Без названия

– Метаться ей тоже ни к чему, совсем заблудится. Пусть обойдет весь этот круг, а выйти из него еще успеет. Я ей помог немножко с Пестеревым.

– Есть что-нибудь?

– Мне трудно сказать, я ведь деталей не знаю.

Постучавшись, вошла Паскалова. Щерба поднял голову.

– Новости, - с порога сказала Кира.
– У меня сидит Агрба, он только что узнал, что печать на двери квартиры Гилевского сорвана.

– Откуда он узнал?

– Соседи по лестничной площадке увидели, позвонили в милицию.

– Что собираетесь делать?

– Поеду с Агрбой туда.

– У вас ключ от этой двери есть?

– Есть.

– Все там хорошо посмотрите. И "пальцы" постарайтесь найти...

Кира вернулась к себе.

– Поедем туда, Джума?

– Поедем, - Агрба загасил окурок.
– Сейчас только позвоню в ЭКО [экспертно-криминалистический отдел в управлении милиции], - он снял телефонную трубку, набрал номер: - Алло!.. Ты, Петя? Чем занят?.. Уважь, на часок ты мне нужен. Можешь?.. Жду тебя возле прокуратуры области, - он опустил трубку, обратился к Кире: - Минуть через пятнадцать подойдет эксперт, возьмем его с собой. Пошли...

Они стояли возле прокуратуры, ждали...

– Может быть, это мальчишки соседские похулиганили, - сказал Джума. Это же для них удовольствие: сорвать бумажную ленточку с запертой двери.

– Может быть, - согласилась Кира.
– Ваша жена работает, Джума?

– Ей хватает дома работы с пацанами. И сверхурочно получается. А у вас дети есть?

– Нет.

– С ними тяжко, без них нельзя. Мы, кавказцы, любим детей, и чтоб их много было.

– А родители ваши где?

– В Абхазии, - вздохнул Джума.

– Волнуетесь за них?

– Сейчас там уже спокойней... Муж кто у вас по званию?

– Подполковник. А у вас когда очередное?

– Обещали к зиме...

Так беседуя в сущности ни о чем, они дождались моложавого капитана милиции. Он держал небольшой чемоданчик. Джума представил капитана Кире:

– Петр Фомич Кисляк. Самый лучший эксперт у нас, на глазок определяет, кто сколько чешского пива может выпить.

– Ладно тебе, балабон, - засмеялся капитан.
– Куда едем?
– спросил он у Киры, понимая, что парадом командует она.

– Не едем, а идем, ножками. Транспорт хоть нам и положен, да никто не спешит давать, - отозвался Джума.
– Пошли, тут недалеко.

День перевалил за половину. Жаркое солнце било в застекленный купол мастерской Огановского, на улице было душно, как перед грозой, где-то далеко за домами, над самым горизонтом медленные облака сливались в серую тучу. Но здесь, в мастерской, было прохладно. Все так же в центре высилась глиняная фигура всадника, накрытая мокрыми тряпками, а поверх целлофановой пленкой, в углах стояли и валялись незавершенные работы, эскизные пробы из высохшей глины, гипса, пластилина - фигуры, головы, торсы без голов, кувшины. На огромном столе, на котором впору танцевать какому-нибудь трио, в банках стояли кисти, валялись краски, много листов ватмана с карандашными рисунками: лица, кисти рук, женские обнаженные фигурки, античные головы. Листы эти были сдвинуты небрежно Огановским к краю стола. А посередине его на газете лежало несколько разделанных уже вяленых лещей и стояла батарея пустых, начатых и еще неоткупоренных бутылок пива.

Сам хозяин - Борис Огановский, крупный, ширококостный, сбросив пропотевшую сорочку, сидел обнаженный по пояс в торце стола и разливал пиво в керамические поллитровые кружки собственного изготовления. Алексей Чаусов и Святослав Жадан сидели напротив друг друга, обдирая мякоть с остова леща, жевали и прихлебывали пиво.

– Да скиньте вы рубахи!
– сказал Огановский.

– Рубахи пищеварительному процессу не помеха, - засмеялся Жадан.
– Ты где достаешь такую рыбу?

– В холодильнике, - весело отозвался Огановский.
– Ты что такой мрачный, Алеша?
– обратился он к Чаусову.

– Духота замучила. В кабинете просто дышать нечем.

– Купите кондиционер.

– За какие шиши? Это вы, скульпторы, еще что-то можете, да еще кооперативщики: деньги все в стаю сбиваются, а мы, искусствоведы, как? Лег - свернулся, встал - встряхнулся: вот наша жизнь теперь, - ответил Чаусов.

– Зато вы со Славкой кандидаты наук, а я хрен необразованный, подмигнул Огановский Жадану и спросил у него: - Слава, признайся, ты хлопнул Гилевского?

– Нечем было, - засмеялся Жадан.
– Следователь, ничего бабенка, тоже норовила это выяснить. Все такими кругами ходила. А я дурочку валял.

– Тебя тоже туда тягали?
– спросил Огановский Чаусова.

– А как без меня обойтись. Я же был лучшим другом покойника, хмыкнул Чаусов.
– Ты мне скажи лучше, - кивнул он на лист ватмана, где был карандашный рисунок девушки, - откуда достаешь таких натурщиц?

– Их полный город. Надо просто уметь увидеть, раздеть глазами, а сторговаться не проблема. Когда привожу сюда, они уже тут сами раздеваются.

– Как-нибудь пригласил бы на такую, - улыбнулся Жадан.

– Тебе все подай: леща, пива да еще и бабу!

– Ты же у нас человек гостеприимный, - сказал Чаусов.

– Будете хамить - выгоню обоих, - Огановский огромными руками потер широкую грудь, поросшую темными волосами...

В мастерской стало темней, видимо, наползала туча. Но приятелям было все равно. Перебрасываясь фразами, они лакомились лещом и пивом...

Полоска бумаги с печатью действительно была сорвана. Капитан Кисляк достал из кармана лупу, приник к замку, долго рассматривал, затем сказал:

– Замок цел, никто не ковырялся, никаких свежих царапин. Если и открывали дверь, то ключом - родным либо заранее подобранным.

– Но родной ключ у меня, - сказала Кира.

– А разве не могло быть еще одного?
– возразил Агрба.
– У того же Пестерева или у любовницы Гилевского, как ее там...

– Долматова, - подсказала Кира.

– Во-во! Вроде самые близкие Гилевскому люди.

Кира достала из сумочки ключ, он легко вошел в замок, дверь отворилась, они прошли в квартиру. Их сразу окутала духота давно непроветривавшегося помещения, запах пыли, лежавшей на мебели.

Они начали планомерно осматривать квартиру, стараясь ни к чему не прикасаться. Кира хорошо помнила с момента прежнего посещения, что где висело, лежало, стояло. На первый взгляд все было на прежних местах.

– Ну что?
– спросил Агрба.

– Если бы сняли картину, икону, хотя бы одну, или перевесили на другое место, остался бы след на обоях - невыгоревшее место. Фарфор, статуэтки тоже на своих местах - на всем нетронутая пыль, - сказала Кира.
– Если бы что-то взяли, остался бы след - отсутствие пыли.

– А "пальчики" все-таки есть, - отозвался Кисляк. Он немного присел у стола и смотрел вдоль его полированной глади.
– Кто-то оперся ладошкой о стол, - он открыл чемоданчик, достал порошок, кисточку, пленку и принялся за дело.