Бесконечность любви, бесконечность печали

–  А если еще добрые люди на пути встретятся!..
– вставил моло­дой человек.
– Нина Георгиевна, без вас не видать бы мне ни уни­верситета, ни магистратуры. Вы столько для меня сделали!

Ты неправ, дорогой, - остановила его Нина Георгиевна.
– Ты все сделал сам. Расскажу вам одну историю, Кирочка, - перевела она взгляд на девушку.
– Артем ее уже слышал. Так вот, в семье скромного бакалейщика рос талантливый мальчик, схватываю­щий все на лету. Особенно языки. К двенадцати годам, помогая отцу, он уже вовсю изъяснялся на нескольких наречиях. Чем уди­вил одну из покупательниц, выпускницу института благородных девиц в Смольном. И она предложила ему уроки, бесплатные. Мальчик занимался вместе с ее дочерью. Днем работал, вечером и ночью грыз гранит науки. Дальше последовала учеба, перевод­ческий факультет. Любовь... Женился на дочери своей препода­вательницы, которую нисколько не смущало происхождение па­ренька. Ну и времена, конечно, изменились... Благодаря таланту - и, что важно, трудолюбию!

– молодой человек стал известным переводчиком, синхронистом, профессором. Это мой отец, Кироч­ка: Коренев Георгий Степанович, - гордо подняла она голову.
– Я это к тому, что и у Артема большое будущее: есть талант, есть тру­долюбие. А еще очень многое зависит от женщины, которая будет рядом. Моя мама, можно сказать, посвятила жизнь отцу, затем мне, внуку... Я тоже в меру сил помогала мужу. Надеюсь, и вы, Кирочка, станете для Артема и любимой женщиной, и другом, и соратни­ком, и ангелом-хранителем.

На ресницах Нины Георгиевны выступили слезы. Растрогав­шись, молодой человек на секунду отпустил руку девушки и снова крепко обнял любимого преподавателя.

–  Вы - мой ангел-хранитель, Нина Георгиевна... Вы ведь тоже не брали денег за занятия. У меня нет слов... Мы сегодня заявление в ЗАГС подали. Вы первая, кому сообщаем и приглашаем на свадьбу!

–  Дети мои, радость-то какая!
– всплеснув руками, Нина Георги­евна дернула поводок, на что тут же отреагировал заждавшийся прогулки Кельвин: громко тявкнул и принялся перебирать лапа­ми.
– Давайте поднимемся наверх, чаю попьем! Вот только, - вино­вато глянула на собаку, - никак не погуляем...

–  Нина Георгиевна! А давайте вместе пройдемся вдоль Свисло- чи! У нас времени - вагон!
– предложил Артем и тут же перехватил поводок.
– Я ведь помню, как мы с вами выгуливали Кельвина и повторяли спряжения! Вот и сейчас повторим!

–  Лучше ты расскажешь об учебе в Германии и о профессоре Вольфганфе. А почаевничаем, так и быть, после прогулки!.. Прав­да...

Вспомнив о женщине, с которой должна встретиться, она огля­нулась. Во дворе никого. Разве что такси подъехало и останови­лось неподалеку.

«Так и не появилась... Что ж, пусть теперь дожидается у подъез­да», - решила Нина Георгиевна...

Гневно раздувая ноздри, Людмила Семеновна низко опустила голову и вжалась в сиденье такси. Дождалась, пока женщина с пу­делем и молодая пара пройдут мимо, посмотрела им вслед.

«Какого черта здесь делает Кира? Откуда она знает вдову про­фессора Ладышева? И этот Артем с ней! Тоже мне звезда Голливу­да! Урод!» - почти вслух фыркнула она.

–  Так мы приехали или дальше едем?
– таксист не собирался скрывать недовольство.

Странная пассажирка то торопила, то вдруг раздумала из ма­шины выходить.

Людмила Семеновна словно очнулась: достала из сумочки пух­лый конверт, на секунду задумалась. План созрел молниеносно.

–  Поедем дальше. Но сначала вот к тому подъезду, - показала она рукой.
– Я выйду на пару минут, письмо клиенту в почтовый ящик закину.

Подойдя к двери, она не раздумывая набрала на кодовой пане­ли один из номеров, написанных над входом.

–  Почтальон. Откройте, пожалуйста, - попросила она, когда ей ответили.
– Телеграмма срочная вашему соседу.

Пискнул сигнал. Зайдя в подъезд, Балай остановилась перед длинной чередой почтовых ящиков. Номер квартиры она не пом­нила. Надо у кого-то уточнить и как можно быстрее: приближа­лась гроза, на улице уже вовсю гремело, и хозяйка с гостями могла вернуться в любую минуту.

За спиной открылась дверь, и в подъезд зашел мальчик с ма­ленькой собачкой на поводке.

