Белее снега, слаще сахара...

22.

Мастер Лампрехт прекратил стенания и посмотрел на меня подозрительно.

– Думаете, я подожгла? – спросила я у него, криво усмехаясь.

Он смутился и забормотал, что ничего подобного не подозревает, но если пожар начался изнутри, то, может, была забыта жаровня?..

– Жаровня стоит на втором этаже, - обрадовала я хозяина. – Можете сами убедиться.

Второй этаж совсем не пострадал от огня, но копоти здесь было еще больше и отвратительно пахло гарью. Я с посмотрела на загубленные платья и постельное белье, и покачала головой: ночевать здесь было невозможно.

– Позову плотника, пусть забьет двери, - сказал мастер Лампрехт на пальцах считая, сколько придется заплатить. – Сколько незапланированных расходов!.. Ладно, днем будем смотреть, что делать дальше. Найдешь, у кого переночевать?

– Пойду к госпоже Скель, - ответила я, забирая шкатулку со сбережениями – благо, копоть монетам не помеха.
– Она все равно живет одна, со своими кошками. Пустит меня на пару ночей.

– Тут одного ремонта на сто монет обойдется! – хозяин схватился за голову. – Колдовство! Не иначе! Ну как это могло произойти? Как?!

Я оставила его оплакивать закопченную лавку, а сама отправилась к вдове Скель, которая часто покупала у нас имбирные коврижки. Ее покойный муж служил поваром у бургомистра, и мы с мадам Скель любили болтать о каких-нибудь редкостных кушаньях, что ей приводилось попробовать в молодости, а мне – прочитать в поваренных книгах.

Мороз чуть отпустил, и посыпался снег – белый, пушистый, он падал медленно, налипая на ресницы. Он касался моих щек легко, будто поглаживал, а потом таял, оставляя на коже холодные капельки. Я смахивала их рукавом и ускоряла шаг.

Мадам Скель уже знала о пожаре и излила на меня словесные потоки утешений и надежд, что всё наладится. Она заварила травяной чай и поставила на стол хлеб, масло и земляничное варенье. Восемь кошек сидели на полках, подлокотниках кресел, скамеечках и диване, глядя на нас загадочно. Одна из них сразу забралась ко мне на колени, замурлыкав и выпрашивая ласки.

Может, это и к лучшему, - подытожила мадам Скель. – Теперь ты уйдешь из лавки и станешь мадам Вольхарт и заживешь спокойно и…

– Стоп-стоп-стоп, тетушка Скель, - запротестовала я. – О свадьбе с Флипсом не было и речи.

– Как же?! - она широко распахнула подслеповатые глаза. – Но ведь его величество лично благословил ваш брак!

– Боже, - простонала я, закрывая лицо ладонями. – Так и знала, что об этой глупости сейчас будет говорить весь город.

– Глупость?..

– Простое недоразумение, - объяснила я. – Его величество всё не так понял.

– Такое бывает, - простодушно сказала мадам Скель, подливая мне еще чаю. – А что скажешь о короле? Ты ведь видела его так близко!

Вопрос застал меня врасплох, и я невольно покраснела, вспомнив события прошедшего дня. Чтобы скрыть смущение, я наклонилась к кошке, почесывая ее за ушком.

– Мейери? – позвала вдова. – Что же ты молчишь? Какой он?

– Он… он… я не знаю, мадам Скель. Он – король, этим все сказано.

 - Хорош собой?

– Очень. Высокий, черноволосый, синеглазый.

– Говорят, он очень серьезен – лишний раз не улыбнется.

– Да, улыбается он редко, - кивнула я. – Но когда видишь его улыбку – на сердце становится тепло.

– Ох уж эти Бармстейды! – вдова засмеялась, поглаживая кошку, удобно устроившуюся на ручке кресла. – Какая женщина сможет устоять перед ними? Даже королевы не могли противиться их чарам. Вспомнить хоть Прекрасную Ленеке – сбежала от мужа! Какой был скандал!

– Да, - пробормотала я, - приключения они любят, Бармстейды.

Мы поговорили еще, пока я не начала клевать носом, и тогда вдова уложила меня в чистенькую постельку, пахнущую лавандой и фиалками. Засыпая, я как наяву слышала голос короля: «Мне нигде не было так спокойно, как рядом с тобой». Вот ведь врун…

Я проспала до обеда, а потом меня разбудила мадам Скель. Прибежал господин Лампрехт и срочно меня требовал.

– Ты не представляешь, что произошло! – завопил он, когда я вышла к нему – сонная, позевывая в кулак, даже не подобрав волосы.

– Что, пожар мне приснился? – проворчала я.

– Сегодня утром ее высочество принцесса Маргрет прислала лучших плотников, чтобы они восстановили мою лавку! – хозяин смотрел на меня, вытаращив глаза, и в них читался почти священный восторг. – Она – ангел! Она – сама доброта! – пел дифирамбы мой хозяин. – И еще она прислала муки, орехов, сахара и кухонной утвари полную телегу! Мы вернемся к работе в ближайшие три дня!

– Кто бы мог подумать, - пробормотала я.

В отличие от хозяина, подобная щедрость меня насторожила, а не обрадовала.

И точно – мастер Лампрехт быстро закончил отсыпать принцессе заочные комплименты и сказал совсем другим тоном, каким он обычно зачитывал список заказов:

– Нас с тобой желают видеть сегодня в замке. Ее высочество приказала явиться к пяти часам.

«Увидимся завтра», -так сказал король, и сдержал слово.

Я посмотрела в окно. Снег сыпал, не переставая, и за стеклом словно висела белая, колышущаяся штора.

– Зачем нас зовут?
– спросила я тихо.

– Вот об этом мне не сообщили!
– ответил хозяин немного раздраженно.
– А расспрашивать я постеснялся. В отличие от тебя. Но после таких милостей нам следует ожидать по-настоящему королевского подарка! Я заеду за тобой, будь готова.

23.

Мы с мастером Лампрехтом прибыли в замок задолго до назначенного часа – хозяин боялся опоздать. Он с восторгом рассказывал, как продвигаются дела в лавке, что плотники уже перестелили пол, а чернорабочие побелили стены, и теперь меняют мебель.

– По-моему, ее величество сразу поняла, кто в этом городе лучший кондитер, - мастер слегка надул щеки для важности, репетируя свой выход перед принцессой. – А ты почем такая унылая?

 - Я бы предпочла разобраться в причинах пожара, а не обсуждать, что нам дали из милости, - ответила я сдержанно.

– Что это – из милости?! – сразу ощетинился хозяин.

– А это называется теперь как-то по-другому?

Мы бы поссорились, наверное, потому что настроение у меня было отвратительным. Но тут появился мастер Римус с помощниками, и нам пришлось замолчать.

Мастер Лампрехт так и буравил конкурента взглядом, и в конце концов мастер Римус не выдержал.

– В том, что случилось с твоей лавкой – моей вины нет, Бальтазар! – заявил он. – Я презираю нечестную конкуренцию.

– Ну-ну, - с угрозой протянул мой хозяин, судя по всему, ничуть ему не поверив.