Без лица

Мне нужно было понять это намного раньше. Не буду плакать и собирать осколки надежд. Алекс выбрал новенькую, невинную девушку, какой была я, когда впервые с ним встретилась, мне тяжело признать, что мой герой оказался вовсе не моим. Но мериться с тем, чтобы быть списанной, как Хлоя, или запертой в одиночной и холодной камере за неповиновение, как Жанна, я не собираюсь. Моя жизнь и так на грани, а моя сестра в могиле, и как бы я не хотела быть с ней рядом, мое время еще не пришло.

– С тобой, – поворачиваюсь лицом к Дмитрию и широко улыбаюсь, еле сдерживая слезы.

Безлицый наклоняется, его большой палец лежит на моей щеке.

– Я очень рад, – губы Дмитрия на опасном расстоянии, боюсь, что он поцелует меня, и я не смогу сдержать слезы. – Может ко мне?

В ответ киваю. Дмитрий берет меня за руку, и мы направляемся в его комнату.

Я не хочу думать о Мие или Алексе. Внутри разрастается пустота настолько глубокая, что мне мгновенно хочется ее заполнить. И я позволяю себе это сделать. Когда мы заходим в комнату, и Дмитрий закрывает за нами дверь, я притягиваю к себе Безлицего.

Его губы мгновенно находят мои. Поцелуй Дмитрия сильно отличается от поцелуя Алекса. Губы Алекса более мягкие, а то время, как Дмитрий целует меня так, словно это требование. Глупо сравнивать их, но я продолжаю это делать. Мысленно отмечаю то, как двигаются руки Дмитрия, как он дышит, чем он пахнет.

Он абсолютно другой. Не Алекс.

Я думаю о том, что так и должно было быть с самого начала. Мне становится дурно от этой мысли. Вот мое будущее.

Одна его рука лежит на моей талии, другая зарывается в волосы. Я начинаю расстегивать его рубашку.

– Ты нетерпеливая, – шепчет Дмитрий мне в губы.

Я с трудом сдерживаю слезы, меня спасает темнота. Это не прикосновения Алекса, ни его губы, ни вздохи.

Дмитрий расстегивает рубашку, не отрываясь от моих губ. Я пытаюсь затолкать страх перед тем, чем мы сейчас собираемся заняться в самый темный угол подсознания. А затем Дмитрий делает со мной то, что Алекс должен был сделать в первую ночь нашего знакомства.

Я стараюсь выбраться из объятий Дмитрия, что оказывается не самой легкой задачей. Спустя несколько минут, мне удается встать с кровати, не разбудив при этом Безлицего. Солнце еще не встало, но я чувствую ужасное желание сбежать из комнаты, прежде чем настанет новый день.

Подбираю платье с пола и на скорую руку натягиваю его на себя, кидаю последний взгляд на Дмитрия, теперь уже обнимающего подушку, и покидаю комнату.

Идти больно, поэтому я не тороплюсь. Раньше я думала, что все эти россказни про первый раз настоящая глупость, но сегодня поняла, что ошибалась. Это не было чем-то прекрасным, скорее болезненным и неприятным. Дмитрий был осторожен, он понял, что у меня никогда раньше не было ничего ни с одним мужчиной. Он ничего не сказал, но я знаю, что ему это известно.

Выдаст ли он меня? Скажет кому-нибудь? Надеюсь, что нет.

Голова раскалывается, я медленно иду, опираясь руками о стену. Слезы стекают по щекам, я сдаюсь. У меня нет больше сил, чтобы терпеть боль. Я скатываюсь по стене и начинаю беззвучно плакать.

Я лишилась всех дорогих мне людей. Потеряла мать, бросившую нас, когда мы были совсем детьми, отца, сестру и Алекса – мою единственную и последнюю надежду.

Надежду, которая на самом деле никогда не принадлежала мне.

Сейчас все именно так, как и должно было быть. Все стало на свои места. Единственное, что не входило в мои планы: Алекс. Когда я вызвалась работать за Рейчел, я не собиралась оставаться одна с разбитым сердцем, но я осталась, и обратного пути нет.

Закусив губу, я поднимаюсь и вытираю слезы тыльной стороной ладони. Я больше не буду плакать. Ни Алекс, никто другой не стоит слез. Немного успокоившись, двигаюсь с места и быстро добираюсь до бункера, где все несовершеннолетние крепко спят.

Едва дойдя до кровати, я падаю на нее и проваливаюсь в глубокий сон.

Когда я просыпаюсь, в комнате горит большой свет. Наступил новый день. Здесь никого кроме меня нет. Значит, младшие отправились убираться и готовить, а взрослые еще не вернулись. Через несколько минут все же заставляю себя подняться и пойти принять душ. От меня пахнет тем, чем мне бы хотелось меньше всего – потом и Дмитрием. Я заглядываю в прикроватную тумбочку и беру все необходимое. Сняв платье и обмотавшись полотенцем, направляюсь в душевую.

Видимо сегодня еще никто не был в душе, поэтому в моем распоряжении горячая вода. Я скидываю полотенце, а затем и нижнее белье. Встаю под струю горячей воды, обжигающей кожу, достаю мыло и мочалку. Смыв с себя неприятные мне запахи, и вымыв голову, выключаю воду. По коже проходят мурашки. Я быстро вытираюсь, и натягиваю на себя шорты и футболку.

– В Чистилище происходят волнения, Безлицые здесь не случайно. Держись подальше от сестер, к ним проявляют слишком большой интерес. М.

Я оборачиваюсь и вижу Мию. Она довольно ухмыляется, держа в руке помятый листок. Девушка что-то кидает на пол. Спичечный коробок приземляется прямо у моих ног.

Тот самый коробок, который мне впихнула Мария перед смертью. Значит, там была записка, которую сейчас в руке держит Мия.

– Михаил был не очень осторожен со своей милой дочуркой. Догадываешься, о каких сестрах идет речь? – девушка комкает записку, а затем кидает ее мне.

Я ловлю ее и медленно раскрываю, ни разу не взглянув на Мию. Неровный подчерк, который как я догадываюсь, принадлежит моему хозяину, красуется на помятой бумаге:

« В Чистилище происходят волнения, Безлицые здесь не случайно. Держись подальше от сестер, к ним проявляют слишком большой интерес. М.»

– Откуда это у тебя? – спрашиваю я у Мии, чувствуя прилив злости. – Ты рылась в моих вещах?

В ответ девушка начинает смеяться. Перед глазами всплывает воспоминание о том, как руки Алекса обвивали ее тело.

– В твоих вещах? – переспрашивает она. – Да кому ты нужна со своей парой потертых штанов и дырявым свитером.

– Тогда где ты взяла это? – я показываю ей записку. – Ты не имела никакого права даже читать то, что там написано. Это предназначалось не для тебя.

Мия скрещивает руки на груди. Ее улыбка гаснет, кажется, она начинает злиться.

– Так же как и Алекс предназначался не для тебя.

Я замираю. Злость, кипевшая во мне утихает, я смотрю на Мию в полном недоумении.

– О чем ты говоришь?

– Пошевели мозгами. Неужели, такой как он посмотрит на такую, как ты? Ты всерьез думала, что он тебя выкупит, и у тебя появится шанс начать жизнь с чистого листа? Мол, ты покинешь Содержательный Дом, как вымечтали с сестрой?

Ни о чем подобном я не думала, даже представить было сложно. Девушка начинает меня злить. Я кидаю полотенце в сторону. Мия зашла слишком далеко.