Белый ворон

Мне крохотного кусочка от цельного круга сыра, заработанного, в отличие от прочих воронов, собственным потом-кровью, явно не хватит. Не потому, что сильно прожористый, подкаркивать не умею, вот в чем беда. Даже бриллиантовый ошейник на горле – и тот в тягость будет, тем более подобный ошейник никто и не предложит. А хоть бы и гарантировал, они – не я, настоящие хозяева своего слова. Захочется – дадут, передумают – заберут. Вместе с жизнью.

Но пусть случится иначе, к чему мне такая убогая жизнь, если я воспитан на наших и, соответственно, их идеалах. Господин президент, меня с детства пичкали словами – каждый в ответе за свою страну, так что не ради именного ствола я бы мог постараться, а потому как настоящий советский патриот. Не существует, говорите, этой страны, а сами в такое верите? Ладно, признаюсь, как на духу, активность у меня просто пионерская, задор комсомольский, меры партийные, когда речь заходит о сохранении верности идеалам всей жизни, нашептанным еще одним сохранением.

Вернее инстинктом самосохранения. Где же теперь Джеймсов Бондов набраться, майоров Прониных и прочих спецназовских терминаторов? Их же в лесу темном в три свистка сожрут, они давно засвечены-пересвечены, только к кустам сунутся – тут же конец придет.

Тем более я недавно девочке одной, брокерше Наташе, втолковывал – человек должен надеяться только на себя. По такому поводу не стану выжидать, пока какой-то черный глаз белое перо на мою погибель разглядит, и сидеть на ветке, сунув нос под крыло, ожидая суда сколь скорого, столь справедливого. А потому, нечисть грозная, сила лесная, белый ворон расправляет крылья…

28

Рябов заявился с такой гигантской сумкой, словно окончательно решил выполнить свою угрозу: выйти на пенсию и по такому поводу купить себе торговое место под каким-то городским забором, лишь бы продолжать коммерческую деятельность и не дохнуть от голода, перепродавая спички.

– Бронежилет притарабанил? – любопытствую, блаженно откинувшись на спинку кресла.

– Почти что, – ответил Сережа и перевел разговор от темы личной безопасности куда к более веселой:

– Гусь сюрприз готовит. Подарок, так сказать.

– Меня в последнее время все одаривают. Столько презентов, от некоторых приходится отказываться.

– Я не так сказал. Он готовит подарок твоему сыну.

– Выкрасть его, что ли, хочет? Пусть Педрилу с Сабиной заодно прихватит, я ему еще доплачу.

– На это не рассчитывай. Но в день рождения Гарика он хочет преподнести сюрприз именно ему.

– То есть?

– Убить тебя.

– Тоже еще сюрприз. До Гуся это делали все кому ни лень. Слушай, Сережа, он же, как я понял, парень осторожный. Слабо верится…

– Придется поверить. Ты думаешь, он не рискнет наехать, когда дом полон гостей будет? Правильно мыслишь. Только потом гости разойдутся, а мы будем под банкой, расслабимся. Идеальный вариант.

– Арлекино подсказал?

– Да.

– Придется Арлекину на день рождения Гарика звать. В срочном порядке. Я ему приглашение хоть с опозданием, но пошлю.

– Не получится.

– Почему?

– Арлекино будет занят, – блаженно улыбается Рябов. – Ты только мог бы мечтать оказаться на его месте. Нет, серьезно… Скажи, какой теорией занимается Игорь?

– Ты, конечно, его задействуешь исключительно на практике.

– У нас теперь все наоборот получается.

– Вот именно. Ладно, слушай. Бойко поведал: очень скоро планируется концерт по заявкам, начинающийся песней: “Смело мы в бой пойдем за власть Советов. И как один умрем за дело это”.

– Мне другая песня нравится. “Помирать нам рановато…”

– Напрасно, Сережа. Ты просто смысл той песни улови. Разве там о нас говорится? Они в бой пойдут и помрут. Чем плохо?

– Если бы так. Кто-то же людям должен помочь.

– Поможем, чем можем, Сережа. Кстати, о помощи. Что поделывает Квач? Мы просто обязаны назначить его на место пока гогочущего Гуся. Вершигора обрадуется, каждый день станет с нами на охоту ездить.

– Пока Гусь начал охоту на тебя.

– Знаешь, Рябов, я его хотел приголубить после сигнала Кости. Чтобы враз решить проблему Гуся и Хлудова. Однако теперь этот старлей кажется мне безобиднее использованной затычки. Подумаешь, по магазинам скачет, тут, понимаешь, у него более крутые конкуренты нашлись. В масштабах страны. Тем более придется принимать ответные меры по поводу Гуся. Как он хочет меня грохнуть? Подкупить Педрилу, смазать его когти цианистым калием?

– Это для него тонко. Он задействует вертолет.

– Арлекино помог?

– В виде большого одолжения. Игрок, что говорить.

– Граждане, воздушная тревога… Вертолет нам пригодится, как считаешь?

– Я бы купил, но никто не предлагает. Придется с тобой согласиться.

– Ты не ответил на мой вопрос о Кваче.

– Квач увяз в разборках с Челноком, будет выяснять отношения с Арсеном. Ты умело использовал Ланду в качестве оттяжки части гусевских. Одну проблему предстоит решить. Порох. После смерти Гуся он будет претендовать на лидерство в группировке.

– Придется подпалить этот порох. И побыстрее. Пусть Гусь прежде, чем вертолетную атаку развивать, похоронами дружбана займется.

– Это ты решил, – пробормотал Рябов.

– Не куксись, безопасность моя ненаглядная. Мы поменялись ролями? Какие претензии? Сережа, скажу честно, рад за тебя. Впервые за долгие годы ты решился…

– Из-за твоего ангельского характера. У меня до сих пор шея ноет. Вырубил меня, а сам пошел на встречу с Городецким и застрелил его.

– Когда это было?

– До того, как ты собственноручно грохнул Чируса.

– Исключительно потому, что ты в это время симулировал плохое самочувствие с пулей в груди… Ладно, Серега, день рождения Гарика послезавтра. Нам нужно торопиться. Я обязан лично разобраться с Порохом еще по одной причине.

– По-моему, причин уже больше, чем достаточно. Скажи просто, тебе это нравится.

– К тому же впервые в жизни Рябов не станет меня от разборок ныкать в каких-то болотах. Да нет, Сережа. Понимаешь, если бы бойцу невидимого фронта Квачу требовалось решить эту проблему, то мы в Управление Вершигоры не нанимались. В крайнем случае, есть кому заняться этим Порохом и без меня. В конце концов, я солидный человек, руководитель, такой только команду из кабинета отдает.

Рябов рассмеялся от души.

– Это у тебя хобби такое. Никак расстаться с прошлым не можешь.

– Только по той причине, о которой я говорил. Сейчас, по крайней мере.

– Назови.

– Я просто обязан доказать твоему подзащитному Петровичу, что он не ошибся в выборе.

Рябов вздохнул, дернул молнию на сумке “Мечта оккупанта”, извлек из нее пачку фотографий и простую картонную папку.

– Морды гусевских. Досье на Пороха. Ознакомься, – скомандовал Сережа.

– А досье на самого Гуся?