Бенефис двойников, или Хроника неудавшейся провокации

Квикли уважительно пощупал бицепс на руке у Стадлера.

– Пойду свяжусь с землей.
– заявил он.

– Постойте, - остановил его Стадлер.
– Я еще не все сказал.

– Что, еще один шпион на борту?
– испугался командир.

– Нет, речь сейчас пойдет о другом.

– О чем же?

– Понимаете ли, мистер Квикли, - проговорил Стадлер, обдумывая, как объяснить этому усатому кретину ситуацию.
– Мы ведь с вами летим в Москву.

– Из Вашингтона.
– добавил Квикли.

– Мы летим в Москву, то есть в столицу того государства, которое заслало к нам этого Хохлова. Вы понимаете всю щекотливость положения?

– Нет, - признался Квикли.
– Сразу по прибытию мы сдадим его властям...

– Да каким властям!
– воскликнул Стадлер.
– Власти там советские! Они только рады будут, когда мы сдадим им Хохлова со всей интересующей их информацией.

– С какой информацией?

– По программе СОИ.

– Ах, да, вы мне еще не рассказали, что это за программа.

– Сожалею, но у меня для этого нет времени. Прочитаете как-нибудь сами в газете.

– В какой газете?

– В любой.
– Стадлер устало вздохнул.
– Мы с вами остановились на том, что Хохлова ни в коем случае нельзя сдавать советским властям.

– Что же делать?
– закручинился Квикли.

– А вот что, - советолог облизал пересохшие губы.
– Мы с вами устроим маленькую инсценировку.

– Да, как на Бродвее!
– оживился Квикли, - Я с детства мечтал быть артистом. Какова же будет моя роль?

– О, самая простая...

– Нет, я хочу большую роль, с монологами и душевными драмами. Мне бы подошло амплуа героя-любовника... Молилась ли ты на ночь, Дездемона?

– Прекратите!
– повысил голос Стадлер.
– Мы говорим о серьезных вещах.

– Простите, - потупился Квикли.
– Что я буду должен делать?

– Сущие пустяки. Вы должны будете сообщить на землю о том, что предпринята вооруженная попытка угона самолете.

Командир в панике схватился за кобуру.

– Успокойтесь, - потребовал советолог.
– Это же всего лишь инсценировка.

– Ах, да. А кто же будет играть роль террориста?

– Это мы предоставим товарищу Хохлову.

– Но ведь он уже играет роль агента КГБ. Пускай террористом будет один из стюардов.

– О, Господи!
– Стадлер отер лоб одним из платков Холтофа.
– Слушайте меня внимательно и извольте не открывать рта, пока я не кончу!

– Вы собираетесь кончать?

Стадлер ощутил сильнейшее желание врезать Квикли по морде, но сдержался.

– Вы можете помолчать пять минут?

– О, да, конечно!

– Хорошо, - советолог выпустил пар.
– Значит так: вы связываетесь с землей, сообщаете, что была предпринята попытка вооруженного угона самолета, ну, скажем, в Анголу.

– Нет, лучше - в Мозамбик. Там такая природа...

– Молчать!!!
– заорал Стадлер. Квикли прикусил губу.

– Далее: вы говорите, что обезвредили террориста собственными силами. Я же от имени этого Холтофа пишу записку с требованием немедленно изменить курс и передаю ее вам, она будет служить вещественным доказательством.

– Можно вопрос?
– попросил Квикли.

– Валяйте.

– Как же я сообщу, что была попытка вооруженного угона самолета, если у этого Холтофа не нашли никакого оружия?

– У него найдут вот этот пистолет.
– Стадлер показал на кобуру Квикли.

– Но этоже мое оружие!
– чуть не заплакал командир.

– Ваше, ваше, - успокоил его Стадлер.
– Вы просто скажете, что его у вас украли.

– Меня за это не накажут?

– Нет, я позабочусь о вас.

– Ну, ладно, - согласился Квикли.
– И все же я не очень понимаю, зачем все это...

– Я сейчас поясню. В Москве Холтофа оставлять нельзя, так?

– Наверное, - пожал плечами командир.

– А если мы объявим, что он воздушный пират...

– Кто?!

– Террорист. То тогда по закону, раз он совершил преступление в американском самолете, то есть на территории США, его отправят обратно в Америку для того, чтобы судить. За этим я поручаю проследить вам.

– Как? Вы разве не полетите с нами обратно?

– Нет, к сожалению, мне еще придется уладить кое-какие дела в Москве. Но буду рад еще раз встретиться с вами.

– Правда?
– глаза Квикли загорелись.
– Можете записать мой домашний телефон. Я живу в самом центре Вашингтона...

– Я думаю, не стоит, - поморщился Стадлер.
– Если что, я найду вас в талефонной книге.

В дверь просунулась голова стюарда:

– Он начинает приходить в себя...

– Кто?
– спросил Квикли.

– Хрен в пальто!
– пробормотал Стадлер и поспешил в салон.

– Да!
– на пороге он обернулся.
– И скажите экипажу, чтобы держали язык за зубами.

– Да они скорее умрут...
– начал божиться командир, но Стадлер дальше слушать не стал.

Два стюарда стояли у кресла связанного Холтофа, готовые броситься на него в любую секунду. Сам связанный, дергая головой, смотрел вперед безумными глазами и мычал. Стадлер склонился над ним:

– Не желаете еще коньячку, Холтоф?

Тот перевел взгляд на Стадлера, лицо его исказилось от ужаса, и он снова потерял сознание.

А советолог несколько раз задумчиво прошелся из конца в конец салона, пытаясь угадать, в ком именно из пассажиров Холтоф углядел русского разведчика, но так ничего и не решив, вернулся на свое место. Переживания сегодняшнего дня дали о себе знать - Стадлер быстро забылся глубоким сном.

А в грузовом отсеке самолета, в контейнере с гуманитарной помощью, тяхело дыша, лежал бледный, мокрый от пота Евлампий. Бедняга очень плохо переносил самолет.

ГЛАВА 6

Москва. Лубянка. Комитет государственной безопастности. Кабинет поолковника Семинарда. 25 октября. 17-30 по московскому времени.

В кабинете, кроме его хозяина, резидент Евлампий (он же полковник КГБ Бабель) и машинистка - стареющая блондинка с очками на крупном носу.

– Адольф Петроович, - доброжелательно улыбаясь, проговорил Семинард.
– Я вам в пятый раз объясняю, что никакого Хохлова у нас в аппарате нет. Ровно как и никакого Карла-Хайнца Холтофа. Посудите сами: какой нам резон забрасывать человека в Америку под немецкой фамилией?