Без границ

Не одна пара глаз следила за рыжеволосой девочкой. Большинство из них просто удивлялись необычности подобного зрелища — это явно была не женщина-полурослик, а человеческое дитя.

А для других самым важным словом было беспомощное человеческое дитя.

Внешне казалось, что Шерон не обращает никакого внимания на скалящихся негодяев, но ей не нужно было смотреть на их жирные пальцы, чумазые лица и рваную одежду, чтобы знать их намерения и даже знать, кто из них готов действовать, подчиняясь таким намерениям. Она видела куда глубже, слышала их внутренние голоса так отчётливо, как они слышали свой настоящий голос.

Все эти голоса — каждый импульс, каждое желание, каждое сомнение, каждое намерение.

Таким образом, она знала об опасности, когда человеческая пара — мужчина и женщина — двинулись по переулку, когда она проходила мимо, знала, что они повернут следом, знала, что мужчина потянулся к ней сзади.

Шерон обернулась, чтобы улыбнуться ему.

– Её глаза!
– воскликнула женщина, средних лет и худосочная.
– Ослепительные!

– Тогда можем оставить её в живых, - сказал мужчина, с силой схватив Шерон за воротник.
– Если она будет вести себя хорошо.

– О, я вас вижу, - сказала им Шерон.

Он поднял её с земли, поднёс прямо к лицу, окутал облаком своего зловонного дыхания.

– Видишь? Тогда мы убьём тебя, когда закончим, да.

В ответ Шерон выдохнула собственное облако. Она закашлялась, и из её рта вырвалось облако насекомых — похожих на ос, но с крохотными человеческими головами. Большинство из них облепили лицом мужчины, а остальные устремились к женщине и начали жестоко жалить и кусаться. Мужчина немедленно уронил Шерон и начал хлопать себя по лицу, потом упал на землю, извиваясь, колотя руками и ногами, завывая от боли.

Шерон наблюдала за ним с огромным удовлетворением. Она заметила, что женщина бросилась прочь, получая укусы и жала на каждом шагу. Шерон знала, что она не настолько плоха, как напарник, поскольку на её душе висел груз вины, и только страх мог пересилить эту вину, а не страсть.

Нет, это грязное чудовище на земле было намного хуже, и Шерон сообщила об этом своим слугам.

– Заканчивайте быстрее, мои маленькие друзья, - прошептала она, и магия донесла приказ до каждого насекомого.

Шерон кивнула, удовлетворённая ночной работой, и направилась обратно к дому Маргастеров. Бьющийся мужчина ещё оставался в её поле зрения, когда осопободные существа оставили его, залетев под карниз ближайшего здания, чтобы приступить к постройке гнезда и выполнить свою задачу.

ГЛАВА 23

Тонущий корабль Курт

– Мы обещали королю Бренору, что откроем эти порталы, - сказал лорд Парис, когда остался наедине с Громфом и великаншей Сесилией. Мать Жиндия и её свита уже отбыли по подземным путям на юг, где продолжалась осада Гонтлгрима.
– Похоже, теперь мы вдвойне обязаны выполнить это обещание.

Громф опустил взгляд и негромко хмыкнул.

– Две обнажённые женщины, возникшие рядом с матерью Жиндией, были не дроу — даже не простыми смертными, - сказал он, когда снова поднял взгляд и стал переводить его с нетереза на великаншу.
– Наверное даже не женщинами, поскольку я сомневаюсь, что к этим существам применимо понятие пола.

Лорд Парис слегка вздрогнул — Громф подумал, что вид прекрасных существ наверняка взволновал его, — а Сесилия просто наморщила своё толстое лицо от омерзения.

– Это были йоклол, прислужницы самой Ллос, - объяснил архимаг.
– Существа огромной силы — огромной тем более, что они служат голосом самой Паучьей Королевы, когда являются моему народу. Не мать Жинди...

– В первый раз слышу, как вы называете её титул в её отсутствие, - вмешалась Сесилия, и важность этого замечания заставила Громфа согласно кивнуть, когда он продолжил: - Не мать Жиндия приказала мне держать порталы закрытыми. На самом деле нет. Если рядом с ней были йоклол, значит она знает, чем мы здесь занимаемся, как это относится к предтече и как может отразиться на битве в Гонтлгриме. И она точно знает, что с этим делать.

– Значит, мы примем сторону тех, кто принесёт хаос на север?
– спросила Сесилия, которую не очень-то радовала подобная перспектива.

– Мы не принимаем сторон.

– Но разве наше бездействие не является формой союза?
– заметил лорд Парис.

– Это самосохранение, - поправил его Громф.
– Это заявление, что работа Главной башни для нас важнее всего. Разве не поэтому мы все собрались здесь? Какая нам разница, кто сидит на троне Гонтлгрима — король Бренор или мать Жиндия?

– Король Бренор служит прочным барьером между Лусканом и Глубоководьем, - возразила Сесилия.
– Останутся ли лорды Глубоководья безразличны к Лускану и его правителям-дроу, когда этого барьера не станет?

– И снова: какое нам до этого дело? Пускай лорды Глубоководья плывут в лусканскую гавань и сражаются с тем, кто объявил себя правителем города. Главная башня стоит отдельно — с крепкой защитой и без политических пристрастий.

– И с архимагом Мензоберранзана в роли её архимага, - сказал лорд Парис.

– Бывшим, - поправил Громф.
– И поскольку вы не заметили: я единственный тёмный эльф здесь — к тому же, заключивший союз со многими любимчиками лордов Глубоководья. Повторяю, пускай политическая борьба и прочие глупости идут своим чередом.

– Мать Жиндия захватит Лускан, - сказал Парис.

– И скорее всего Гонтлгрим, - добавила Сесилия.

Громф пожал плечами — ему было всё равно.

– Возможно, но не стоит недооценивать Джарлакса и сомневаться, что он откажется от союза с матерью Жиндией, если это сыграет ему на руку. Он всегда оказывается в самом удобном положении. Может быть, клан Боевой Молот выгонят из их нового дома, но не без усилий, после которых — уверен — силы вторжения серьёзно уменьшатся, и взгляд Глубоководья может обратиться на демоническую армию, которая возглавляла штурм. Хотите, чтобы нас затянуло и в эту, ещё более страшную войну, если она случится?

Нетерезский лорд и женщина-великанша растеряно переглянулись.

– Мне больно подводить короля Бренора и тех, кто были Главной башне прекрасными друзьями, - признал лорд Парис.

– Мне тоже, - согласилась Сесилия.
– Хотя я сомневаюсь, что кто-то ожидал услышать от меня такие вещи — и о ком, о дварфах!

– Ворота останутся бездействовать, - заявил Громф.

– Пока что?
– скорее вопросительно, чем утвердительно произнёс Парис.

Громф задумался на минуту, затем согласно кивнул. В конце концов, кто знает, куда подуют ветры войны?