Без права на поражение (сборник)

запасными ключами открыли сейф и установили номер чека, с которым кассир ушла в банк.

Через несколько минут узнали: деньги по интересующему чеку выданы банком в половине

одиннадцатого утра.

— От банка до училища ходу не более десяти-пятнадцати минут,— дочитав заявление,

вслух соображал дежурный.— Если бы она попала под машину, «скорая» известила бы.

Грабеж?.. Мы бы уже знали.— И, взглянув на помощника, с некоторым удивлением заключил: —

Смылась.

Следователь Климов приехал выяснить обстоятельства происшествия. Не дожидаясь его

расспросов, директор училища—дама в годах — растерянно сообщила:

— Вы понимаете, наши старший бухгалтер и мастер производственного обучения только

что вернулись с квартиры кассира по улице Сакко и Ванцетти. Но... им сказали, что Рязанцева —

это ее фамилия — там... вообще не живет.

— Послушайте! — Климов почувствовал, что сам обескуражен. Спросил первое, что

пришло на ум: — Как ее имя и отчество?

— Валентина Андреевна.

— Личное дело где?

— У меня,— торопливо ответила директор и открыла сейф. Нескоро отыскав нужную

папку, передала ее следователю.

— Почему нет фотографии на листке учета кадров? — сразу спросил Климов.

— Как нет?

— Смотрите.

— Была...— упавшим голосом отозвалась директор,

— Видите же — нет.— Климов начинал сердиться. По клеевому пятну он понял, что

фотография оторвана.— Где трудовая книжка?

— Где трудовая? — эхом откликнулась директор, обращаясь уже к старшему бухгалтеру.

— Там...

«Там» оказалось верхним отделением сейфа бухгалтерии. Трудовой книжки на месте не

нашли. Узнав, что Рязанцева имела туда доступ, старший лейтенант Климов окончательно

убедился в том, что имеет дело с умышленным, хорошо продуманным преступлением.

— Странные вещи творятся у вас,— не сдержался он, усаживаясь в директорском кабинете

и обращаясь сразу к директору и старшему бухгалтеру.— Рассказывайте все сначала. Откуда и

когда появилась у вас эта Рязанцева, кто она, молодая, старая, где работала раньше. Словом, все,

что знаете. Да подробнее.

Разговор продолжался уже около часа, но Климов чувствовал, что раздражение его не

проходит. И вовсе не потому, что собеседники были растеряны, отвечали сбивчиво: он понимал

их состояние, даже сочувствовал им. Поэтому, подавляя отчаяние, терпеливо в разной форме

повторял вопросы.

— Вы сказали, что Рязанцева поступила к вам на работу в апреле. Кто ее рекомендовал?

— Никто. Пришла по объявлению.

— Где она работала раньше?

— Бухгалтером по расчетам в строительном управлении шоссейных дорог.

— Где? Где находится это управление?

— Не могу сказать точно,— извиняющимся тоном ответила директор. Потом добавила: —

С 1963 года по 1970-й... Это — по записи в листке по учету кадров.

— Поймите, я хочу знать, где расположено это управление. У нас в Свердловске, в Москве,

на Камчатке?

После томительного молчания директор обрела дар слова:

— Помню, что паспорт ее был выдан милицией не то города Омска, не то где-то в Омской

области.— И, словно боясь нового вопроса следователя, сразу же обратилась к старшему

бухгалтеру: — Помните, я еще просила уточнить время и место последнего увольнения

Рязанцевой?

— Разве по трудовой книжке этого не было видно?— вмешался Климов.

— Ах трудовая.... У нее там была исправлена фамилия и сделана сноска, заверенная

круглой печатью, что это после вступления в брак...

— Подождите, подождите,— попросил Климов.— Давайте уточним сначала место работы.

— Строительное управление...

— Где оно находится? — едва не сорвался на крик Климов.

— Не могу точно сказать... Паспорт омский. И еще: она говорила, что у нее есть сын в

Омске, у бабушки. Сама-то она с мужем не жила...

— Да, да,— подхватила бухгалтер.— Она была одна. Как-то мне говорила, что у нее здесь

знакомый в овощном магазине по улице Куйбышева. Но это не муж...

Климов резко поднялся.

— Спасибо,— поблагодарил он и даже поклонился слегка.— Заранее прошу извинить

меня, если еще потревожу.

В волнении он забыл вызвать машину и, добираясь до райотдела на троллейбусе,

мысленно на чем свет стоит костерил головотяпов всех рангов, умудряющихся на любой

должности не выполнять элементарных обязанностей. А может быть, следователь Климов

больше всего досадовал на то, что впервые возвращался с места происшествия ни с чем, если не

считать словесного портрета мошенницы, в точности которого, впрочем, не был уверен.

— Веселенькое дело досталось нам,— сделал вывод начальник райотдела, выслушав

тоскливый доклад Климова.

— Веселее некуда,— согласился Климов.

— Как искать будем?

— Запрошу адресное бюро... Составлю телеграмму на телетайп по этим приметам,—

Климов показал блокнот с записями, сделанными в торгово-кулинарном училище.— Больше-то

пока ничего нет.

— Жаль! — жестко посочувствовал начальник.— А ведь она где-то еще у нас под носом

бегает... Торопитесь!

Геннадий Климов не был новичком в милиции и понимал, сколь важно не упустить

инициативы в розыске. Но успех поиска прежде всего зависит от того, какими сведениями о

преступнике располагает следователь.

Да, начальник райотдела прав: Рязанцева, возможно, еще в городе. Но как ее узнать среди

многих тысяч лиц, занятых своими хлопотами, на улицах, в магазинах, на вокзалах? Фотографии

нет. Из листка по учету кадров достоверно известно только то, что ей тридцать два года. Но в

таком возрасте женщины выглядят по-разному: пойди определи...

Внешние приметы даны директором училища: «блондинка, волосы носит распущенными

до плеч...» Таких в Свердловске наверняка больше сотни тысяч: попробуй проверь всех, не