Без границ

– Ты разозлилась, когда другой демон — этот демон — подвёл тебя, когда ты решила, что поймала вора-полурослика в Невервинтере, - обвинила её Альвидла.

– Ты считаешь своего демона-фамильяра слишком слабым, дорогая кузина?

Альвидла вздрогнула — и испугалась ещё сильнее, когда глабрезу в её голове добавил:

–  Да, дорогая кузина, ты действительно так считаешь? Скажи мне, прошу.

Альвидла почувствовала себя в безвыходном положении — настолько безвыходном, что даже представить себе не могла. И поскольку это почувствовала она, демон тоже узнал об этом чувстве, и женщина услышала в голове его смех.

– Этот мне не нравится, - сказала Альвидла.

– Сомневаюсь, что ему нравишься ты, - без колебаний отозвалась Инкери.
– Это же демон, в конце концов. Ты думаешь, будто произвела впечатление на Барлгуру? Думаешь, великий изверг вообще беспокоится о тебе или обо мне? Его интересует только польза, которую мы можем принести.

– Этот хочет убить мою девочку, - умоляла Альвидла.

– Потому что он тупой, - ответила Инкери, но не своим голосом. Голосом великана, раскатистым и грохочущим и одновременно шипящим, с каждым слогом угрожавшим сорваться на пронзительный вопль. Инкери начала смеяться — над ней, знала Альвидла.

– Он подчиняет меня!
– зарыдала Альвидла.

– Так иди, - сказала Инкери снова собственным голосом.
– Иди и убей свою беспомощную маленькую дочку.

Альвидла охнула — демон внутри требовал от неё подчиниться, и она даже сделала шаг к лестнице. Но остановилась, увидев, что Шерон, её милая маленькая Шерон, спускается вниз.

Не шагает по ступеням, заметила женщина.

Слетает вниз по воздуху.

– Ты не сможешь, но будет весело наблюдать, как ты пытаешься, - насмехалась из кресла Инкери.
– Она сильнее тебя, дурашка Альвидла.

Женщина едва слышала Инкери, застыв на месте при виде своей крохотной белоглазой дочери, слетающей по лестнице, как вампир или призрак.

– Ты не можешь, мама, - сказала своим тонким голоском девочка.
– Не тревожься.

– Не могу?
– выдохнула Альвидла.

– Убей меня, мама.

Инкери расхохоталась за спиной у Альвидлы. Рассмеялся демон внутри Альвидлы. Шерон застыла в дверях и посмотрела на тётю Инкери, и тоже начала смеяться — невинным детским смехом, казавшимся чудовищно неуместным у маленькой рыжеволосой девочки с лицом херувима, единственной белизной на лице которой были некогда прекрасные серые глаза. Она кивнула Инкери и продолжила лететь дальше, прочь из комнаты в фойе особняка.

Альвидла преградила ей путь, прижавшись спиной к дверям.

– Куда ты направляешься?

– Я уже там, разумеется.

– Что? Тебе нельзя уйти.

– Нет, - сказала девочка, но потянулась к дверной ручке.

Альвидла отчаянно схватилась за руку дочери.

– Осторожно, кузина, - предупредила Инкери. По голосу и выражению лица Альвидла поняла, что она наслаждается происходящим.

Предупреждение было разумным, но Альвидла всё равно крепко сжала руку Шерон.

Белоглазая девочка взглянула на неё с улыбкой, но улыбка показалась Альвидле поистине злобной.

– Сделать тебе кокон, мама?
– тонким и невинным голосом поинтересовалась Шерон.

Альвидла вздрогнула. Кокон. Как те вечные муки, на которые Шерон обрекла человека-убийцу, Артемиса Энтрери.

– Не уходи, - взмолилась Альвидла. Но в её руке осталась лишь пустота — совсем неожиданно, ведь Шерон стала бестелесной и просто прошла сквозь Альвидлу, а потом и сквозь запертую парадную дверь.

Женщина застонала и рухнула на пол, содрогаясь от рыданий. Чувство вины поглотило её, более глубокое, чем могла представить себе Альвидла, такое сильное, что волны этого ощущения действовали не хуже, чем сама вина!

И в этот отчаянный миг она услышала диссонирующий и прекрасный звук: смех её дочери.

– Какая нам разница?
– спросил у неё в голове жестокий глабрезу.
– Существо не пострадает и вернётся к тебе, дура. Если ты впадёшь в отчаяние, я поглощу тебя целиком и буду использовать твоё смертное тело, пока кожа не слезет с костей. А потом я найду другого носителя. Достаточно сильного, чтобы убить ребёнка.

Альвидла Маргастер едва услышала последнюю угрозу, поскольку её поразило одно слово: «существо». Существо. Омерзительный демон назвал существом её прекрасную Шерон.

– Соберись, сестра, - предупредил Инкери.
– Наша битва только началась, и у меня нет места для слабаков.

Эту угрозу Альвидла Маргастер расслышала хорошо.

– Твоя шляпа, - сказала Далия.
– Она создаёт ложный облик?

Реджис похлопал по берету и практически немедленно превратился в человеческого ребёнка. Ещё один хлопок — и он стал дварфом с бородой.

Далия сделала жест рукой.

Реджис с сомнением посмотрел на неё.

– Дай её мне.

– Это вряд ли, дамочка, - ответил полурослик.

Далия стряхнула чёрные волосы с красной полосой с лица и сощурилась, вперив в Реджиса гневный взгляд. Она указала своим взглядом на дом в конце улицы и показала на него пальцем.

– Артемис, мужчина, которого я люблю, скорее всего там, - сказала она.
– При помощи твоей шляпы я могу пробраться туда и спасти его. Ты уверен, что хочешь мне отказать?

– Я уверен, что иду туда с тобой вместе, - сказал Реджис.
– И что я знаю лучше, как использовать мой берет, и что я — не обуза, когда обнажают мечи.

Далия повернулась обратно к нему всё с той же недовольной гримасой.

– Ты мне не веришь?
– сказал этому угрожающему обличью Реджис, не собираясь уступать.
– Ты бы погибла в переулке. Тебя спасли мои клинки и находчивость, а мои зелья вылечили твои раны на ферме Ясгура. Я больше ничего не должен тебе доказывать, леди Далия.

– В этом доме полно демонов, - предупредила она.

– Тем больше причин, чтобы взять меня с собой.

Лицо Далии смягчилось, она даже кивнула и слегка усмехнулась.

– Как нам лучше попасть внутрь?

Улыбка Далии стала шире, и она немедленно двинулась с места, бросившись по переулку как можно быстрее.

– Ой, - охнул Реджис и его ноги пришли в движение, не успел он и задуматься.

Маленькая Шерон шла по тёмным улицам Глубоководья в ночи. Этим городом управляли великие и могущественные лорды, среди которых хватало паладинов, поклявшихся поддерживать правосудие и порядок. Но это по-прежнему был город, место, где встречаются мужчины и женщины самых разных народов. И, как в любом городе, ночь не принадлежала лордам-паладинам.