Бесконечность любви, бесконечность печали
Шрифт:
Соответственно, говорить и писать хотелось только об этом, как и читать. Зарегистрировавшись на нескольких форумах для будущих мамочек, почти все свободное время она проводила в Интернете. Каждый рабочий день для нее теперь начинался и заканчивался такими форумами. Молодые девушки и женщины в возрасте, беременные первенцем и родившие уже не одного малыша спрашивали, делились опытом, успокаивали, радовались, шутили, печалились. Этому объединенному темой материнства сообществу можно задать волнующий вопрос и получить десяток ответов практически мгновенно! Роднило их ожидание грядущего чуда - рождения ребенка.
«Вот и еще одна кроха появилась на свет!
– улыбнулась
Оба чувствуют себя хорошо... «Здоровья и счастья!» - тут же поздравила она и слегка взгрустнула: бывшая беременная обрела новый статус и теперь будет редко здесь появляться. Для мам с новорожденными детками актуальна другая ветка.
– Надо собираться домой, - Катя глянула на часы в углу монитора, с сожалением вышла из форума и выключила компьютер.
– Сказал бы мне кто полгода назад, что столько времени буду убивать в Интернете, читая какие-то форумы, покрутила бы пальцем у виска. А теперь вот в сумасшествие впала. Сладкое...
– снова улыбнулась она.
– Пopa, маленький, ехать, - привычно погладила Катя уже прилично округлившийся живот.
– Или маленькая? На днях узнаем, хитрюга.
А то спрятался, так и не показал на предыдущих УЗИ, кто же ты. Эх, хорошо бы сразу и мальчика, и девочку. Аж завидки берут, у кого двойня рождается, - продолжая улыбаться, принялась она складывать флэшки, файлики, леденцы, к которым пристрастилась во время беременности.
Не успела протянуть руку к мобильнику на столе, как он завибрировал. Входящий номер в ее записной книжке не значился, что и не удивительно. Профессия журналиста приучила: то ты звонишь незнакомым людям, то они тебя разыскивают. И все же в силу разных причин Катя не всегда отвечала неизвестным абонентам, справедливо полагая, что по служебным вопросам с ней всегда можно связаться по телефону редакции. Последнее время она порой не отвечала даже знакомым: любые разговоры, любые новости, пусть и хорошие, способны внести сумятицу во внутренний мир, помешать плавному течению реки ее жизни. Она уже уверенно отсекала все внешние раздражители, нисколько о том не сожалея. Кто знает о ее состоянии - поймет, кто не поймет - его проблемы. Тем же, кому ничего не известно, и не надо. Придет время - все узнают.
Так что разговаривать с незнакомым абонентом Катя не собиралась, но, перекладывая телефон из руки в руку, чтобы спрятать в сумку, коснулась пальцем экрана и пошло соединение. Можно было, конечно, дать отбой, но стало неловко, и она решила ответить.
– Да, я слушаю.
– Екатерина Проскурина?
– уточнил женский голос.
«Евсеева, - захотелось поправить Кате, но сдержалась. Новый
паспорт, в котором стоит девичья фамилия, она забрала накануне. Но ничего страшного, если для кого-то побудет Проскуриной еще денек.
– Жуть, сколько документов придется менять, сколько времени тратить!» - подумалось почти автоматически.
– Да, Проскурина. Я вас слушаю.
– Добрый день...- женщина сделала паузу.
– Добрый. Представьтесь, пожалуйста, и говорите быстрее, я спешу.
– ...Меня зовут Валерия Петровна. Лежнивец. Лично мы не знакомы, но, думаю... вы знаете, кто я. Вы лежали на сохранении в нашей больнице. В начале февраля.
Катя замерла. В памяти моментально всплыло окно над крыльцом больницы, смотрящие ей вслед Вадим, женщина в белом халате... В груди похолодело. Стараясь прогнать воспоминание, она собрала все силы, тряхнула головой и сухо произнесла:
– Да. Я знаю, кто вы.
