Беспечные

— И кто же будет командовать? — серьёзно спросил Альберт, переставая смеяться.

— Это я послала Марка выяснять в Дремир, — серьёзно ответила Элен, и её лицо сделалось суровым. — Кроме них больше некому. Все остальные расслабились, играя в этой «песочнице», и давно забыли, где они находятся.

— Я помню, — серьёзно ответил Альберт.

— Поэтому я к тебе и пришла за помощью, но это не значит, что я тебя простила, друг.

«Может, и не издевается, а напоминает», — подумал Альберт, а вслух равнодушно ответил:

— Мне не за что извиняться.

— Твоё дело, — пожала плечами Элен и встала.

Рэд тоже встал.

— Нам пора, — спокойно сказала Элен. — Если мне от тебя что-то ещё понадобится, я пришлю посыльного.

Альберт подтвердил согласие легким кивком головы, и Элен с Рэдом ушли.

Когда они ушли, граф, наконец, позволил себе расслабиться — он положил полуоторванную руку себе на колени и попытался поудобнее устроиться в кресле. Это ему не удалось, и он забил.

«Если я тебе был мил, — горько думал Альберт, — почему же ты выбрала не меня, а Гора?»

Альберт вспомнил тот единственный раз, когда он вышел из себя и причинил Элен боль — когда он узнал о её свершившейся свадьбе с Гором. Он не мог её простить. Он хотел, но не смог.

В тот день, когда пылал Священный Лес, Альберт не собирался убивать Элен. Он хотел наказать Элен за то, что она выбрала не его, хоть и отвечала на его знаки внимания все те годы, что они были знакомы. Отвечала на грани — грани дружбы и чего-то ещё, и Альберт всё не мог понять: им и дальше оставаться друзьями, или же ему стоит наступить на свою гордость и сделать шаг ей навстречу.

Наступить на свою гордость Альберт не успел — возле Элен нарисовался Гор и её увел. Он же — Горислав из Рода Вереса.

Альберт решил отомстить и Элен, и Гориславу, и всему этому чёртовому Дремиру, откуда тот нарисовался, вместе взятому! Идти войной на Дремир он не собирался, дипломатически наказать не мог — не имел достаточного статуса и связей в высшем обществе, а мог лишь «напакостить», и не где-нибудь, а на своей с ними границе, чтобы им было однозначно ясно, чьих рук это дело. Его!

«Что ценят дремиряне наравне со своей жизнью, а то и больше? — тогда размышлял он. — Свои Священные Леса! Вот эти леса я у них и отберу, как они отобрали у меня Элен. Сидели бы в своём чёртовом Дремире и не высовывались! Мы к ним не лезем! Какого чёрта они всё прутся на нашу территорию, да ещё и со своим Уставом?!»

Альберт решил. Сделал. Пожалел о содеянном в тот самый миг, когда Элен выпрыгнула в пылающую пропасть. Он бросился её схватить, но не успел. Он не хотел её убивать.

Ещё много лет он не мог себя простить за её смерть. За сожженный лес и разорванные отношения между Весталией и Дремиром его совесть не мучила.

Лет через пять он случайно узнал, что она жива и у неё есть сын от Гора. Мстить ей он больше не хотел, да и не мог. Он захотел заполучить себе то, что не смог получить от неё — сына.

Собственных детей от других женщин он не хотел. Хоть женщин у него и было много, но он считал их всех недостойными, чтобы иметь от них наследников. Полжизни растить непонятно кого, рождённого от понятно кого, в надежде, что вырастет что-то приличное, Альберт не собирался. Он бы не стерпел иметь рядом кого-то, кого он презирает, да ещё и передать ему свою репутацию и титул по наследству. Он скорее бы убил своего наследника, если бы посчитал его недостойным, чем ему бы что-то передал.

«Лучше я найду себе достойного сына и воспитаю его так, как мне кажется правильным, чем буду воспитывать непонятно кого», — тогда решил Альберт.

Для него это был беспроигрышный вариант: ему не надо было бы убивать своих недостойных детей, а достойным он мог отдать свой титул только после того, как убедится в их подлинном достоинстве. Так появился кадетский корпус при его личной гвардии. В него он набирал всех мальчиков, кто ему приглянулся по тем или иным причинам. Единственным условием вступления в корпус со стороны новобранца было отсутствие отца. Но и этот вопрос всегда мог быть решён в пользу «отсутствия» отца по обоюдному согласию новобранца и графа.

Лишь раз граф сделал исключение из этого правила, и то — отец был приёмным и оказался вполне годным. Тогда они заключили договор на выгодных для графа Неррона условиях, что он выступит временным опекуном мальчика без ведома подопечного и также неявно вернёт сына отцу, когда посчитает нужным…

Альберт вынырнул из своих воспоминаний и решил, что пора бы заняться своим здоровьем, ведь ему не двадцать пять уже, а семьдесят пять. Помирать он в ближайшее время и не думал, поэтому за своим здоровьем тщательно следил. Он встал и пошёл в примыкающую к кабинету уборную. Умылся, вышел обратно в кабинет и направился в лазарет, прижимая раненую руку к телу.

По дороге Альберт думал о том, что сын Элен ему понравился, но его сын отнюдь ему не уступает, пусть и моложе.

«Я рад, что наши сыновья оказались достойны друг друга, — искренне радовался Альберт. — Значит, я тогда не ошибся, выбрав тебя среди всех остальных…»

Часть 2

Глава 22. Бери обратно

Рэд

В тот же день, через час после встречи с графом Нерроном.

Где-то в небе над Эвенной.

Рэд сидел в кресле второго пилота и смотрел вниз. Ему казалось, что мир, который он так давно покинул, ничуть не изменился за время его отсутствия. Ну да, то тут, то там выросли новые поселения, но не более того. Вот только он теперь чувствовал себя здесь чужим, будто лишним.

«Не к месту я здесь, — горько думал он. — Нет мне здесь больше места. Всё, что у меня было, осталось в прошлом. Не вернуть мне его и самому не вернуться…»

— Соберись! — послышался безликий приказ из встроенных в шлем наушников. — А то от твоих соплей скоро проводку закоротит.

«Это она у грифонов научилась мысли читать?» — подумал Рэд, в который раз удивляясь её способности угадывать чужое настроение не глядя, а вслух лишь равнодушно ответил:

— Не вызверивайся на меня.

Элен промолчала и завалила самолёт на левый борт, уходя в разворот к Эренску. Над городом они были через минуту и, сделав несколько кругов над ним, зависли ровно над внутренней площадью Ордена Ниев. Элен не включала поля преломления и никак не пыталась скрыть своё присутствие, а лишь медленно вертикально посадила самолёт рядом с деревом, распугав всех стрекоз.