Бесконечность любви, бесконечность печали

Настораживало, что и Катя за эти недели не написала ему ни строчки. В почтовом ящике он не нашел даже привычного: «При­вет! Ты куда пропал?» Бывало и прежде, что они не переписыва­лись месяцами, однако Генриха тогда это не сильно беспокоило. В свете же московских событий и новых планов такая индиффе­рентность - тревожный симптом. С Катей явно происходило что- то не очень приятное для Генриха. И все же он решил не торопить события, а дождаться ее дня рождения, позвонить, поздравить, уловить настроение и пригласить в гости. Накануне вообще ши­карный повод появился: статья в блоге Кати наделала много шума и набрала немало откликов, что натолкнуло Генриха на мысль сделать ей деловое предложение.

Едва проснувшись, он отправил в Минск СМС с поздравлением, попробовал позвонить. Абонент был недоступен. Поначалу его это не удивило: в такой день и на такой волне популярности не грех позволить себе выспаться, отключив телефон. Но прошел час, второй - и лучшие чувства были задеты: он к ней со всем сердцем, а она молчит, не отвечает. И телефон по-прежнему не в сети.

Спустя несколько часов Генрих решил разыскать ее в редакции. Увы, на работе она не появлялась. Впрочем, такое тоже неслож­но понять - могла взять выходной. И все равно странно: куда она могла подеваться? Обида постепенно превратилась в тревогу, и он стал набирать все известные ему номера.

Лучше бы он не дозвонился! Кроме еще одного «нет» услышать признание, что у нее есть мужчина, - это, простите, слишком! Да ему было бы во сто крат легче узнать, что Катя вернулась к закон­ному супругу! Да как она посмела?! Да он... забудет ее теперь на­всегда!

Но не прошло и недели, как Генрих, попереживав, остыл: Бог с ним, с этим ее мужиком! Кто не делает ошибок! Может, она так мужу мстит? Главное - они уже расстались.

Он снова стал названивать Кате, и история повторилась: мо­бильный отключен, в социальных сетях не появлялась со дня пу­бликации статьи, на работе понятия не имели, где она и когда по­явится. Разволновавшись, Вессенберг принялся трезвонить всем по кругу, как заведенный. Потерял сон, аппетит, только и знал, что набирал какой-нибудь номер или отслеживал в Интернете, дала ли о себе знать Проскурина.

К тому моменту, как в Катиной квартире сняли трубку, Генрих был уже почти в трансе, и стоило ему узнать, что Катя в больни­це, он словно с пружин сорвался и первым же рейсом вылетел в Минск.

Уж лучше бы остался дома! Узнать, что женщина, с которой ты собираешься связать жизнь, ждет ребенка от другого мужчины, - это само по себе удар ниже пояса. А ему в придачу пришлось еще услышать: она его не любит и не полюбит никогда. Такое не каж­дый переживет...

Вот и Вессенберг едва выдюжил. Даже слег по приезду - то ли простудился, то ли подхватил в Минске вирус, и на нервной почве болел больше трех недель, усиленно пытаясь выбросить из голо­вы Катю. Лучшее средство от любовного стресса - работа, а пото­му, не откладывая, он отправился в командировку в одну из аф­риканских стран. Пообещал отменный фоторепортаж и впервые поехал один.

Но статью главный редактор не принял по причине отсутствия в предложенных фото высшего пилотажа, чем славился их жур­нал, и посоветовал Генриху подыскать себе нового компаньона. На выбор предложил кандидатуры двух молодых фотографов, не скрывавших нетрадиционной ориентации.

Надо сказать, что Вессенберг, как и Жастин, являлся привер­женцем традиционных отношений, хотя оба умело это маскиро­вали. Увы, но факт: иначе не видать бы им как собственных ушей щедрых гонораров и командировочных. А теперь Жастин ушел, и некоторые восприняли одиночество Генриха как сигнал к дей­ствию. Патовая ситуация: согласиться с таким предложением Вес­сенберг не мог, как и с мыслью, что иначе останется без работы. Лучшее, что он смог придумать, - взять творческий отпуск и само­му подыскать или нового компаньона, или новую работу.

Оставшись не у дел, привыкший жить на широкую ногу Генрих практически сразу ощутил дефицит денежных средств. А ведь еще и кредит за машину нужно погашать. В общем, жизнь пошла напе­рекосяк, и всему виной, как он считал, мысли о Кате, от которых ему так и не удалось избавиться...