– Екатерина... Можно,
я вас буду называть просто по имени?– заискивающе спросила Лежнивец.
«Как она смеет... после всего?!» - едва не задохнулась от возмущения Катя и, покачнувшись, опустилась в кресло.
От светлого, радужного настроения не осталось и следа.
– Мне бы этого не хотелось. Извините, не имею желания с вами что-нибудь обсуждать, - погасив эмоции, попыталась она уйти от разговора.
– До сви...
– Вот как?
– хмыкнув, перебила ее женщина и поспешила выложить главный козырь: - Вы в курсе, что Ладышев собрался жениться? Хотите знать на ком?
– Меня это не волнует. До свидания, - повторила Катя, но... не прервала разговор.
Лежнивец следовало отдать должное: точно вычислила, чем заинтриговать собеседницу.
– Уверена, вас это должно волновать больше, чем кого-то другого, - самодовольно усмехнулась она.
– И причина не только в Ладышеве. Скорее, в его будущей теще. Вам о чем-нибудь говорит фамилия Балай?
Внутри у Кати что-то оборвалось, разбилось вдребезги, поражающие элементы пронзили едва затянувшиеся душевные раны...
«Балай добилась своего? Вадим... Как же... Как же ты?..» - так и не сформулировав вопрос, она сомкнула задрожавшие губы, крепко зажмурила глаза, чтобы удержать готовые брызнуть слезы.
– Эта фамилия мне ни о чем не говорит, - из последних сил окатила холодом собеседницу Катя.
– Вы ошиблись. Не звоните мне больше, - добавила с убедительными паузами между словами, на секунду размежила мокрые слипшиеся ресницы и нажала на символ завершения разговора.
«Вот и все...
– в полном бессилии откинулась она к спинке кресла.
– Вот и конец всем сомнениям: одна женщина, вторая, третья... Ладно, у него своя жизнь. Нам с ребенком в ней места нет. И для нас его больше нет. Был, а теперь нет... И не будет...» - вяло подве- мл итог Катя, уже даже не пытаясь бороться со слезами.
Скорее, наоборот. Ей захотелось зарыдать, забиться в истерике, выплеснуть оставшиеся в душе кровавые сгустки боли... Но это сделать в редакции? Тут же набежит толпа сочувствующих, начнут расспрашивать, жалеть. Ничего такого нельзя допустить. Оставалось лишь склониться к самому столу, зажав голову в ладони, прикрыться сумочкой и выть беззвучно. Пусть уж лучше думами; будто она задремала.
– Что случилось?
– раздался рядом перепуганный голос Вени.
– Только зашел - сразу к тебе. Катя, ты чего? Плачешь?
– коснулся он ее мелко дрожащего плеча.
– Кто тебе звонил?
– повторил он и вдруг, осененный, угрожающе процедил: - Убью гада!
Схватив со стола телефон, он попытался открыть последний входящий звонок, но не успел.
– Отдай!
– подняв зареванное лицо, потребовала Катя.
– Отдай, прош-у-у!
– провыла, чуть не прорычала она с угрозой.
Потюня даже растерялся, пожал плечами и положил телефон на стол. Тот тут же перекочевал в сумочку.
– Катя, скажи же, что случилось? Кто-то умер? Отец? Арина Ивановна?
– не сдавался Венечка хотя бы в расспросах.
– Никто... Вернее, да-а-а...
– жалобно заскулила она после паузы.
– ...Можно сказать, уме-е-ер...
Плечи затряслись сильнее.
– Понятно. Нервы, - сделал вывод Потюня.
– Успокойся, пожалуйста, - снова коснулся он ее плеча, не зная, как быть дальше, завертел головой в поисках подходящего помощника. Как специально, в помещении, разделенном перегородками, никого такого не просматривалось: кто-то вышел покурить, кто-то поболтать, а те, что оставались, сидели в наушниках. И тут в проеме входной двери показалась Стрельникова.
– Оля! Быстренько принеси воды!