Беспечные

— Давай так, — улыбнулась она.

— Тогда до встречи.

— До встречи.

Когда утром Эрик шёл в «Северный клевер», ему было легко и радостно. Легко на душе и радостно на сердце. Ему казалось, будто это не Лили отправляется в первое в жизни путешествие, а он сам впервые отправляется в неизведанные дали.

«Хотя нет, не сам, — поправил он себя. — Вдвоём! Впервые в жизни я куда-то иду с кем-то, кому со мной по пути!»

Лили и Камилла ждали его уже на крыльце. Нет, он не опоздал. Видимо, им тоже не сиделось дома.

— Можно вас обнять? — спросила Камилла, когда он подошёл и поздоровался.

Эрик подошёл к Камиле и обнял её.

— Благодарю, что доверили мне Лили, — искренне сказал он.

— Берегите её, — прошептала ему на ухо Камилла. — Она моё самое большое сокровище.

— Берегу, — серьёзно ответил Эрик и отстранился.

Эрик подошёл к Лили и взял её за руку:

— Идём?

— Идём, — улыбнулась она и крепко сжала его ладонь.

— В добрый путь! — послышалось им вслед, когда они пошли по улице к центральной площади, чтобы покинуть городок через северо-восточные ворота, но они уже не оборачивались.

Часть 2

Глава 38. Пора валить

Киран

Два дня назад, через три дня после визита Эрика.

Гердана, Марингерд, на борту «Звёздного Скитальца», пришвартованного к «Пирсу 18».

Киран понял, что снова пора валить. Нет, он не собирался бросать Элеонору и сбегать в неизвестном направлении. Поматросил и бросил — это не про него. Однако он никогда не мог долго задерживаться на одном месте и с одними и теми же людьми — он начинал звереть и крушить всё на своём пути в прямом смысле слова. Это выглядело так, будто его внутренний «дракон» просыпался от спячки и начинал лениво выходить из пещеры на волю — его манило безграничное небо. Он хотел летать, а если ему что-то мешало, то он ломился напролом, не принимая преградой даже смерть.

Эта странная тоска по небу была в нём, сколько он себя помнил, с рождения. И если на Дэймосе отец всегда брал его на борт своего орбитального истребителя, пока тот ещё был слишком мал, чтобы летать самому, то на Каррандре он летать не мог. Не мог он летать выше облаков, а краткий полёт с бабушкой Марка лишь ещё больше раззадорил его непримиримую сущность.

«Попробуй-ка объясни это тому, что в твоей крови! Как ты объяснишь своей Сути, что „случайно“ „оказался“ „не в том“ месте? Плевала она на это с высокой колокольни», — усмехнулся Киран, прокручивая в голове затёртый до дыр диалог самого с собой. Сколько ни пытался он, всё никак не мог в себе это перебороть.

Сегодня он вспомнил, что у него теперь есть и другой отец, который приютил его и научил, как можно летать в этом мире. А главное, как успокаивать себя, если летать в ближайшее время не выходит. Вспомнил он и другой повод, по которому его «дракон» мог проснуться раньше срока и всё так же начать крушить всё на своём пути. Повод был прост, но разнообразен, и назывался он тоже просто: «не могу». Когда Киран что-то не мог сделать, и это что-то начинало угрожать его существованию, то он не расстраивался — он приходил в ярость.

Сейчас Киран научился быть спокойным и всё мочь, а тогда, в восемь лет, ещё не умел. Тогда всё за него смог «дракон», благодаря которому он и познакомился с человеком, которого до сих пор называет в своих мыслях отцом, несмотря на то, что от отцовской опеки над собой он сразу отказался.

Киран вспомнил, как они познакомились тогда, в восемь лет, в Марингерде, когда внутренний дракон снова погнал Кирана на верную смерть, пусть и не ради неба, но ради того, что Киран уже единожды потерял в небе. Физически потерял, и потерять это ещё раз, пусть и психологически, он уже «не смог», и это стало угрожать его существованию…

В тот день он, как обычно, ошивался в порту и внимательно ко всем присматривался, пытаясь угадать, где можно сегодня подзаработать. Воровать Киран не любил — не тому его в детстве учили, и прибегал к воровству только в крайних случаях, когда остро вставал вопрос его жизни или голодной смерти. И то брал лишь то, что действительно «плохо лежало». Этим он хоть как-то мог успокоить свою совесть: «Раз вам не надо, я возьму».

Попрошайничать у Кирана не то чтобы рука не поднималась — это было для него унижение хуже смерти. Всех попрошаек в городе он презирал одинаково, вне зависимости от возраста и степени увечности. Он считал, что даже слепым и безруким можно найти работу под силу.

В порту он проводил почти всё своё дневное время, но и не только ради пропитания. В порту он ждал. Каждый день ждал, что может быть, сегодня его найдут. С тех пор, как он оказался в этом новом для себя мире, прошел уже год по местному времени и больше года по времени его родного мира. Киран всё ещё считал дни, вёл отсчёт с тех самых пор, как автоматически закрылся шлюз его спасательной капсулы, а его выбросило в открытый космос…

В порт не спеша зашёл небольшой одномачтовый парусник. Пришвартовался. С него на берег начали сходить люди. Киран по привычке начал их разглядывать, ища знакомые лица, давно уже и сам не понимая, на что он надеется. Может, на то, что раз он приземлился на капсуле в море, то из моря и должны за ним и прийти, невероятным образом выследив его по его же следам?

Вдруг Киран замер и завороженно прошептал:

— Мама.

Он смотрел на женщину, сошедшую с корабля на берег. Молодую, красивую и стройную женщину с длинными каштановыми волосами, в тёмно-зелёном платье — местном платье, но любимого маминого цвета.

Киран чуть было не бросился к ней со всех ног, но тут из-за её длинной юбки вынырнула маленькая девочка, которая её куда-то упрямо потянула за руку, и Киран понял, что эта женщина не его мать, а просто очень похожа, да и она была намного моложе. У Кирана не было сестры, только братья.

Женщина уже отошла на несколько десятков шагов от корабля, ведомая маленькой девочкой, а Киран всё стоял на неё и смотрел. Он так хотел, чтобы это всё же была его мама… Он так завидовал сейчас этой девочке, у которой есть мама…

Женщина притянула к себе девочку и крепко её обняла. Киран захотел, чтобы она обняла его… Он чуть не заплакал от такой уже невыносимой тоски по дому и семье, что захотел тут же уйти, но заметил, что женщина опасливо озирается по сторонам, а девочку прижимает к себе, не любя, а защищая. Тоска по дому улетучилась бесследно, а на её месте возникла неконтролируемая ярость.

«Кто-то напал на мою маму!» — переклинило Кирана, и он со всех ног бросился на помощь незнакомой женщине. Бежать ему было далеко…

Когда он начал бежать, женщину окружили пятеро с мечами наголо.

«Охрана», — облегчённо подумал Киран, но продолжал бежать.

Когда он пробежал полпути, охрану окружили. Завязался бой. Неравный бой — охрана была в меньшинстве. Один охранник тут же погиб. Женщина упала на колени и пригнулась к земле, прикрывая собой орущую девочку.

Когда Киран добежал до женщины, она истекала кровью, а девочка всё ещё орала. Рядом с ними стоял один раненый охранник, а их окружало десять человек. Киран подхватил чей-то брошенный окровавленный короткий меч и прошмыгнул между нападающими. Воспользовавшись тем, что они никак не отреагировали на восьмилетнего мальчика, он оббежал женщину и встал спиной к ней, прикрывая её собой с другой стороны от охранника.