Бенефис двойников, или Хроника неудавшейся провокации

– Мы вам чудесную комнатку подыскали в малонаселенной квартире, совмещенный санузел, все удобства. Самый центр Москвы - Арбат. Ключи получите у дежурного.

Бабель вышел.

– Спятил старик, - сказал Семинард машинистке.
– Какникак восемьдесят лет.

Та вопросительно посмотрела на него.

– А с этим что делать, Георгий Андреевич?
– она указала на протокол.

– В корзину , ясное дело!
– ответил полковник.
– Над нами же все Управление смеяться будет.

Всю дорогу с Лубянки до дому полковника Бабеля душили слезы отчаяния. Ему не верят! Впервые за долгие годы безупречной работы ему не верят. Считают, что он сумасшедший. Попав в свою квартиру Бабель, не разуваясь, лег на диван и тихо умер.

ГЛАВА 7

Москва. Гостиница "Европейская". Третий этаж, номер 315 "люкс" с бассейном и пальмой. 26 октября. 11-40 утра. В номере за чашечкой кофе Сэм Стадлер.

Прилетев в Москву, Стадлер первым делом снял в сберкассе со своего счета 10.000 долларов, заказал лучший номер в самой дорогой гостинице, посетил бар, после чего проспал почти сутки. Затем поплавал в бассейне, полежал под пальмой, телефонный звонок застал его за ленчем.

Стадлер снял трубку.

– Христос воскрес, - сообщил приятный мужской голос.

– Воистину воскрес, - ответил Стадлерр, прикрыв трубку рукой.

На том конце провода радостно засмеялись.

– С приездом, Филипп, так, кажется, теперь тебя завут? Это Хэрис!

– Привет, Джим!
– обрадовася Стадлер.
– Давно не слышал твоего голоса. Как дела?

– Неплохо, - сказал Хэрис.
– Ты-то как устроился?

– О, у меня прекрасный номер, не хуже, чем в "Хилтоне", не думал, что у русских такие есть.

– За деньги, мой друг, все возможно.

– Это точно!
– ухмыльнулся Стадлер.

Вошла горничная в белоснежном фартуке.

– Что-нибудь желаете, мистер Розенблюм?

– Да, конечно, - Стадлер с ходу ущипнул ее за задницу.

Горничная, визгливо закричав, убежала.

– Что ты там вопишь?
– поинтересовался Хэрис.

– Да так, бросил пробный шар, - туманно пояснил советолог.

– Ладно, - голос консула стал серъезным.
– В 12-30 спускайся вниз, я подъеду.

– О кэй!
– Стадлер повесил трубку.

В 13-25 он вышел из дверей гостиницы.

Ровно в 13-30 из-зи угла бесшумно выплыл отливающий серебром "Мерседес 300Е".

"Мерс" затормозил перед Стадлеров, плавно опустилось стекло.

– Мистер Филипп Розенблюм, я не ошибся?
– услышал он незнакомый голос.

– Нет, - ответил Стадлер.

– Что - "нет"?
– высунулось симпатичное загорелое лицо в солнцезащитных очках.
– Нет, не Розенблюм? Или - нет, не ошибся?

– Нет, не ошиблись, - немного поколебавшись, подтвердил Стадлер.
– Вы от Хэриса?

– Не угадали, - загорелое лицо улыбнулось.
– Я сам по себе, моя фамилия Стерлингов.

– Я вас не знаю, - Стадлер пошел прочь.

"Мерседес" медленно поплыл за ним.

– Мистер Разенблюм, - продолжал улыбаться Стерлингов, - Вы же свою Марту сперва не знали, а теперь у вас от нее двое детей...

Стадлер испугался. Мартой звали его жену, но об этом почти никто не знал. После свадьбы Стадлер настоял, чтобы она взяла себе имя Сара.

– Мистер Розенблюм, - Стерлингов приподнял очки на лоб.
– Уделите минут пятнадцать простому советскому труженнику.

Вдруг послышался лязг и скрежет, как будто по булыжной мостовой шел гусенечный трактор. Стадлер обернулся и увидел старенький горбатый "Фольксваген". Сидевший за рулем Джим Хэрис приветливо махал ему рукой.

– Прошу извинить, - бросил советолог Стерлингову, - но у меня важная деловая встреча.

– Не смею вам мешать, - расплылся тот в улыбке.
– Дела прежде всего. До скорого свидания, мистер Розенблюм.

Стерлингов надавил на газ. Машина рванула с места. Некоторое время Стадлер смотрел ей вслед, на душе у него было неспокойно.

Притарахтел Хэрис на своем "жучке".

– Ты, я вижу, уже успел завести себе товарища, - прокричал он, заглушая треск мотора.

Стадлер с трудом втиснулся в машину и процедил сквозь зубы:

– Калифорнийский койот ему товарищ! Знать его не знаю.

– А он?

– А он меня - да.
– Стадлер помрачнел.
– Более того, он знает девичье имя моей жены.

– Интересно, интересно, - консул включил передачу.
– А что он из себя представляет?

– Понятия не имею. Какая-то странная фамилия... забыл. Что-то связано с деньгами.

– Рублев?
– предположил Хэрис.

Стадлер покачал головой.

– Маркин? Фунтиков?

– Стерлингов!
– вспомнил советолог.

– Первый раз слышу, - признался консул.
– Он что-нибудь еще о себе сказал?

– Нет. Черт его знает, кто он такой. На лбу не написано. На вид - лет тридцать, улыбается все время, как идиот... Но машина у него классная.

Хэрис сделал вид, что не расслышал. Он достал из бардачка литровую охотничью фляжку и предложил:

– А не желаешь ли коньячку, старина?

– О нет, благодарю, - поморщился Стадлер. У него еще после вчерашнего не прошла голова.

– А вот я не откажусь.
– Хэрис сделал солидный глоток. Люблю коньячок!

Они выехали на набережную Москвы-реки. "Фольксваген" трясло, как на испытательном стенде.

– Что у тебя за драндулет?
– пинтересовался Стадлер.
– Неужели новый не купить?

– Платят мало, - пожаловался Хэрис и хлебнул еще.

"Ясно, на что у тебя денежки уходят, - подумал Стадлер.
– Алкоголизм - профессиональная болезнь всей резидентуры в Союзе."

– Кури!
– Хэрис протянул советологу "Беломор".

Тот взял ради интереса папиросу, повертел ее в руках.

– С какого конца прикуривать?
– спросил он.

– С любого, - ответил Хэрис.

Стадлер попробовал прикурить со стороны мундштука.

– Да я пошутил, чудак!
– засмеялся консул.
– Вот смотри.