–  Ой, какой песик чудесный!
– Балай фальшиво улыбнулась и нагнулась, намереваясь его погладить. В ответ тут же раздалось грозное рычание.
– Ох, злюка!
– одернула она руку.
– Мальчик, не подскажешь, в какой квартире живут Ладышевы? Пожилая жен­щина, у нее тоже есть собака.

–  Кельвин? Так они только что гулять пошли.

–  Ой, как жалко!.. А у меня времени нет... Может быть, знаешь, где их почтовый ящик? Я письмо оставлю.

–  Вот этот, - ткнул он пальцем в дверцу с номером квартиры.
– А хотите, я передам?

–  Нет-нет, спасибо!
– покачала головой женщина, довольная своей находчивостью.
– Это не срочно.

Пожав плечами, мальчик с продолжавшей рычать собакой про­шел мимо. Дождавшись, пока он повернет за угол, Людмила Семе­новна достала один из конвертов, подписала «Ладышевой Н.Г.» и опустила в ящик.

На выходе из подъезда пискнул мобильник. СМС.

«Получилось!
– прочитала она долгожданное сообщение и едва не подпрыгнула от радости: сегодня определенно ее день!
– Где и когда встретимся?»

«Через 20 минут на том же месте», - быстро набрала она ответ.

– К конечной станции метро в Уручье, - бросила она таксисту.

«Ну что ж... Еще посмотрим, чья возьмет!
– усмехнулась Балай.
– Жаль, что удовольствия от встречи с госпожой Ладышевой не получила. Ну да ладно, вдруг сразу коньки отбросит от такой но­вости? Пусть уж, как и муженек, без меня...»

Изо всех сил Катя старалась забыть неприятный звонок, и пер­вое, что сделала, сев в машину, поставила рекомендованный на форуме для беременных диск с инструменталкой, который курьер доставил час назад. Будущие мамочки утверждали, что эта музыка успокаивает даже младенцев: звуки природы, шум дождя, ветра были очень естественны и органичны, хотя на самом деле их на инструментах воспроизводили искусные руки музыкантов.

«После дождя», - прочитала Катя название первой компози­ции.
– И вправду успокаивает, - согласилась она и, проехав под мостом на Победителей, перестроилась на съезд к кольцевой. До дома оставалось пару километров по кольцу и около километра по уличному лабиринту частного сектора.
– Почти добралась. Надо дать знак Потюне, чтобы отправлялся по своим делам».

Притормозив, Катя поровнялась с машиной Вени, помахала ему рукой, но тот отрицательно замотал головой и тоже перестроился.

«Упрямый, - улыбнулась она.
– Настоящий друг. Больше, чем подружка... Кроме него, похоже, друзей у меня и не было: Ленка занята собой любимой, Людмилу по большому счету подругой и никогда не считала, а уж Алиска показала себя во всей красе. С Генрихом после его последнего приезда в Минск общаться совсем перестали...
– подвела невеселый итог Катя.
– Ладно, что ни де­лается, то к лучшему! Зато вокруг хороших людей да приятелей пруд пруди! Та же Жоржсанд...
– потеплело у нее на душе.
– Потюня сплетнями поделился: по слухам, что-то не заладилось у нее t новым московским начальством, могут контракт не продлить. Жаль, если так. Без работы она, конечно, не останется: такие про­фессионалы-руководители везде нужны. Но что тогда станется с газетой?.. Так, смотришь, и возвращаться некуда будет после де­крета. Эх, скорее бы! Какой из меня работник, ничего в голову не лезет, хочется думать только о своем состоянии. Правду говорят: Переменные как инопланетяне - не от мира сего, - снова улыбну­лась Катя, съехала с кольцевой и опустила стекло, чтобы вдохнуть свежие весенние ароматы.
– Хорошо-то как! Тепло, почти лето. И впервые за последние годы я проведу его за городом!.. А малыш растет не по дням, а по часам, - слегка расслабила она давящий ре­мень.
– Если так пойдет и дальше, скоро не помещусь между рулем и сиденьем! Ладно, расти, расти, - нежно погладила она округлив­шийся живот.
– ...И все-таки как будто что-то мешает изнутри».

Поерзав на сиденье, она попыталась найти удобное положение и вдруг осознала причину дискомфорта.

«Как будто... как будто шевелится! Вот прямо сейчас толкается в правом боку... Тук-тук... Вот оно как!
– ликовала Катя.
– Это не мне неудобно, это ему тесно, вот и толкается! Надо Раде Алексан­дровне позвонить! Ура! Я чувствую своего ребенка!»

Воодушевленная новым для себя состоянием, Катя остановила машину у ворот, наблюдая, как Веня, знавший все хитрости про­никновения на участок, сначала открыл калитку, затем, попав во двор, распахнул створки ворот.