надо. Вы и так пострадали сегодня.

– Прыгай! – крикнул он, и я прыгнула с карниза ему в объятия. Он поймал меня, и мы вместе упали в рыхлый снег.

Снег забился в рукава и за ворот, запорошил лицо, но меня бережно обнимали крепкие мужские руки, и время замедлило бег. Будто во всем мире остались только мы вдвоем – я и Иоганнес Бармстейд, король с синими глазами.

– Чего лежим? – он спугнул очарование, поднимаясь и помогая встать мне. – Шубу надевай! – и заорал, приложив руки ко рту: - Пожа-а-ар!

Только тут я опомнилась – пожар!.. лавка!..

Со всех сторон уже бежали люди – кто с ведрами, кто с баграми. Пожар в городе – это страшно. Стоит пламени перекинуться на соседние дома…

Король надел свой волчий полушубок и натягивал сапоги. Я поспешила последовать его пример, потому что пятки уже подмерзали – даже через шерстяные вязаные носки.

– Сюда! Сюда! – король бросился на крыльцо «Пряничного домика» и дернул дверь.

Она была заперта и потребовались два багра, чтобы выломать ее.

Люди выстроились цепочкой, передавая ведра с водой. Я увидела короля возле самой двери – он бесстрашно выплескивал ведро за ведром, пытаясь погасить огонь, кто-то швырял лопатой снег на тлеющее крыльцо.

– Мейери! Ты цела?! – ко мне подбежал Филипп, на ходу застегивая куртку. – Что случилось? А что здесь делает этот болван?..

Последняя фраза относилась к его величеству, который на пару с нашим кузнецом ворвался в лавку, сбивая пламя с занавесок на окнах. Я молитвенно сложила руки: только бы все обошлось! сегодняшний день явно был не лучшим для короля!

– Ты не видишь? – спросила я, не глядя на Филиппа. – Болван тушит пожар. И ты мог бы помочь.

 Филипп сердито хмыкнул и отправился на помощь, но огонь был уже побежден, и последние угольки сердито шипели, умирая в лужах воды.

Когда приехала пожарная телега, ее развернули вон, посоветовав приезжать завтра. Я стояла напротив лавки, сунув руки в рукава, смотрела на закопченную сломанную дверь и думала, что за час погибли все мои надежды. Мастер Лампрехт обещал мне сорок пять процентов, но сорок пять процентов головешек – на них не слишком разживешься.

Пока мои соседи обсуждали случившееся, король подошел ко мне, натягивая треух на перемазанное сажей лицо.

– Мне надо уйти, - сказал он тихо, - уже светает.

Я не слушала его, только кивала: да, да, да…

– Завтра увидимся, - шепнул он, и я опять кивнула – бездумно, совершенно не понимая, что он говорит.

Появился мастер Лампрехт и завопил так горестно, что его бросились утешать все, кто находился поблизости. Я подошла и положила руку ему на плечо.

– Это как же, Мейери?! – причитал хозяин. – Как же так?!

– На первом этаже только пол прогорел, - пробасил кузнец, умываясь снегом. Перепачканный сажей, он походил на мавра из детского балагана. – Мы вовремя затушили. Но все в копоти.

И в самом деле, когда мы с хозяином зашли в лавку, то обнаружили прогоревший пол и испорченные продукты – мешки с мукой и сахаром, сундуки с миндалем и специями – все было покрыто жирной копотью и совершенно утратило свой вкус и аромат.

Вдосталь наговорившись, наши соседи начали расходиться, потянувшись по домам, а мы с мастером Лампрехтом уныло осматривали последствия пожара.

– Проклятые конкуренты! – чуть не плакал мастер.
– Уверен, что нас поджег Римус! Чтоб ему пусто было! Мы проиграли, даже не начав борьбу!

– Вы уверены, что конкуренты? – спросила я, еще раз оглядывая дверь и комнату.

– А кто же еще?!

– Дверь была заперта, когда загорелось. Я сама запирала ее, клянусь. И она была заперта изнутри – ее пришлось ломать баграми. И ключ висит на стене – видите? Пол прогорел посредине, тут и начался пожар. Вот здесь, перед прилавком. Странно…