Беспечные
Шрифт:
«Ну ладно», — отпустил я свою силу воли погулять и отправился гулять вслед за ней по Священному Лесу.
Если уж где-то бесцельно прохлаждаться, то лучше уж там. Бесплатной магии много не бывает. Правда, я уже давно начал сомневаться, всё ли в Дремире бесплатно — даже для своих. В других местах всё намного проще: весь обмен товарами и услугами производится через деньги, и всегда знаешь, кому, сколько и за что должен. А тут… Например, я понятия не имею, откуда в нашем доме берётся еда. Ни огорода здесь нет, ни курятника, ни коровника… А еда есть — и каждый день. Может, конечно, у Настеньки есть какая-то сказочная скатерть-самобранка
До Священного Леса я дошёл без приключений. Там ещё побродил по лесным тропам и между ними часа два, а потом всё же пристроился под деревом на магическую подзарядку.
Странная у них всё же здесь магия. Мне порой кажется, что она тебе заодно и мозги прочищает. Через полчаса бездельничанья под деревом и просчитывания моего маршрута в Эвенну меня вдруг осенило, что мне надо попросить у Настеньки собрать мне еды в дорогу. Причём дней так на шесть, если идти через Пожарище сразу на юг. Уходить я собрался пешком, а тут же кругом пустоши и пустыни… Мда… Похоже, завтра уйти у меня не выйдет. По крайней мере, раньше обеда в лучшем случае.
Не особо воодушевленный своим новым открытием, я всё же просидел ещё полчаса под деревом и пошёл выбираться из леса, чтобы успеть перехватить Настеньку до вечерней тренировки. Хотя и тут я не был уверен, стоит ли её расстраивать до тренировки.
Когда я пришёл домой, до её тренировки оставался ещё час, но ни её, ни её доспеха не было. Я вздохнул и пошёл собираться в дорогу. Правда, и тут меня ждал облом: до меня дошло, что сейчас лето и собирать мне особо ничего не надо, блин! Сменную одежду мне дадут в Мирте на постоялом дворе, если я им отдам свою постирать, а до этого переодеваться бесполезно — всё равно зайдешь в город видавшим виды путешественником. Еды у меня нет. Остаётся разве что воды во флягу налить. Налил и пошёл отлёживать бока теперь на лавке в гостиной, чтобы не пропустить приход этой неуловимой особы.
Настенька пришла домой только затемно, и тут меня осенило в третий раз за сегодня: раз на улице уже ночь, то говорить теперь мне придётся честно, юлить и отшучиваться уже не смогу… Но и всю правду я сказать не мог…
С мыслью «Как всё сложно-то!» я сел на лавке, как только услышал, как за Настенькой закрылась дверь, и встал, как только она зашла в гостиную.
Выглядела она очень уставшей, и я решил начать серьезный разговор с простого — обнял.
— Устала? — спросил я.
— Ага.
— Помочь разоружиться?
— Ага.
Я поснимал с неё все ее железяки и, подхватив на руки, отнёс к лавке и усадил себе на колени. Она закинула ножки на лавку и, устроившись на мне поудобнее, тихо сказала:
— Извини. Что-то у меня нет сил готовить ужин.
— Нестрашно, — искренне ответил я. — Я не голоден. Хочешь, я для тебя что-то приготовлю, если ты будешь мной руководить? А то я даже печь топить не умею.
— Есть у меня тоже сил нет, — вздохнула она.
— Отнести тебя в кровать?
— Угу.
«Похоже, все разговоры откладываются до завтра», — мысленно вздохнул я и понес её в спальню.
Но не успел я её положить на кровать, как меня тут же
схватили за рукав.— Не уходи, — попросила Настенька. — Побудешь со мной?
— Я и не собирался, — улыбнулся я и присел рядом, поглаживая её по волосам.
«В смысле, собирался, конечно, но точно не сейчас. В одиночестве за сегодня я уже достаточно насиделся».
— Мне кажется, ты скоро уйдешь, — тихо сказала она и неуверенно добавила. — Ты же возьмёшь меня с собой, правда?
— Проницательная ты моя, — добродушно улыбнулся я. — Возьму, но не сейчас. Сейчас мне надо уйти одному, но я обязательно вернусь сюда, домой…
«Марк, скажи уже это!!!» — опять орала на меня Совесть.
— И к тебе, — всё же выговорил я.
Вроде даже не так ужасно сопливо звучит… Но на второй такой подвиг меня точно не хватит!
— Иди, конечно… — спокойно ответила Настенька.
«Что значит „конечно“?! — возмутился я её простому ответу. — Я столько над этим ломал голову, а она взяла так просто и согласилась!»
Тем временем Настенька закончила свою мысль:
— Ты меня уже украл, куда я теперь денусь.
Настенька вздохнула, а потом резко села на кровати и, посмотрев на меня, строго проговорила:
— Но учти: я нетерпеливая! Пять лет ждать не буду!
«Какие ещё пять лет?! — мысленно возмутился я. — Я так долго не проживу, если с этим сейчас не разберусь!»
— Через месяц я точно за себя не ручаюсь! — грозно подытожила она.
— Понял, солнышко, — улыбнулся я и крепко её обнял. — У меня есть месяц.
Настенька снова вздохнула, но всё же обняла меня в ответ.
«Наверное, это значит, что я прощен и всё же можно уходить?» — с сомнением подумал я и погладил её по спине.
— Только у меня к тебе будет просьба, — прошептал ей на ушко я.
— Что ещё за просьба? — отстранилась от меня Настенька и недоверчиво посмотрела.
— Соберешь мне еды в дорогу? — улыбаясь, спросил я. — Дней на шесть.
— Ещё чего! — возмутилась она и, перестав меня обнимать, скрестила руки под грудью.
— На пять? — начал торговаться я, продолжая заискивающе улыбаться.
— Не-а, — Настенька показала мне язык и гордо отвернулась.
— На четыре? — не сдавался я.
— Хмпф, — лишь послышалось в ответ, и она даже на меня не посмотрела.
— Ну держись! — грозно пригрозил я ей и пошёл щекотать…
Через пять минут она от меня всё же сбежала, но на еду так и не согласилась. Догнать я её всё же попытался, но она заперлась в уборной и сказала, что не выйдет, пока я не пообещаю её больше не щекотать. Пообщаться я такого не мог, поэтому с горя ушёл спать — и без девушки, и без еды.
Не успел я уснуть, как меня бесцеремонно разбудили, затормошив за плечо и приговаривая на ухо:
— Просыпайся-просыпайся… Ты так просто от меня не отделаешься.
Я приоткрыл один глаз, понял, что ещё не утро и закрыл его обратно. Не люблю, когда меня будят посреди ночи. Но этот злостный нарушитель моего спокойствия на этом не остановился и всё продолжал меня тормошить… Но я тоже не собирался так просто расставаться со своим сном: сначала отмахнулся, потом отполз от края кровати, потом перевернулся на другой бок и накрыл голову подушкой, потом… Я так и не понял, как это произошло, но в моих объятьях оказалось нечто тёплое, приятное на ощупь и обнажённое, и спать тут же расхотелось.