Беспокойное бессмертие: 450 лет со дня рождения Уильяма Шекспира

Бэкингем

Подобно всем. Речь пристает к устам Тех, кто проклятья в воздух изрыгает.

Маргарита

Надеюсь все ж, что к небесам взойдут Они, нарушив мирный сон Господень. Пса этого побойся, Бэкингем, — Хвостом вильнув, укусит, а укус Его гноится смертоносным ядом, Не связывайся с ним, страшись его — Грех, смерть и ад приятели его, Посланцы их ему повсюду служат.

Ричард

Что говорит она, достойный Бэкингем?

Бэкингем

Ее слова и слушать недостойно.

Маргарита

Ты пренебрег моим советом добрым! И дьяволу желаешь угодить? Но срок придет, пронзит он твою душу, С печалию и скорбью вспомнишь ты Пророчества несчастной Маргариты. Живите же под гневом у него, Под вашим — он, и все под Божьим гневом.

^{Уходит.}

Хастингс

Ах, волос дыбом от ее проклятий.

Риверс

И у меня. Зачем она на воле?

Ричард

Я не виню ее, свидетель Бог, она Так много вынесла. Раскаиваюсь в том, Что был к ее несчастиям причастен.

Елизавета

К ее несчастьям непричастна я.

Ричард

Причастны вы лишь к следствиям несчастий. Я слишком пылок был, творя добро, И память ныне слишком хладнокровна. Меж тем как Кларенса сполна вознаградим: Загнали в хлев и кормят на убой. Храни Господь всех, кто повинен в этом.

Риверс

Тот праведен и впрямь по-христиански, Кто молится за совершивших зло.

Ричард

Я век так поступал. ( В сторону.) Хоть страха ради. Проклявши их, я проклял бы себя.

^{Входит Кэтсби.}

Кэтсби

Его Величество зовет вас, госпожа, И герцога, и всех к себе он просит.

Елизавета

Скажи, иду. Со мной вы, господа?

Риверс

Вслед вашей милости. Все, кроме Ричарда, уходят.

Ричард

Зло совершив, полез я первым в драку Из-за творимых мной же тайных козней. Оплакав Кларенса, что брошен мною в бездну, Уверив простаков — всех этих Дерби, И Хастингсов, и Бэкингемов в том, Что королева и ее клевреты Подвигли королевский гнев на брата. Теперь меня ж они ж зовут отмстить. И Риверсу, и Дорсету, и Грею, А я, вздохнув, ссылаюсь на Писанье, Где Бог велит платить добром за зло, Так прикрывал коварства наготу Обрывками Писанья, я кажусь Святым, чем ближе к дьяволу на деле.

^{Входят убийцы.}

Постой-ка, вот и палачи. Привет Вам, крепкие, надежные ребята! Ну что же вы, решились, наконец?

1-й

Да, господин, но нужно предписанье, Чтоб мы проникнуть к герцогу могли.

Ричард

Отлично. Предписание при мне. Покончив с герцогом, ступайте в Кросби-Хаус. Но действуйте внезапно, господа, Бестрепетно, моленьям не внимая, — Ведь Кларенс — краснобай. Его послушав, Душою можете заколебаться вы.

1-й

Куда! Не падки мы на болтовню, Иль дело, иль слова. Не беспокойтесь, Мы руки пустим в ход, а не язык.

Ричард

Роняйте же из глаз не слезы — камни. Вы мне по нраву. Что же, в добрый час. Вперед, вперед.

1-й

Идем, мой господин.

^{Уходят.}

Сцена 4

^{Входят Кларенс и надзиратель.}

Надзиратель

Что так печальны нынче, ваша светлость?

Кларенс

Я дурно спал — все мучили меня Сны страшные и мерзкие виденья. Пускай я стал бы нехристем, когда Я б согласился за такую ночку Купить хоть целый век счастливых дней — Столь страшен был зловещий ужас ночи.

Надзиратель

Поведайте, что снилось вам, милорд.

Кларенс

Из Тауэра вырвавшись, как будто Плыву на корабле я к берегам Бургундии. Со мною брат мой Глостер, И будто бы зовет он из каюты Меня на палубу. Вслед Англии взглянув, Мы вспоминаем тысячи напастей, Что нас одолевали в пору войн Меж Йорком и Ланкастером. Идем мы По зыбкой палубе, и вот мне мнится, Глостер Споткнулся вдруг и, падая, увлек Меня, спешившего ему на помощь, за борт, В морских пучин смятенные валы. И, Боже мой, тонуть — такая мука! В ушах такой ужасный шум воды! Пред взором призрак смерти столь ужасен! Я вижу тысячи погибших кораблей, Обглоданные рыбами скелеты. И янтаря, и золото, и жемчуг, Бесценные каменья и алмазы — Все свалено горой на дне морском. В глазницах взора, проскользнув туда, И ярче взора блещут самоцветы, Как будто блазнят илистое дно Или костей над бренностью смеются.

Надзиратель

И все же был досуг вам в смертный час Глазеть на эти таинства пучины.

Кларенс

Сдается, был. Хоть я и тщился Дух испустить. Но злобная вода Теснила душу, не пуская прочь Искать пустой и вездесущий воздух, Сдавивши грудь, что чуть не взорвалась Души желаньем выброситься в море.

Надзиратель

Что ж, от мучений пробудились вы?

Кларенс

О нет — мой сон и после смерти длился. Душа моя преобразилась в бурю, И будто плыл я через мрачный Стикс С тем перевозчиком, о ком поют поэты. И с ним достиг я царства вечной тьмы. Душе моей навстречу первым вышел Уорвик славный, мой могучий тесть, И рек он громко: «Иль неверный Кларенс, Клятвопреступник, царством мертвых взят?» И с тем исчез. А предо мной явилась Тень — словно ангел белокурый, кровь Из ран его сочилась, и вскричал он: «Вот Кларенс, вот неверный слову Кларенс, Что заколол меня у Тьюксбери, Влеките его, фурии, на муку». И тут, сдается, легион чертей Меня обстал и поразил мне слух Таким ужасным воплем, что от звука Я пробудился, вздрогнув, и с тех пор Все мнится мне, что все я в преисподней — Так ужаснул меня мой страшный сон.