«...И вот я здесь. Зачем, для чего?
– откинув голову на мягкую спинку диванчика, спрашивал он себя.
– Отменил встречу с по­тенциальным шеф-редактором, к которой долго готовился, ради которой обзавелся новым телефонным номером, полетел за сот­ни километров, чтобы помочь чужой, по сути, женщине, которая ждет чужого ребенка и никогда меня не полюбит... Дорого мне эта «помощь другу» обходится, мазохизм какой-то... Может, пока не поздно, уехать? Ну не получилось у меня, не всемогущ, простите...»

Неожиданно открылась дверь и из заветного кабинета вышли стильная, подтянутая женщина и немолодой мужчина в костюме с галстуком.

–  Очень рад знакомству, фрау Флемакс, - пожал он руку даме. Скорее всего, это и был директор.
– Надеюсь на деловое сотрудни­чество с возглавляемым вами фондом. До свидания!

–  Всего доброго!
– мягко улыбнулась женщина, посмотрела на часы и спешно направилась к выходу.

–  Молодой человек, вы ко мне?
– спросил мужчина, заметив вскочившего Генриха.
– Проходите. Элен, срочно готовьте доку­менты для женщины из Беларуси, - заглянул он в соседнюю дверь и напомнил фамилию: - Евсеева. Приглашение сразу же отправьте в консульство в Минск, у нас мало времени... Да, не забудьте ука­зать, что все вопросы с оплатой и страховкой уже решены: фрау Флеминг привезла все подтверждения.

Мужчина закрыл дверь, зашел в свой кабинет вслед за посети­телем и вопросительно на него посмотрел:

–  Я вас слушаю.

Простите, я слышал фамилию Евсеева...
– неуверенно уточнил Генрих.
– То есть вопрос с операцией уже решен?

–  Извините, с кем имею честь?..

–  Ах да!
– спохватился Вессенберг и протянул визитку.
– Ген­рих Вессенберг, журналист. Но я здесь по другому делу. Екатерина Про... Евсеева - мой хороший друг, мы вместе учились, она тоже журналистка... Мы даже более чем друзья... Вот у меня есть все распечатки, - сбивчиво принялся он объяснять и в подтвержде­ние вытащил из папки письма из клиники.
– Я здесь по поводу оплаты операции.

Директор центра внимательно просмотрел распечатки.

–  Да, - подтвердил он.
– Это письмо и этот счет из нашей клини­ки. Сейчас он несколько увеличился, так как фрау Хильда попро­сила включить страховку... Вашей подруге, молодой человек, по­везло: все расходы по медицинскому сопровождению взял на себя благотворительный фонд имени Вайса Флемакса.

–  Какой фонд? Это правда?
– Генрих не поверил услышанному.
– Здесь нет ошибки?

–  К счастью, здесь нет никакой ошибки. Часть предоплаты уже поступила на счет клиники, и только что мы подписали все необ­ходимые документы. Мы рады, что можем помочь вашей подруге. Можете ее обрадовать. Полагаю, ваш вопрос решен?
– улыбнулся он и встал со стула, дав понять, что время аудиенции закончилось.

–  Но как?.. Как фонд узнал о Кате?

–  Это, молодой человек, конфиденциальная информация. Мо­жете обратиться со своим вопросом непосредственно к фрау Фле­макс...

–  Это та женщина, что вышла из кабинета?

– Да.

–  О'кей, попробую ее догнать!
– Генрих вскочил с места.
– До сви­дания! Спасибо...

Мужчина закрыл дверь за посетителем, подошел к столу, снял трубку рабочего телефона.

–  Элен, еще не забудьте указать...

–  ...Подождите! Фрау Флемакс, подождите!
– услышала Хильда, приближаясь к услужливо открытому водителем «Мерседесу».
– Стойте!

Женщина обернулась. Перепрыгивая через ограждение, напе­ререз автомобилю несся незнакомый молодой человек.

...Извините, - оказавшись рядом, пробормотал он, с трудом пе­реводя дыхание.
– Я - Генрих Вессенберг... Друг Кати... Екатерины Евсеевой... Я только что узнал, что вы взяли на себя расходы по оплате операции... Спасибо! Огромное спасибо!
– нисколько не за­ботясь о приличиях, принялся он трясти руку женщины.
– Вы себе не представляете, что это значит для Кати... Для нас с Катей...
– до­бавил он и, заметив недоуменный, испуганный взгляд, отпустил руку и густо покраснел.
– Простите, ради Бога! Это от радости: ре­бенок будет жить...